И это «Лицо Врага» отнюдь не лицо капитолийских детей из предыдущих глав фф «Пит Мелларк: Лицо врага».
Как автор и обещал, весной 2020 выходит последняя глава, которую теперь можно прочитать, малейшие вопросы, какое оно, Лицо Врага, изчезнут.
Комментарий к 3. Они такие же, как ты и я Автор выражает глубочайшую признательность и благодарность Лу дистрикт 13.
За неоценимую помощь в подборе имен. Для отнюдь невторостепенных героев. Детям Капитолия.
====== 4. Враг ======
Пролог к главе.
POV Китнисс Эвердин
— Эффи, я не хочу ни с кем говорить! — говорю через дверь, а саму всю трясёт. Я его потеряла, своего «мальчика с хлебом». Почти потеряла…
— Китнисс, через полчаса здесь будет Фликерман, — открой немедленно дверь, иначе я ее выломаю! — это уже голос ментора. Он невероятно сильно разозлён на меня. Но это не из-за ножа, который я запустила, перед тем запереться в своей комнате.
И тут она решительно отодвигает меня в сторону, я хватаю ее за руку, хочу ударить, но взгляд холодных глаз меня останавливает. Я позволяю ей отпереть дверь. Она говорит ментору:
— Не надо сейчас на нее орать. Ей сейчас хуже вас всех. — и после этих слов 16-летней девчонки из Капитолия атмосфера грозы, образовавшаяся в пентхаузе начинает медленно разряжается. Меня начинают готовить к интервью с Цезарем. Одну, без Пита. Мелларк в центре специальных медицинских технологий Капитолия. И если бы не он, я бы сейчас была бы мертва.
Белая, огромных размеров, свирепая кошка. Тигр. Белый, неестественно белый тигр, не альбинос, а детище капитолийских ученых. С желто-золотыми глазами и клыками, величиной с половину моей руки. Он в двухстах шагах прямо передо мной.
Все мои инстинкты охотницы орут сейчас: «Беги! Это — смерть!». Но я не трогаюсь с места. Потому, что за моей спиной дети. Седьмые. Восьмые. И капитолийцы. А из оружия у меня только нож. Будь у меня арбалет, и то шансы были бы пугающе малы.
И тут я слышу какой-то хлопок, затем вижу миротворца. Не все миротворцы просто уроды и подонки, которые притесняют и издеваются лишь над теми, кто беззащитен, парни из «Шлака», малолетние уголовники, бандиты, их миротворцы никогда не трогали. «Мы вас не трогаем и вы нас не трогаете» — ублюдочный закон выживания. Каспер, 18-летний кретин, попытался четыре недели назад «подкатить» ко мне и вымогать у меня деньги, уличил, урод, момент, когда я была одна, Гейл был в шахте, он страшно удивился, когда я достала нож, и достал свой. Драться со мной он не стал, мы разошлись по-хорошему. Почти. А утром изуродованный труп Каспера нашли на старом угольном отвале, я ещё подозревала Гейла. Напрасно. Его убили миротворцы по приказу Крея.
— Он залез на мою территорию. Пусть все знают, что за это бывает! — сказал глава и одним бандитом в Дистрикте Двенадцать стало меньше…
«Не становись, никогда, между миротворцем и его жертвой» — сказал однажды мистер Джайден Хоторн, отец Гейла, моему отцу.
Но не все миротворцы таковы…
Капитолий. Центральный клинический госпиталь. Отделение восстановительной терапии Победителей Голодных игр.
POV Пита
Я должен был погибнуть, заслонив собой Китнисс, миротворец тяжело ранил Белую кошку, но тигр не кинулся на на него, а совершил прыжок прямо на Китнисс. Ну, а я успел в самую последнюю секунду, все же, я — городской житель, вот ходил бы в лес с Китнисс Эвердин, глядишь бы, успел на пол-секунды раньше. И не получил бы тигриной лапой по голове! Левую руку тоже задело, не чувствую ее. Похоже мне вкололи лошадиную дозу морфлинга. Но, главное — Китнисс не пострадала!
Открывается дверь и ко мне входит посетитель, нет целых двое посетителей, и я пытаюсь улыбнуться. Выходит, но с некоторым запозданием — тяжеленькая, однако, была лапа у того тигра.
— Привет, Пит, — говорит мне Финник Одэйр. Победитель и заговорщик.
— Как себя чувствуешь? ―вошедший следом Хеймитч мрачен и угрюм.
