Смотри, мой мальчик, вот кем ты можешь оказаться, если будешь долго пыжиться над родословной и прочей… дребеденью.
Наконец Марволо утих. Видно, батарейка села. Я тут же взяла дальнейший план в свои руки, дав обретённым родственникам мотивирующего пинка в нужном направлении.
В течение дня мы переделали кучу дел. Тома признали законным наследником на алтаре рода, который находился в руинах неподалёку от лачуги. Перстенёк с гербом дед надевал на палец новоявленного внука с такой гордостью, будто сам его родил и воспитал.
Далее наша парочка сразу же отправилась в министерство, где в отделе семейной регистрации оформили родство по закону.
У моего мальчика сменилось имя и на руках оказался очередной документ, где он значился как Томас Марволо Гонт-Риддл. А ещё, по поручению деда, он был признан наследником всех несметных богатств семьи, как-то: большой надел земли, где и находилась лачуга и те самые развалины родового дома. Ничего, моему мальчику в будущем всё пригодится.
Морфина, который сейчас сидел в Азкабане, из числа наследников вычеркнули задолго до нашего визита. Он был, мягко говоря, недееспособен. Попросту: Морфин даже по-человечески не умел говорить, да и сбои генетики были буквально налицо.
После того, как дед с внуком вернулись обратно, мы отправились домой, решив отложить свидание с Риддлами. Мой мальчик ужасно устал и переволновался, пока я спала на тёплой лужайке за алтарём.
Я перекинулась в том же лесочке, оделась, и мы аппарировали прямо к себе домой. Дилли, который теперь не отлипал от меня и считал себя моим личным эльфом, приготовил нам гору еды.
Он с радостным писком принялся «комфортить» хозяина Тома. Помог принять ванну, напоил тонизирующим зельем, накрыл на стол, разжёг камин и испарился. Мы же набросились на еду.
После вкуснейшего пирога с ягодами и взбитыми сливками я наконец-то почувствовала сытость и устало и очень некультурно откинулась на спинку кресла.
Но один вопрос надо было решить не отходя от кассы, несмотря на то, что у меня закрывались глаза.
— Так что это за заявочки, мелкий? — спросила я у Тома, который тут же напряжённо уставился в огонь. — Ты у меня спросил? Что значит «мы вместе во всех смыслах»? Я что-то не припомню никаких обсуждений и предложений.
— А что тут непонятно? — твёрдо сказал Том, а я удивилась тому, как взросло он стал выглядеть и держаться. Словно ему не семнадцать лет, а все пятьдесят. — Я тебя никому не отдам! Пусть этот хрен белобрысый даже не раскатывает губы и руки свои к тебе не тянет! Ты моя, я всё про тебя знаю, а ты про меня! Я уже взрослый, и пусть я пока живу за твой счёт, но скоро я выучусь и всё сделаю по правилам!
— По каким ещё правилам? — поразилась я его запальчивости. Вот уж тихушник, ходил, улыбался, а сам уже планы на всю жизнь построил. Причём и на свою, и на мою.
— Буду приглашать тебя на свидания, дарить цветы и подарки! В театр вместе сходим, и в кино, когда война закончится! И кольцо куплю, самое красивое! — перечислил Том весь набор молодого ухажёра.
— Ладно, ладно, малыш, не волнуйся, я тебя поняла.
Я внимательно смотрела на моего кого? Уж точно не воспитанника, для этого я была слишком молода в прежней жизни. Тем более что он очень серьёзный и самостоятельный для своего возраста; даже для этого времени, когда мужчины становились кормильцами и главами семей очень рано.
Да и что скрывать, Том уже красавчик, а когда ещё немного заматереет, станет вообще супербрутальным самцом.
Ладно, пока он повзрослеет, я смогу…
— Даже не думай! — взвился парень, словно прочтя мои мысли. А может, и вправду прочёл, он же в каноне был сильнейшим легилиментом. Или это просто лицо у меня такое выразительное. — Я не позволю ни одному козлу быть с тобой, пока я буду расти до твоего уровня!
— До какого ещё уровня? — я привычно взлохматила его причёску, а Том поймал мою руку и поцеловал ладонь. — Просто расти, я подожду, ладно уж, уговорил, — проворчала я, наслаждаясь нехитрой лаской.
