— Все на свете имеет цену. Просто мало кто знает ее. Цену, — говорил этот волшебник. И никогда не было известно, что и когда он попросит взамен. Поэтому Белого Волшебника все боялись.
— Но ему никто и никогда не имел силы отказать в просьбе, — шепотом говорю я.
— Да, Китнисс, я же говорю, какая ты у меня догадливая, — улыбается мне отец. Немного лукаво и продолжает, — Но мама Соль была сама в чем-то волшебница, кроме того, она была очень мудрая и очень храбрая женщина. И Белый Волшебник это знал. Поэтому он сказал маме Соль. Он сам помог и подсказал, где растет эта трава и когда нужно прийти за ней. Помог и говорит:
— Я, Кримхильда, не попрошу от тебя ничего плохого или недостойного. Я попрошу вот чего, этот мальчик выживет, я совершенно уверен в этом. Его мать так сильно его любит, что готова отдать ради него самое ценное. Жизнь. Я попрошу просто его дружбы. Мальчика, который побеждает Смерть. Ты согласна?
— Да, но только если сам мальчик согласится на дружбу с вами, сэр, если он останется жив и по доброй воле.
— Конечно. Обман мне совершенно не нужен и не поможет мне. Вот мое условие, ты согласна?
— Да, — ответила мама Соль и засомневалась правильно ли поступает, ведь лишь его мама имеет право решать. Но иного пути не было и она согласилась. Кримхильда сорвала ту самую траву, она называется Возвратный пятилистник. И принесла ее к себе домой и дала мальчику пить отвар из этой травы.
====== 3. Они такие же, как ты и я ======
POV Пита Мелларка
Я развлекаю девочку из восьмого дистрикта. Ее зовут Спиннер, и она никогда не видела животных. Она худая и очень бледная и выглядит, как бедные дети в моем родном дистрикте. Хотя нет, она выглядит гораздо хуже. Ее кожа, кажется прозрачной, бледная, неестественно бледная. Но сейчас ее глаза горят огнем, его больше, чем даже огня в ее рыжих волосах. Впервые в жизни она увидела живых медвежат!
А затем, я кожей чувствую чужое присутствие, и медленно начинаю оборачиваться, но так и застываю с вывернутой, наполовину, шеей. Стоп! Я вижу их. Это капитолийские дети. Но это совсем не те чудовища, которые при входе чуть не разорвали нас, из-за нашей, с Китнисс, популярности.
«Популярность может стоить тебе жизни, Мелларк!», — серьезно говорю сам себе. А сам смеюсь, «Держись Капитолий, Пит Мелларк, сын пекаря из двенадцатого, вызвался на смерть, ради любви, ради того, чтобы Китнисс прожила остаток жизни в достатке и безопасности, для этого я готов перевернуть этот мир!
«Привет, Капитолий, город лжецов, у меня заготовлена дюжина очень хитрых трюков». Нормальные люди по ночам спят, но в эту ночь я почти не спал, я думал…начну действовать прямо сегодня. Кажется, к нам пожалует Цезарь! А-а-а, да это же «выстрел в яблочко»!
Это капитолийские дети, но совсем не то, что я ожидал увидеть. И это просто выбивает воздух из моих легких. Весь мой мир, который я и мальчишки дистрикта двенадцать создали в своих головах, летит в пропасть.
Невероятно, они настоящие. Нормальные…
Те, в вестибюле, дети окраин, они действительно были худшими из худших. Тот надутый индюк, администратор, сказал правду. Потрясение, в моих глазах слёзы. «Мелларк — ты Идиот!». О, какая жестокая издёвка судьбы. За гордыню.
Но самокопанием мне заниматься не дали. Я играю свою роль и я должен сыграть ее Безупречно! Моя фамилия Мелларк и этим всё сказано!
Я было хотел поздороваться первым, но в вежливости меня опережает мальчишка немного младше меня:
— Привет, меня зовут Фауст Дуо, вы ведь трибуты. Можно с вами познакомится, — говорит и протягивает мне руку. Я ее пожимаю. Он немного ниже меня ростом, коренастый, его рукопожатие сильное, брюнет, глаза цвета шоколада, живые и умные. Одет. Здесь загадка: он одет, практически так, как одеваюсь я, когда я стою за прилавком пекарни. Строго и безупречно опрятно. Наша мать запрещает нам с братьями одеваться как нам хочется, а не как надо. За старые потертые штаны я получил от мамы однажды такую затрещину, даже вспомнить страшно.
— Вы ещё должны доказать, что вы достойны носить фамилию Мелларков, — нередко повторяла нам наша мать.
