Спиннер моментально знакомится с девочкой. Её зовут Виолетта и ей семь лет. Она неплохо поет, у нее очень доброе сердце, ее привозит в школу личный шофер, её мама умерла, когда ей было девять дней от роду, нас познакомил Фауст.

Мне кажется, с ним мы подружимся, а Спиннер нисколечко не смущена такой необычной новой знакомой. Пропасть, разделявшая их ещё несколько мгновений назад, внезапно испарилась, как будто ее и не было. Девочки оживленно делятся впечатлениями о медвежьем семействе. А трибут от восьмого, Тэннер, уже рассказывает Бенедикту о том, что его мать медицинская сестра на фабрике, на которой делают ткани…

А я внимательно наблюдаю за Китнисс. Она мило беседует с Асканием. Китнисс сегодня прямо сама общительность. Пересказывает ему детскую сказку, он чего-то ей рассказывает в ответ, она не соглашается. Они смеются, затем начинают спорить. Я улавливаю имя Соль. Про меня она совершенно забыла.

И я чувствую больной укол в сердце. Какое-то необычное чувство обуревает меня. Злость! Оттого, что он говорит с Китнисс, а не я. Я ощущаю большую обиду, мне настолько неуютно оттого, что она говорит с ним, а не со мной, что испытываю самую настоящую физическую боль от этого. Какие странные и какие потрясающе неприятные ощущения. Я чувствую себя не в своей тарелке. Поскорее бы он умотал куда подальше от МОЕЙ Китнисс и она останется вновь только со мной. Проваливал бы Асканий. Или я заставлю его сделать это. ОНА МОЯ!!!

Мама моя, я же ревную!!! Мелларк, ты попал! Теперь Китнисс Эвердин будет вить из тебя верёвки. Как Лорель из Рая. Ха-ха. Фантастика, ведь со мной это приключилось впервые. Да. Я испытывал только что самые неприязненные чувства к этому парнишке, который моложе меня на несколько лет. И он всего-навсего рассказывает ей, что-то там, о растениях, она ласково так на него смотрит. А вдруг всё не просто так, неужели ОН ЕЙ нравится?

— Мелларк, а Мелларк, ау!!! — меня вытягивает из какого-то липкого плена ментор. Я очнулся и от стыда у меня горят уши. — У тебя сейчас было такое лицо, короче, ты меня удивил. Любовь, парень, весьма опасная штука, очнись, пока не поздно, — негромко говорит мне Хеймитч Эбернети.

А сбоку, я замечаю весьма понимающий взгляд Чумы, ментора седьмого дистрикта, он, кажется, отлично понимает, каково мне сейчас. Чума практически незаметно, чуть-чуть, подмигивает мне.

— Он не может отбить ее у тебя. Он ещё маленький, по сравнении с тобой, — слышу за спиной девичий голос и моментально оборачиваюсь. Она стоит и сдержанно улыбается. Самая старшая девочка, но она больше похожа на мальчика, брюки, джемпер и короткая стрижка. Точно мальчик, но умные не по годам и красивые голубые глаза с тонкими ресницами выдают в ней девочку. Лет 18 или даже 20 (на самом деле, ей всего 16). Такие же, как у меня самого, волосы…

— Привет! — вылупив на нее изумленные глаза, отвечаю ей. Я — Пит, вообще-то родители назвали меня Питой, но это как-то по-девчачьи, поэтому, с семи лет меня все зовут Пит. — Ни с того, ни с сего, выдаю ей мою самую заветную тайну, Пита — это такой хлеб, сорт хлеба, мы все Мелларки, я, Брэнник и Рай, нас назвали в честь того, что мы умеет делать лучше всего — хлеба. Но мне досталось слишком «девчачье» имя, поэтому мой мудрый отец отдал меня в школу уже не как Питу Мелларка, а Пита.

— Не думаю, что это звучит по-девчачьи, наоборот, очень солидно и приятно на слух — Пита… — она ввергает меня в транс.

Но главное в другом, я уже не ревную этого мальчишку к Китнисс, моей Охотнице, Она — браконьер, очень опасная и самая сильная в целом мире девушка. Она унизила самого Финника Одейра, заподозрив его в неискренности и фальши, он даже оправдывался перед нею. Что уж говорить о юном мальчике из Капитолия!

— Давай дружить, — говорю слишком детскую фразу, — Как тебя зовут? — И получаю немедленный исчерпывающий ответ:

— Я — Ариадна, фамилия моя Бейкер. — Девушка изящно наклоняет голову. И я смотрю на ее зубы. Белоснежные, небольшие, очень аккуратные, идеальный прикус.

