Именно за этот пункт хватается Шукс, и, уже предвкушая почетные лавры и даже не стараясь скрыть радости и волнения в голосе, отдает приказ:
— Сопроводите отряд капитана Одэйра в штаб для подтверждения личностей, а мистера Мелларка заприте в камере с круглосуточной охраной, вплоть до дальнейших распоряжений командования.
Чтоб тебя! Вспыхиваю от злости: если бы он только знал, какой ценой нам достался Мелларк! В Капитолии остались ни в чем неповинные солдаты Тринадцатого, там по-прежнему Гейл! Открываю рот, намереваясь поставить капрала на место, однако Финник, поняв, что я затеваю, крепко сжимает мое запястье и взглядом приказывает молчать. Виновато опускаю глаза, понимая свою оплошность: Сойка-пересмешница, вернувшаяся c вражеской территории, будет столь же равноценным трофеем, как и чужак.
— Прошу прощения, капрал Шукс, — предпринимает попытку Финник, — только это наш пленник. Согласно указаниям командования, он должен находиться под нашей защитой и охраной до особых распоряжений.
— Резонно, капитан Одэйр, только какова гарантия, что вы сами верные поданные Свободного Панема, а не шпионы Капитолия? — возражает Джеймс, а потом добавляет с нажимом: — На вашем месте, я был бы весьма благодарен за возможность побывать в штабе и связаться со своим командованием, вместо того, чтобы сидеть в соседней камере.
Мужчина кивает своим людям; одна половина окружает нас, готовая отконвоировать в штаб. Не удержавшись, оглядываюсь назад и замечаю, как Мелларк спокойно протягивает руки солдату, и тот застегивает на них наручники. На секунду наши взгляды встречаются, и я тут же отворачиваюсь: отныне ты сам по себе, Мелларк. Мой долг перед тобой уплачен.
***
Сидя у окна в одном из кабинетов Штаба Седьмого дистрикта, любуюсь лесом: высокие хвойные деревья сочно зеленого цвета — привычная картина для здешних мест, но, признаться, я скучала по ним. Хочется, чтобы все поскорее разрешилось, и я смогла бы сбежать в рощу, спрятаться от реальности, навести порядок в голове и оплакать очередные потери. Это бесценный дар природы — возможность поделиться самым сокровенным и быть уверенным, что сосны и ели сохранят твой секрет.
Финник отправился к командиру пограничного поста для подтверждения наших личностей, связи с руководством из Тринадцатого и Четвертого дистриктов и соблюдения прочих формальностей. Вместе с ребятами из группы покорно жду дальнейших указаний; мы были дома уже несколько часов, однако способность мыслить трезво к нам так и не вернулась. Практически половина разведывательного отряда все еще оставалась в Капитолии, и их местонахождение неизвестно.
Никто не решается высказать свои предположения, хотя у каждого на уме несколько различных вариантов развития событий. Они могли успешно проникнуть на территорию Капитолия и обосноваться там, но так же их могли поймать или убить при сопротивлении миротворцам. Я уверена, что Гейл не сдался бы без борьбы. В совершенно глупом порыве я прислушиваюсь к своему сердцу: если бы что-то случилось с ним, я бы это почувствовала. Вот только там нет ничего, кроме пустоты — хороший это знак или нет, я не знаю.
Было уже за полночь; звезды, ярко мерцая на темном бархате неба, то и дело привлекают мое внимание. Отец рассказывал, что, увидев падающую звезду, можно загадать желание, и оно непременно сбудется. Глупо, конечно, но сейчас я готова поверить во что угодно.
Внезапно дверь открывается, и, нервно вздрогнув, мы все поворачиваемся к вошедшему солдату. Словно не заметив, как замерли наши сердца в ожидании хоть каких-то новостей, он обводит беглым взглядом комнату и останавливает его на мне.
— Вы, — бросает он, — следуйте за мной.
На лицах сослуживцев четко видна тревога, но они провожают меня с едва заметной ободряющей улыбкой. Им известно, кто я такая, и, благодаря Финнику, они всегда воспринимали меня как своего товарища, что более чем устраивало меня.
Путь куда бы то ни было оказывается недолгим: кабинет располагается в конце этого же коридора. Солдат, следуя военному этикету, открывает дверь и пропускает меня внутрь, после чего тут же закрывает ее.
