– Нападая, он поднимается над жертвой, – говорил муж взахлеб, – некоторое время парит над ней, распластав крылья, а потом наносит удар! Падает отвесно вниз и ударяет когтями! Говорят, от его удара уткам сносит головы, как мечом!

– Может, я останусь? – спросила я тихо. – Не хочу смотреть на это.

– Останешься? – Жозеф посмотрел на меня, широко распахнув глаза. – Ты смеешься, Ди? Нас пригласил его величество! Мы не можем отказаться. И в этот раз держись возле меня, не вздумай опять отсиживаться где-нибудь в лесочке.

После недолгих споров, я уступила, и на охоте ехала рядом с мужем так же обреченно, как утка, которой собирался отрезать голову королевский сапсан.

Моя надежда, что мы с мужем останемся незамеченными, не сбылась. Едва мы появились, как король через распорядителя охоты приказал нам приблизиться. Мы подъехали, и Жозеф рассыпался в благодарностях за приглашение и в комплиментах сапсану, которого король держал на руке.

– А вам нравится мой Террант? – обратился он ко мне.

– Очень красивая птица, – ответила я сдержанно.

Сапсан и в самом деле был красив – и грозен. Черные перья, отходившие от круглых глаз вниз, придавали ему особенно зловещее выражение, а кривой острый клюв хищно разевался. Я представила, как этот клюв терзает утку или куропатку, и отвернулась.

– Его красота в полной мере раскрывается, когда он охотится, – сказал король. Он говорил, растягивая слова, немного вальяжно, и чувствовалось, что он гордится своим Террантом по-настоящему. – Сейчас вы увидите, леди Верей…

Подняли из зарослей уток, и король подбросил сапсана. Хищная птица бесшумно взмыла в синее небо, и все следили за ее полетом, прикрываясь ладонями от солнца, слепившего глаза. Против воли, я тоже следила за соколом. Полет его и в самом деле был прекрасен – стремительный, смертоносный.

– Это самая быстрая птица на свете, – сказал король вполголоса.

– Он великолепен, сир… – с придыханием ответил Жозеф.

– Смотрите, он нападает! – король взял меня за руку, указывая вверх.

Я отдернула руку, но продолжала смотреть, как сапсан почти отвесно падает на утку, отставшую от стаи.

Миг – и полетели пух и перья, и несчастная птица забилась в острых когтях, пытаясь мягкими крыльями отбиться от острого изогнутого клюва. Последняя агония – отчаянная попытка спастись, когда уже ясно, что смерть неизбежна…

Слабо вскрикнув, я спрятала лицо в ладони, роняя поводья и почти теряя сознание. Придворные вокруг довольно зашумели, обсуждая стремительность полета и свирепость ловчей птицы.

– Вот это сила удара! Он проткнул ее когтями!.. – сказал с восторгом лорд Кадарн.

Я покачнулась в седле, и в тот же миг крепкие мужские руки поддержали меня – бережно, но настойчиво взяв в кольцо. Крепко зажмурившись, я уткнулась лицом мужу в грудь, ища защиты. Мне вдруг показалось, что это не в несчастную утку вонзились когти сапсана, а меня саму скогтил хищник. Тяжелая ладонь легла мне на плечо, сжала, а потом скользнула вниз по руке – до локтя… Я прижалась к мужской груди еще сильнее, постепенно успокаиваясь в этих крепких объятиях, словно напитываясь от них силой.

– Зачем же вы поехали, если так чувствительны? – раздался над моей головой тихий голос, и это не был голос моего мужа. Это был голос короля.

Освободившись рывком, я смотрела на Ланварского волка, который только что обнимал меня при всех.

– Вы… вы… – только и смогла произнести я.

– Какое удовольствие наблюдать за ним, сир! – воскликнул мой муж, и я поняла, что все это время Жозеф был увлечен сапсаном и совершенно не обращал на меня внимания, да и остальные придворные старательно задирали головы, придерживая шапки, чтобы не свалились. – О, я бы все отдал, чтобы обладать такой птицей!

– Считай, что один из королевских соколов твой – сказал его величество. – Можешь выбрать любого, Верей. Кроме Терранта, разумеется.

– Благодарю! Благодарю, сир! – выпалил Жозеф прежде, чем я успела сказать хоть слово.