— Как только окончу школу, мы заключим помолвку, а потом поженимся, — тут же стал ставить условия новоявленный интриган. — Всё равно ты лучше меня мужа не найдёшь. Я понимающий, меня не пугает твой второй облик, я люблю тебя, я готов слушать твои ужасные песнопения…
— Вообще-то, в любви надо признаваться отдельным предложением. А не упоминать о ней вскользь, как о пункте из списка своих достоинств. Какой же ты у меня дуб из самого сердца Запретного леса.
— Во-о-от… и шутки я твои понимаю, и дурацкие комплименты умею делать, помнишь, как я сказал, что ты самый толстый в мире василиск?
— Да уж, малыш, подозреваю, что романтики у нас с тобой будет через край, — усмехнулась я, вовсе не чувствуя себя разочарованной.
— Зато я буду тебя ценить не оттого, что ты склад дорогих ингредиентов, а потому, что ты самое близкое мне существо.
— Ладно, прогиб засчитан, — рассмеялась я и обняла парня, который тут же уткнулся носом в мою макушку.
Это когда это он так вымахал? Вроде недавно я впервые перекинулась в человека и была на ладонь выше него. А теперь я свободно сижу у него на коленях, слыша, как он вдыхает запах моих волос и чувствуя его горячие большие ладони на своей спине.
Чего? А на колени я к нему когда залезла? Да ещё и так активно ёрзаю, что у парня явный дискомфорт в штанах!
— Вася, мне надо отлучиться, — еле пробормотал мой девственник-единорог. — Я это… мне это…
Да поняла я про «это», ладно, иди уже на свободу, болезный, ванная у тебя отдельная, так что можно не стесняться.
Том неловко уковылял на второй этаж, а я развалилась в кресле и рассмеялась. Вот же какой он внезапный товарищ — настоящий мужик! Всё сам порешал, поставил в известность слабую меня и сбежал!
Ну ладно, время у нас ещё есть, седьмой курс впереди, до помолвки целый год… Я улыбалась, глядя в пляшущие огоньки пламени. Жизнь — такая непредсказуемая штука, интересно, куда ещё она меня занесёт?
***
Теперь мой мальчик, что называется, дорвался до сладкого. Не-не, никакого разврата до восемнадцати лет, а до них ещё полгода. Просто Том теперь не скрывал от меня своих желаний и чувств.
Он оказался очень тактилен и старался постоянно дотронуться до меня. После особо активных «дотрагиваний» парень сбегал в свою ванну, шипя что-то явно нецензурное на парселтанге.
Так что я придумывала нам развлечения, чтобы не скатиться в пучину похоти (я) и разврата (Том).
Одним прекрасным днём я решила, что мой мальчик достаточно оправился от встречи с дедом Марволо, так что можно отправиться к Риддлам.
Том немного поворчал, что они ему ни на что не сдались, но всё же согласился, что этот гештальт надо закрыть.
Прекрасным августовским утром мы отправились в дом сквайров Риддлов на холме около деревушки Литтл-Хэнглтон.
Шли мы пешком от лесочка на земле Гонтов, болтая на ходу и строя планы на следующий год. Том собирал мне цветы на обочине просёлочной дороги, а я плела из них кривоватый венок. Я Василиса, а не Марья-Искусница!
Неожиданно позади нас раздался звук сигнала автомобиля. Том потянул меня за руку, и мы замерли, стоя в невысокой траве.
Машина проехала мимо, но вдруг резко остановилась, взвизгнув тормозами. Водительская дверь открылась, и из неё вышел красивый высокий мужчина.
Так вот как будет выглядеть мой малыш, когда повзрослеет! Я даже восхитилась своей прозорливостью: какого самца я себе отхватила!
Том, увидев, как я перевожу взгляд с незнакомца (папаши) на него и обратно, тихонько зарычал и сжал мою ладонь.
Том-средний медленно приблизился к нам, неверяще вглядываясь в лицо сына. Ну да, я его даже понимаю, увидеть свою молодую копию — это вам не книззл начихал.
— Приветствую вас, мистер Риддл, — довольно прохладно поздоровался Том (тьфу бля, слишком много тёзок в одном месте, там же ещё дед есть с таким же оригинальным именем).
— Вы… вы кто? — растерянно спросил Том-средний.
— Я-то? — невесело усмехнулся мой малыш. — Я ваш сын от Меропы Гонт, помните беременную жену, которую вы бросили в Лондоне без единого пенни в кармане?