Врать нехорошо, но приходится врать постоянно, и сейчас я постараюсь внушить ментору и Одэйру, что всё у меня отлично:
— Все отлично, — вот только вопрос, Финник может знать, что тигр едва не оставил меня без руки. И без головы также.
— Ты сделал всё правильно, — с мягкостью в голосе отвечает мне Финник и сжимает левую, неповрежденную руку. Значит, значит. Когда обманываешь кого-либо, необходимо твердо знать, что он знает, а что ему не известно. Простейшие правила. Правила лжеца. Хеймитч не двигается с места, он молчит.
Но я замечаю в его глазах что-то ещё, настораживающее. Выходит, всё не так и хорошо. Надейся — не надейся, но самого плохого со мною ещё не случилось. И самое тревожное, я замечал не раз, не в том дело, что беда приходит внезапно, откуда не ждёшь, она бьет всегда туда, где больнее всего. А у меня лишь одно слабое, незащищенное место. И имя ему — Китнисс…
— Пит, мы пришли предупредить. Через несколько минут сюда придет президент Сноу. Хочу тебя проинструктировать, ведь неплохо его знаю. Главное: не пытайся открыто ему возражать. Не пытайся лгать ему. Это бессмысленно и смертельно опасно. Лучше промолчать. И второе: маска «Дурака» тоже не подойдёт. Лучше всего дать ему знать, что ты всё отлично понимаешь. Если окажешься перед нелёгким выбором, не бойся ошибиться. Это не стыдно, делать то, что он скажет. ― подает голос Хеймитч.
— Хорошо. Я понял. — замечаю, что мой голос какой-то необычно хриплый.
— Ладно, я ещё приду, попозже. Не бойся ничего. ― пытается морально поддержать меня Финник.
— А я и не боюсь, — интересно, я сказал правду сейчас, или солгал во спасение? Занятно — я не знаю…
Разговор окончен, кто-то подает из-за спины ментора условный сигнал и мои друзья быстро уходят. Да, именно, так. В мою палату входит человек, внешность которого мне хорошо известна пр телевизионным передачам, президент Панема, мистер Кориолан Сноу.
― Здравствуйте, мистер Мелларк. Хочу вас попросить кое о чем, пожалуйста, будьте со мною откровенны, не лгите мне и тогда я буду предельно откровенен с вами, согласны?
У него весьма примечательные глаза. Завораживающие. Не так чтобы неприятные. Опасные. Я чувствую себя неуютно. Нет, просто отвратительно под взглядом его светло-синих глаз. Однако, выдерживаю этот неприятно-пристальный взгляд.
Просьба показалась мне довольно-таки разумной и я негромко отвечаю:
― Давайте. Я согласен.
― Отлично. Вы знаете, что Двенадцатый дистрикт захвачен мятежниками?
― Нет, но я не удивлен, ничуть. ― чуточку лукавства, я всё же удивлен: быстро они сработали. Думал, будут выжидать, но был не прав.
― Ваш отец много лет, тайно, помогал врагам Капитолия. ― наносит он первый удар. Сокрушающий удар лапы белого тигра, ничто в сравнении с ним.
― Я знаю. ― отвечаю быстро. Практически сразу. Я очень не хочу, чтобы он увидел, как мне страшно
― А то, что это называется государственная измена, вы знаете?
― Да. ― всё начинает развиваться по самому негативному сценарию.
― Ваша семья замешана, вот семья Эвердин не причастна. ― следующая фраза сбивает меня с толку, кроме того заставляет изрядно удивиться.
― Не знал. — вот только того, что Сноу заметил мою растерянность и неуверенность мне и не хватало.
― Верю. Покойный Нейл Эвердин был причастен, но только не его жена и не дочери, если быть точным. А вот Гейл Хоторн виновен в госизмене в самой тяжкой форме. Но сама Китнисс Эвердин непричастна, невиновна. В браконьерстве ― да, в измене ― нет. ―добивает меня президент. Его голос холоден. А вот глаза живые и пытливо изучают меня. ― Подытожим, молодой человек. Вы совершили тяжкое государственное преступление! Но я нашёл способ дать вам шанс на исправление. Нашёл гарантию вашей лояльности. Имя ей ― Китнисс Эвердин. Отныне её жизнь в ваших руках. ― президент делает паузу, он внимательно смотрит на мою реакцию. Его светло-синие глаза словно видят меня насквозь, отвратительно. От взгляда его глаз мне становится ощутимо хуже, голова кружится, во рту пересохло.
