— Где он сейчас? — тихо спрашиваю я, отводя взгляд на стену.

— Поехал обратно, уладить дела с врачами, и скоро должен вернуться… — тихо отвечает ментор и, допивая остатки жидкости, ставит склянку на пол.

Еще раз бросаю на Хеймитча рассеянный взгляд и собираюсь уходить. Вспоминаю, что в карманах добавка для старого друга. Подхожу к журнальному столику возле дивана и выставляю пузырьки в ряд на деревянную поверхность.

Хеймитч следит за моими движениями и, когда я разворачиваюсь, чтобы уйти, он говорит:

— Ну и кашу же ты заварила, солнышко… А стоило ли оно этого? Хоть сейчас не упрямься… Я не пытаюсь никого защищать. Вы оба наделали глупостей. Но вам нужно с этим что-то решать и жить дальше.

Быстро машу головой и, отвернувшись от него, тороплюсь к выходу.

— И спасибо за выпивку, — в след мне кричит Хеймитч.

Ничего не отвечаю, а лишь с грохотом захлопываю за собой входную дверь.

***

Весь вечер брожу по комнате Мелиссы, думая о том, как глупо я вела себя с мужем, ведь Хеймитч прав: когда Пит был здесь, я даже не спросила, чем он жил все это время. Успокаиваю себя тем, что и он не идеал. Мог и сам рассказать мне обо всем.

Сажусь в кресло напротив колыбели и барабаню пальцами по подлокотникам, глядя в уличную темноту и пытаясь представить, о чем в момент встречи мог думать Пит, что он делает сейчас? Как он там? Как сильно он хочет назад… ко мне? Но уже через секунду беспокойно вскакиваю с кресла, стягиваю с перекладины кроватки одеяльце и накрываю им спящую дочь.

Задерживаюсь еще несколько минут, всматриваясь в знакомые черты ее личика, выискивая любимые сходства с ее отцом. Приглаживаю сбившиеся волосики дрожащими пальцами, стараясь ее не разбудить, и, выключая лампу, отправляюсь в свою комнату.

Тихая ночь раздражает меня своим спокойствием. Лучше бы шел дождь или дул сильный ветер. Внутри меня бушует ураган сомнений, странное волнение и предвкушение чего-то неизвестного не дают уснуть. Пол ночи лежу на подушке и вслушиваюсь в тишину дома выискивая шорохи, шелест, тиканье часов. Пару раз встаю на плач Мелиссы и иду ее успокаивать. Наверное, впервые рада ее чуткому детскому сну. Когда из полуопущенных ресниц замечаю, как белая краска рассвета начинает разбавлять темно-синий цвет ночи, мне удается заснуть.

Открываю глаза от шума внизу. Теплые лучи солнца ярко освещают комнату. Как долго я спала? Сколько сейчас времени?

Слышу голоса и решаю спуститься вниз. Уже на середине лестницы замираю, борясь с желанием сбежать и спрятаться за закрытой дверью спальни. Его голос… Вот он и вернулся… Как обещал. Сердце в груди на секунду замирает и вдруг начинает колотиться так быстро, что кружится голова. Тяжело дышу. Все тело дрожит, а я переминаюсь с ноги на ногу, собираясь с духом.

Он смеется, о чем-то разговаривая с Сэй. У них малышка, которая, кажется, тоже в хорошем настроении. Чувствую себя лишней. Одной мне так неуютно? Одна я так боюсь увидеть его?

Медленно подхожу к полуоткрытой двери кухни, стараясь не шуметь. Увидев меня, Сэй замолкает, а Пит, сидящий за столом поворачивается в мою сторону. Замираю у входа. Его взгляд волнует меня. Он так смотрит… Снова эти голубые глаза, в которых сомнение, волнение, надежда и… любовь. Он не пытается скрыть, что ребенок не единственная причина его появления. Пит хочет видеть меня. Он скучал…

Атмосфера становится напряженной. Тишина все только усугубляет. Мы все это чувствуем.

Мои мышцы напряжены, а я уже жалею, что не выбрала вариант сбежать отсюда подальше.

— Китнисс! Наконец-то ты проснулась. Посмотри, кто пришел! — восклицает старуха, пытаясь исправить ситуацию.

Вздрагиваю от неожиданности, но не свожу глаз с мужа.

Ком в горле мешает мне дышать, с болью пытаюсь сглотнуть. Его внезапное появление и взгляд — все раздражает и радует одновременно. Вызывает внутренний трепет.

