РОV Китнисс.

Пробуждение в Капитолии каждый раз приносит мне неожиданности. Вчера это был бесшумно проникший к нам на этаж ментор дистрикта 11 – Рубака, а сегодня ко мне в спальню, бесцеремонно, в полшестого утра, проник наш чертов ментор – Эбернети.

Его присутствие я мгновенно почуяла, он не волк, но опасность от него исходит не меньшая, и проснулась, ко все прочему изрядно его позабавив: вот проклятый бывший пьяница! Ворвался в мою спальню, стоит, мерзавец еще и ухмыляется, погоди у меня, ищу нож и…не нахожу: а, чёрт!!!

- Ты, солнышко, не это ищешь? – говорит этот пропойца и показывает мне мой собственный нож, привезенный из дистрикта 12: миротворцы меня не обыскивали, забыли наверное, – личное оружие, дорогуша, нельзя класть на прикроватную тумбочку, а то придут «архаровцы», а ты будешь безоружна. В следующий раз клади его под подушку, я почти 25 лет так поступаю.

- Отдайте нож, – в бешенстве говорю я и осматриваюсь вокруг, чем бы запустить в Эбернети, но, как назло, ничего подходящего нет: вот черт! Убрал все -предусмотрительный!

- Пора на экскурсию, собирайся, – говорит ментор и уходя элегантно оставляет мой любимый нож на полке рядом со входной дверью. Всё ясно, подготовился, чтобы не дать мне ни малейшего шанса запустить наглецу нож в спину, пока он с подчеркнутой грацией уходит из моей спальни, только красным плащом тореадора не машет. Я от ярости и страшной обиды едва не плачу, ну, ничего, «Урок Эбернети» мне впечатывается в память: так «браконьера из дистрикта 12» ещё никто не оскорблял!

Вспоминаю вчерашние инструкции Эффи: каждая девушка в Капитолии, встав с кровати, отправляется в ванную (где в отличие от дистрикта 12) есть горячая вода и средства по уходу за телом. И приводит себя в порядок. Часа два или три. «Приехала в Капитолий – подчиняйся его очень строгим законам», не терпящим возражений голосом, сказала вчера Эффи.

Так как, со вчерашнего дня, Китнисс Эвердин – жительница Капитолия, пусть и временная и значит я подчиняюсь всем дурацким правилам, которые свято чтут его жители. Никчемные и Слабые (об Эффи, правда, этого не скажешь, она и Финнику Одейру, настоящему профи, быстро рот закрыла, да и нашему наглому и дурно воспитанному ментору, способна в два счета «рога обломать». С виду она – «слабая глупая дамочка», а на самом деле ее не следует злить и выводить из себя. Это, я как охотница на волков говорю, немного достает своими правилами, но всегда говорит по делу).

Поэтому я иду в ванную и надолго там остаюсь, навожу красоту, до тех пор, пока не стану соответствовать образу обычной капитолийской дурочки – выходить запрещено. Сама знаю и напоминать мне об этом не надо.

Кажется, ясно, зачем ментор поднял меня с постели в такую рань: выхожу из ванной, идеально чистая и благоухающая в шесть часов с четвертью – 45 минут в ванной, да это рекорд скорости и я просто стандарт Капитолийский красоты!! Будь он трижды проклят! Нет, четырежды.

Нет, чтобы наверняка!!!

Пять раз !!!

В гостиной меня ждут: благоухающий как ландыш, и он тоже благоухает и, кажется, несколько уставший «наводить красоту своего тела», Пит. Хеймитч: чисто выбритый, одетый в безупречно белоснежную рубашку и стильный синий костюм. Признаюсь (самой себе и только себе!) такой ментор мне нравится. Но этот наглец, подлец и подонок никогда не услышит об этом, я ещё с ним поквитаюсь. Когда вернусь домой. В Двенадцатый. Вместе с Питом. С Моим Добровольцем!

Эбернети, завидев меня, восклицает:

- А, вот и наша Звезда! – говорит ментор, – Это правда, никаких шуток, Китнисс, выглядишь сногсшибательно, а всё сама, никакой тебе группы поддержки, не то, что на прежних играх.

Откровенно говоря, не ожидала, и даже у Пита округляются глаза.

- Доброе утро, – здороваюсь с Питом, он смотрит на меня, как на первую капитолийскую красавицу, он и сам отлично выглядит, сразу видно, Эффи преподала пару своих уроков и Питу тоже.