Но король смотрел на меня, явно дожидаясь ответа. Я молчала, и тогда он повторил:

– Вы слишком нежны, леди Верей, зачем поехали?

– Вы же знаете, что моя жена очень любит верховую езду, – пришел муж мне на помощь. – Она хотела развлечься прогулкой.

«Не поехала бы, если бы ты не настоял», – ответила я ему мысленно, злясь и на Жозефа, который не видит, что происходит у него под носом, и на короля, позволяющего себе такие вольности, и на себя саму – потому что по собственной глупости позволила чужому мужчине слишком многое.

– Вы так побледнели, Диана, – продолжал король, полностью игнорируя Жозефа. – Прекратим охоту, мне не хочется огорчать вас. А давайте прокатимся с ветерком? Предлагаю скачки вперегонки, вон до того дерева, – он кивнул в сторону раскидистого одинокого дуба, стоявшего на расстоянии одного перелета стрелы.

– Отличная идея! – поддержал Жозеф. – Ди безумно любит такие забавы!

– Сейчас я не очень хорошо себя чувствую… – попробовала я возразить.

– Пустяки! – заявил мой муж. – Ты даже во сне не вылетишь из седла, не скромничай. А конь его величества считается самым быстрым в королевстве. Хотя, Морера тоже очень быстра, и я даже не знаю, кто победит!

– Итак, до дерева? – предложил король, оглаживая меня взглядом.

И как только Жозеф не замечает этого?!

– Устроим состязание, – король развернул своего коня по направлению к дубу, но я не торопилась следовать его примеру.

– Ди, немедленно соглашайся, – приказал Жозеф, подъезжая вплотную и хватая меня за предплечье. Понизив голос, он добавил: – Прекрати привлекать к себе внимание! Ты же не хочешь неприятностей?

Пальцы его больно впивались в мою руку, и я затравленно оглянулась. И в самом деле, взгляды всех были обращены на нас. В глазах придворных я прочла жадное любопытство – словно они наблюдали занимательное театральное представление.

– Состязание? – переспросила я медленно. – Каков же будет приз? Не хотелось бы по пустяку загонять лошадь.

Жозеф тут же отпустил меня и разулыбался.

– Пусть будет желание, – сказал король.

– Желание? – я подтянула перчатки и размяла пальцы. – Как необычно. Но вы – легкомысленный человек, ваше величество…

– Почему же? – живо поинтересовался он.

– Потому что я выиграю и могу попросить у вас корону.

– Если победите, мне останется уповать лишь на ваше милосердие, леди Верей.

Распорядитель охоты мигом обозначил начало забега, прочертив кинжалом по земле, взрывая влажные, но промерзшие еще комья с зелеными ниточками молодой травы.

– Удачи, милая! – напутствовал меня Жозеф, он был очень воодушевлен, но когда спешился, чтобы заботливо проверить подпруги и погладить Мореру по холке, шепнул мне: – Только не вздумай победить! Обязательно проиграй!

Его совет был разумен. При иных обстоятельствах я бы тоже поддалась. Но не сейчас.

Мы с королем подъехали к проведенной черте, и я произнесла сквозь зубы:

– Если рассчитываете на милосердие, то лучше бы вам не состязаться. Моя Морера обойдет вашего жеребца на два корпуса.

– Я видел, как бежит ваша кобыла, – ответил король очень любезно. – У нее короткий шаг, она отстанет уже через сто шагов.

– И в самом деле рассчитываете выиграть? – сухо усмехнулась я.

– Никогда не начинаю войну, если не уверен в победе.

Придворные вокруг нас молчали, и от этого я испытывала еще большую неловкость – не самое приятное, когда твоя жизнь выворачивается исподним перед посторонними. А сейчас происходило именно это – моя жизнь превратилась в публичное развлечение. Неловкость, злость, раздражение – все это клокотало в моей душе, и я не сдержалась от язвительного вопроса:

– А если не уверены? Отступаете? Спасаетесь бегством?

– Если не уверен, я делаю все, чтобы победить в будущем, – сказал король. – Упорство – отличительная черта моего народа.

Взгляд наши встретились, и что-то мощное, как ураган, как гроза, как шквальный ветер плеснуло от него ко мне. Невидимое, но очень страшное, и я ударила Мореру, не дожидаясь знака к началу состязания.