— Что значит «пекарь», — я не могу сдержать улыбки. — Моя фамилия Мелларк и я сын пекаря. И внук, и правнук пекарей.

И тут, внезапно, слева я чувствую взгляд Китнисс. Медленно поворачиваю голову и понимаю, что я ничего не знаю о ревности. Китнисс смотрит на нас с Ариадной, и такого зверского выражения ее лица я ещё не видел, рот искривился самым жутким и безобразным образом. А само лицо, его исказила жуткая гримаса, такой злости на девичьем лице мне встречать ещё не доводилось. Оно так и пылает гневом, она медленно двигается в мою сторону. Я смотрю на нее и не могу отвести взора. Какая грация, какая невероятная сила.

Но ее злость и ее бешенство уже направлено не на меня. А встречается взглядом с Ариадной и она зацепляются взглядами, и такое ощущение, что ударяет заряд электричества. Вспышка. Китнисс подходит вплотную ко мне, но меня она будто не замечает, она видит только глаза соперницы. Объект ее ненависти стоит прямо перед ней. И нисколечко ее не страшится. Кажется, Китнисс, видя это, немного смущается. Она удивлена.

Я замечаю, за нами наблюдает ментор, скептически и немного издевательски наблюдает. Но от колких замечаний он воздерживается. Эпизод с ножом в капитолийском экспрессе ещё свеж и он держит его в памяти. А девчонки, не видя никого вокруг продолжают свою игру, она называется: «Кто моргнёт первой!». Первой моргает Китнисс, невероятно.

— Он мой парень, — медленно по слогам произносит Китнисс. Она сейчас в бешенстве. Как хорошо, что девушка-браконьер сейчас не вооружена.

— Знаю. Боишься, что убежит? — у Китнисс от таких слов глаза превращаются в щёлочки, она поджимает губы и, сгруппировавшись, готовится напасть на капитолийку. Сейчас будет драка! А вернее, убийство. Если только менторы не обладают мгновенной реакцией, такой, которой обладает Китнисс. Но она не двигается с места. Потому, что Ариадна ее ничуточки не страшится. Ей наплевать.

— Нет. Я ничего не боюсь. И никого. Слыхала про «девушку-браконьера, которая охотится на волков»? — голос Китнисс обманчиво спокоен. Но я знаю, что она сдерживает себя с трудом. И всё потому, что ее инстинкт охотницы кричит ей сейчас: «Стой. Эта дичь не твоя. Она тебе не зубам».

Брови Ариадны медленно ползут вверх. Всё-таки, Китнисс Эвердин — примечательнейшая во всех отношениях личность. И, вижу, Ариадна Бейкер не смотрит телевизора. Элита Капитолия запрещает своим детям смотреть его. Умно, тут я отдаю ИМ должное. Хотя, у меня такое ощущение, что никто из моих новых знакомых не имеет своими родителями министров или генералов миротворцев. За исключением Виолетты, но ее отец скорее сказочно богатый магнат, чем министр. Тут что-то другое. Очень важное. Мне нужен Финник Одейр. Срочно!!!

На секундочку, может быть, в глазах Ариадны мелькает смущение. Чуть-чуть. Но затем в них вновь поселяется «голубая сталь». Она медленно тянет к Китнисс свою правую руку. Для рукопожатия. Безумие какое-то. Я что схожу с ума? Воздух Капитолия действует, как яд на неокрепшие головы юношей из двенадцатого дистрикта?

Ариадна полностью выпрямляет руку, Китнисс берёт ее. Медленно и спокойно. Без эмоций. Но агрессивность Китнисс схлынула после обмена двумя фразами:

— Я всё поняла. Он любит тебя. Меня зовут Ариадна.

— Он не просто любит, он вызвался на смерть ради любви. Уважай его выбор, Ариадна.

— Тебе придётся заслужить его любовь, — тихо произносит девушка из Капитолия, беззвучно, это явно не для моих ушей, но откуда ей знать, что у всех Мелларков самый острый в двенадцатом дистрикте слух.

— Знаю, — еще более тихо отвечает Китнисс и тут мы все слышим невероятный шум и грохот. Крики где-то в глубине:

— Тигр вырвался на свободу!!!

На лето 2018 это всё, но не стоит думать, что автор навсегда «забросил» своё детище и продолжения не будет никогда, это не так — просто автор размышляет, и размышляет долго, над вопросом, и долго ищет ответ на него: «Какое оно, лицо Врага?». Может быть, ключ в том самом напутствии Хеймитча, которое он произнёс перед Бойней: «Китнисс, помни, кто твой настоящий враг!».