За длинным прямоугольным столом сидят уже знакомый мне капрал Шукс, Финник и, судя по всему, командир Штаба. Несмотря на явно невысокий рост, мужчина хорошо сложен и подтянут. Он производит впечатление воспитанного и спокойного офицера.
— Джереми Ирвин, командующий Штабом Седьмого дистрикта, — вежливо представляется военачальник и добавляет, указывая на свободный стул рядом с Финником: — Присаживайтесь.
Оценить сложившуюся обстановку не получается: лица всех троих абсолютно бесстрастны. Только устроившись рядом с другом, понимаю, что в комнате нас отнюдь не четверо — на противоположной стене включен монитор, с экрана которого на нас, нахмурившись, смотрит Альма Койн.
— Добрый вечер, мисс Эвердин, — холодно произносит она, прожигая меня пристальным взглядом. На мгновение на ее лице проскальзывает удивление: Сойка-пересмешница сильно изменилась с нашей последней встречи. Привычная коса превратилась в короткое каре, и давно не мытые локоны торчат во все стороны, а под слоем грязи и пыли едва ли можно узнать лицо революции. Да и фигура была куда более упитанной: сейчас форма висит мешком на моих исхудавших плечах. Однако она тут же отбрасывает впечатления в сторону и переходит к делу: — Признаться, я не ожидала увидеть Вас живой с тех пор, как Вы отправились на секретную миссию не только без должной подготовки, но и без допуска.
Плотно сжимаю зубы, борясь с желанием ответить на ее обвинение: только не в присутствии Ирвина и Шукса. Однако их интересует не столько наш разговор, сколько сама я. Смотреть агитролики с Сойкой-пересмешницей — одно дело, а вот видеть ее вживую, совершенно не похожую на ту загримированную куклу, — другое.
— Тем не менее, я подтверждаю вашу личность перед командиром Ирвином и требую от него в течении суток доставить капитана Одэйра и его отряд, Китнисс Эвердин и Пита Мелларка в Тринадцатый дистрикт для дальнейшего разбирательства, — продолжает она, глядя в сторону офицеров Седьмого дистрикта и уже не обращая на меня никакого внимания.
— Будет сделано, госпожа Президент, — деловито кивает ей Джереми Ирвин, и сеанс связи на этом заканчивается. Мужчина тот час поворачивается к Шуксу: — Вы все слышали, капрал Шукс. Сопроводите наших коллег в комнату, где они могут отдохнуть, а завтра утром приготовьте планолет для их транспортировки в центральный Штаб. Место пребывания Пита Мелларка до отправки оставить без изменений, — отдает он последнее распоряжение, прежде чем жестом указывает на дверь.
Выйдя из кабинета, капрал подзывает караульного и просит его сопроводить оставшуюся часть нашего отряда в казарму номер пятнадцать. Солдат спешит выполнить поручение, а мы с Одэйром следуем за Джеймсом.
Военный лагерь находится около штаба. Пройдя по дорожке, освещенной фонарями, мы оказываемся в просторном помещении со свободными кушетками, парой умывальников и уборной.
— Располагайтесь, — произносит Шукс, указывая на кровати. — Завтра подъем ранний, а сейчас отдыхайте.
Мы не возражаем и, распрощавшись с капралом, выбираем места в самом углу, однако не ложимся. Финник присаживается на кушетку и, не сводя задумчивого взгляда от входа, ждет своих солдат. Я же из последних сил добираюсь до раковины и умываюсь: двое суток без сна дают о себе знать — я практически валюсь с ног, а чистая вода и мыло только усиливают это чувство. И все же, оказавшись в теплой постели, я понимаю, что забыла об одной важной вещи:
— Финник, о чем вы разговаривали с Койн? — спрашиваю я, повернувшись к нему лицом, однако друг как будто не слышит меня. Поймав его абсолютно пустой взгляд, мне приходится несколько раз окликнуть его, прежде чем он возвращается в реальность. — Что сказала Койн?
Одэйр встряхивает головой, гоня прочь мучившие его мысли, и делает глубокой вздох.
— Поговорим утром, — тихо бросает он. Не успеваю ничего ответить, отвлекшись на прибывших в казарму солдат, а Финник ложится на соседнюю койку и поворачивается ко мне спиной.