- Привет, Китнисс, – Пит сияет, глаза смотрят на меня восторженно и я решаю «пошутить»:

- Пойдемте на охоту!

- Браво, солнышко, объявляем большую капитолийскую охоту! – С одобрением говорит Хеймитч и вручает нам с Питом две кепки, на наши удивленные взгляды ухмыляется и разъясняет:

- Для конспирации, а то поклонники проходу не дадут.

- А что у нас уже опасно много поклонников? – Резонно спрашивает Пит.

- Увидите сами, – говорит ментор и тяжко вздыхает. И мы направляемся на выход.

И, хотя мне и неприятно в этом признаваться, наш ментор оказывается прав.

Миротворцы на выходе одевают на наши запястья специальные браслеты слежения: с виду можно их принять за очень модное, изысканное украшение (серебряное) и мы выходим на улицу.

Выясняется, что нас уже ждут! Трибуты седьмого и восьмого дистриктов и их менторы: Чума и Цецелия, Менторы спорят о том, стоит ли вести трибутов в цирк, Эбернети сначала молча их, слушает, а потом одной фразой прекращает спор:

– Цирк открывается в восемь утра и там будет огромная толпа, нам туда нельзя. Я с Китнисс и Питом иду в Зоологический сад, вы с нами? Менторы не успевают и слова произнести, как мальчик из восьмого громко говорит:

- Я хочу идти с Питом и Китнисс! – Девочка из его дистрикта мгновенно его поддерживает, а седьмой дистрикт дружно скандирует:

- Хотим туда, куда пойдёт двенадцатый дистрикт. Мы с ними!!!- Раннее утро оглашается звонкими голосами приехавших издалека детей, но сзади раздаётся сердитый женский голос:

- Какое отвратительное воспитание? Вы орете на всю улицу! – Мы все оборачиваемся и встречаемся глазами с профи второго дистрикта и их ментором – женщиной высокого роста, атлетического телосложения, копной темных волос и светлой, перламутровой кожей, и все это великолепие венчает- ужасающее лицо, я бы сказала зверской физиономией, но я хорошо воспитана и перевоспитана Эффи, поэтому промолчу. Профи второго славится крутым нравом, и наш наглый ментор, который, казалось бы, кого угодно за пояс заткнет, говорит таким тоном, что сразу видно, что не он тут главный:

- Энобария, ты как всегда сама суровость.

- Эбернети, я слышала, ради своих подопечных ты завязал с выпивкой?

- Это правда, – твердо и без своих фирменных ухмылочек отвечает наш ментор. Энобария вскидывает брови и просто протягивает ему свою правую руку:

- Уважаю. Это поступок настоящего мужчины. Хеймитч картинно целует руку ментора второго дистрикта. Я же распахиваю от крайнего изумления рот, опомнившись, тоже картинно прикрываю его ладошкой.

Я ее по телевизору видела. И не раз. Ее подопечные побеждают чаще остальных, последний раз это случилось семь лет назад. У нее самые известные в Панеме зубы. Золотые и острые как кинжалы, она их заточила сразу после своих игр, мне тогда было четыре. Но я ее помню, светлокожая девочка с короткой стрижкой и с синими безжалостными глазами.

Прошлой осенью я специально вернулась с охоты на час раньше, чтобы за ней понаблюдать, отнесла индеек мяснику и двух гусей майору Марлоу для гусиного паштета «Особого миротворческого» и пришла домой смотреть повтор Голодных игр. Их обычно крутят каждый четверг в 21.00. Тогда крутили именно 61-ые, в которых победила эта самая девочка – Энобария.

Парни из первого и четвёртого хотели убить ее ночью. Но она их подслушала, парня из первого убила, четвертого пощадила. И сбежала в ночь. Пряталась. Охотилась. Очень грамотно выживала. Жестоко. На ее счету пятеро детей в самом начале игр и четверо потом.

В финале сошлись трибут из седьмого, крепкий парень, именно он одолел в схватке парня из второго. Настоящего громилу. И четвёртый, также типичный профи, но без финниковской улыбки. Убийца. Они бились долго, никто не хотел дарить победу чужому дистрикту, а когда они сильно поранили друг друга, появилась Она.

С топором, который она забрала у девчонки из седьмого. Кроваво убитую ею, напала на нее из-за уступа, спрыгнув сверху и за считанную минуту ее поборола в довершение размозжив седьмой голову о камни. Кровищи было! Жуть. Так она, заляпанная кровью и заявилась в финал.