— И я рад. Пит Мелларк, дистрикт двенадцать. — улыбаюсь и осматриваю нового знакомого
Фауст улыбается, он искренне рад знакомству. Ни грана фальши, лицемерия, надменности. Это совершенно сбивает меня с толку. И озадачивает. Не такими я представлял капитолийцев. Совершенно по-другому. Я поражён, и мне трудно скрыть это. И лихорадочно прогоняю в голове варианты, что мне теперь делать.
В двенадцатом, я представлял капитолийцев, судя по картинке из телевизора. Капитолийцы любят показывать себя, какие они есть. Яркие. Напыщенные. Разодетые в самые дорогие, но одновременно в самые глупые и неподходящие ко времени дня и выбранному месту наряды. Моя мать слишком сдержанна, чтобы высказывать ЭТО вслух, но когда мама видит капитолийцев в телевизоре, она поджимает свои тонкие от природы губы. Мы: я, Брэнник и Рай слишком хорошо знаем, что это значит. ГНЕВ. Не надо попадаться на глаза миссис Виктории Мелларк, когда ее обуревает Демон Гнева и когда поблизости нет нашего отца! Не надо. Лучше сразу — беги!!! Мы с Брэнником усвоили это назубок. Тяжелый опыт. О-о-ох, тяжелый…
Мой старший брат Брэнник однажды сказал о картинке в телевизоре, очень метко сказал:
— Они как птицы, которые разучились летать.
А потом наши «веселые приколы». Мы, с одноклассниками, вполголоса, чтобы учителя не услышали высмеивали капитолийцев. Чаще незлобно. Но это мы, «светленькие», т.е. дети жителей торгового квартала. Мы будто родились в одной семье. У всех светлая кожа и разных оттенков светлые волосы, кто-то светлее, кто-то темнее, но мы все как близнецы похожи — «Светленькие».
А может быть, мы действительно все родственники, ведь живем поблизости и мы все, какие-то подозрительно одинаковые?
Но совсем не так о капитолийцах говорят «тёмненькие». Мы, «светленькие», называем их так потому, что у них поголовно темные волосы и смуглая, как у Китнисс, кожа, т.е. шахтерские дети, те которые, живут в «Шлаке».
«Шлак». Ну, что за дурацкое название, честное слово? Всегда, как себя помню, мне оно не нравилось. Нехорошее, оскорбительное и мерзкое название. Я убеждён, это капитолийцы специально придумали его, чтобы сеять среди нас рознь и вражду. Надо мне взять за правило, никогда не употреблять это нехорошее слово при Китнисс.
Дети шахтёров шутили куда злее. Это была уже не просто злость, это была ненависть. Сколько раз я слышал собственными ушами тихий шёпот кого-то из своих одноклассников:
— Мерзкие павлины. Я бы их убила. — И самое жуткое, что эти слова произносит девочка.
И, кстати говоря, и это очень важно, Китнисс таких слов никогда не произносила, НИКОГДА! И клянусь, не в том дело, что она говорит мало и только по делу. Я это давно заметил, она очень эмоциональна и не умеет скрывать своих чувств. Она искренняя! Настоящая. А значит, Китнисс совершенно чуждо такое страшное чувство, как ненависть.
Однако, мои догадки оказались совершенно необоснованными. Прокол, Мелларк. «Лицо врага», оно оказалось абсолютно другим. Это проблема. И я понятия не имею, что мне с этим делать. Пока не знаю. Да и слово «Враг» теперь не кажется мне правильным, по отношению к Фаусту и другим. А следовательно, мне стоит познакомиться с ними поближе. Единственный выход, который я вижу сейчас.
Юноша с серебряными волосами и чёрными как уголь глазами, Асканий, мы уже перекинулись с ним парой слов, мило беседует с Китнисс. Тэннер и Седьмые знакомятся с Фаустом и его братом-близнецом, его зовут Бенедикт. Спиннер всецело поглощена медвежатами. Они играют, борются, кувыркаются на что она реагирует даже слишком громко.
Я улыбаюсь: к ней сзади подходит девочка помладше. Капитолийка, она одна одета с небольшим оттенком подлинной роскоши, а ее волосы безупречнейшим образом уложены. Я лично видел, как парикмахер укладывал волосы Лорель, невесте Рая, непосредственно перед брачной церемонией преломления хлебцев. Она ещё оказалась очень терпеливой невестой. Выдержала час тринадцать минут. Китнисс ни за что этого не выдержит… Мммм, о чем это я??? Все скопленные родителями в течении пяти лет деньги ушли на свадьбу моего брата Рая. Так вот, на прическу Лорель, пришлось 1/20 этой огромной суммы.