— Садись за стол, дорогая. Мы как раз собираемся обедать, — вновь произносит Сэй, переводя свой взволнованный взгляд то на меня, то на Пита. Она пытается помочь хоть чем-то, чтобы наша встреча не была настолько напряженной. Но я-то знаю, что ей не исправить ситуацию.

Разрываю зрительную связь с Питом и, подойдя к стулу напротив него, сажусь.

Нервно перебираю пальцы под столом, потупив взгляд в столешницу. Мне не комфортно: он смотрит на меня. Невыносимо, но я должна выглядеть спокойно. Мне так трудно взять себя в руки. Он видит это.

Старуха суетливо раскладывает еду по тарелкам и наливает нам чай. Мелисса спокойно лежит в переносной кроватке возле стола и, кажется, начинает дремать.

Мы сидим так близко друг от друга… Сегодняшний обед напоминает скорее пытку, чем просто прием пищи. Сэй о чем-то рассказывает Питу. Не смотрю на них. Ковыряюсь в тарелке, пытаясь найти самый маленький кусочек тушеного мяса, и проглотить его просто для видимости. Замечаю, как Пит постепенно расслабляется и откидывается на спинку стула. А я так не могу. Никогда не была хорошей актрисой…

— Китнисс, — слышу я голос Сэй и рассеянно смотрю на старуху. — Ты ведь сегодня уже не идешь на охоту?..

Бросив быстрый взгляд на Пита, качаю головой.

— Вот и хорошо, — продолжает она. — Тогда я отнесу малышку наверх: ей пора спать; а сама пойду домой.

Вновь машу головой и опускаю глаза в тарелку, надеясь, что и Пит решит уйти вместе с ней, но этого не происходит. Они прощаются.

В кухне тихо. Это самый длинный обед в моей жизни. Пит медленно жует, кажется, и его аппетит тоже пропал. Проходит минут десять прежде, чем я слышу, как закрывается входная дверь. Мы остаемся в доме одни…

========== Глава 9 ==========

В доме тихо. Маленькие пылинки летают и блестят в лучах солнца, пробивающихся с улицы через окно. Тиканье часов и капли воды, ударяющиеся о металлическую поверхность раковины, повторяют ритм пульсации в висках. Я слышу нервное сбившееся дыхание жены. Китнисс не смотрит на меня. А мне так хочется видеть отражение ее души в красивых серых глазах.

Быть может, она просто боится меня, и я ошибся, заметив тоску в ее взгляде. Возвращаясь домой, я боялся, что все, что было в нашу встречу после разлуки просто плод моего воображения, и изменить нашу жизнь мне будет не под силу. Но я чувствовал, как она смотрела, когда за мной закрывалась дверь, видел надежду и этот горячий томный взгляд, желающий моих прикосновений. Он говорил больше, чем ее холодные слова.

Осторожно откладываю вилку, боясь нарушить тишину. В воздухе висит напряжение. Становится жарко. Подношу руку к воротнику футболки и пытаюсь немного растянуть его, чтобы стало легче дышать. Смотрю на Китнисс. Наши взгляды встречаются, но она первой отводит глаза. Не пытаюсь коснуться ее. Да и не уверен, что она мне позволит. Не знаю, как заговорить с ней. В прошлый раз я был смелее…

— Как съездил? — не отрывая свой взгляд от тарелки, тихо спрашивает Китнисс.

Это настолько неожиданно для меня, что я смотрю на нее удивленными глазами. Она несмело поднимает на меня смущенный взгляд. Вижу, как ее щеки покрывает розовый румянец, а глаза испуганно наблюдают за мной. Кажется, Китнисс сама не ожидала, что заговорит первой.

— Эм, нормально… — замолкаю. Интересно, как много ей известно обо мне? — Ты разговаривала с Хеймитчем? — Глупый вопрос. Ведь только он знал о поездке.

— Ну, мы виделись и немного говорили… — вижу ее неловкость. Она, кажется, жалеет, что завела этот разговор.

Мне многое хочется спросить, но я не знаю, как начать. Это странно. Я не могу подобрать нужных слов. Все кажется каким-то дурным сном. Как мы смогли дойти до такого? Мы были так близки, через многое прошли, а сейчас между нами пропасть, которую мы боимся преодолеть.

Вновь повисает молчание… долгое и гнетущее. Смотрю на жену. Она смущенно вытаскивает свои руки из-под стола и поправляет выбившиеся пряди волос. Мне так хочется дотронутся до ее румяной щеки, разгладить складочку между бровей, сказать, что все нормально… мы справимся… вместе… Только нужно ли ей это, после всего, что между нами произошло?