Я вытащила из загашника записи Слизерина, где зелёным по коричневому было ясно сказано, что студенты Хогвартса имеют право проживать в замке круглый год.

Всё же во времена Основателей юных магов набирали с разных мест и никаких Хогвартс-экспрессов, чтобы добраться в Шотландию, у них не было. А представить, что ребёнок живущий на юге Англии тащится через всю страну, чтобы провести с родными месяц лета, довольно неправдоподобно.

Ладно, дети потомственных магов: аппарация с родителями, или те же летающие кони им в помощь. Но куда было деваться магглорождённым волшебникам? Идти, как Михайло Ломоносов, хрен знает куда фиг знает сколько дней? Одним? В одиннадцать и пусть даже старше лет? Через воюющие земли? Мимо враждебных кланов? Не смешите мою метлу!

В общем, устав (современный) дополнили этим очень важным пунктом. Интернат должен соблюдать законы, которые ввели Основатели при его образовании. А я за этим прослежу.

Так что перед наступлением каникул директор, к восторгу всех студентов, объявил, что все желающие могут оставаться в школе с момента поступления на первый курс и до самого выпускного.

Я была довольна, ведь проблему сирот победа не решит. Ещё долгие годы страна будет жить в нужде, перебиваться продуктовыми талонами, те же карточки на сладости будут отменены только через девять лет после окончания войны.

Мизерные порции мяса и хлеба, одно куриное яйцо в неделю; даже королевская семья будет питаться строго по пайкам, чтобы поддержать свой народ. И пусть крохотный сэндвич с маргарином подадут на золотой тарелке в столовой Букингемского дворца, он от этого не станет вкуснее и сытнее.

Да даже ограничения на одежду будут актуальны! Запрет на брючные манжеты, не более двух карманов и трёх пуговиц на пиджаках, низкие каблуки! Ох, что уж об этом вспоминать! Это всё нас ждёт впереди!

Но маги, в отличие от своих соседей по планете, не так сильно нуждались. Продуктов было вдоволь, ткани и любую утварь можно было обновить или отремонтировать заклинанием.

В Хогвартсе были собственные теплицы, которые полностью обеспечивали потребность проживающих студентов и персонала в овощах и фруктах. Всё остальное поставлялось семьями, которые испокон веков сотрудничали со школой.

Опять же, Попечительский совет вливал в бюджет немалые капиталы. Это считалось очень престижным — спонсировать родную школу.

Куда девались излишки? Да кто ж его знает!

В общем, моим появлением поток халявы в чей-то карман был немного перекрыт.

***

За всеми этими революционными перестановками я не забывала и о своих прямых обязанностях. Читала лекции студентам, наслаждаясь обожающими взглядами парней постарше.

Как говорил с усмешкой Том: «Теперь История Магии — самый любимый предмет у парней всех факультетов». Ладно, любуйтесь на меня, пока я добрая и без хвоста.

Профессор Бинс был очень стар. Уж не знаю, сколько лет ему было в каноне, но в реальности он выглядел старше Диппета, рождённого в далёком семнадцатом веке. Сдаётся мне, что некоторые гоблинские войны он застал лично — не зря же так на них зациклился, став призраком.

Теперь же Бинс редко бывал на занятиях, почти полностью переложив их на мои хрупкие плечи. Сам же появлялся только во время зачётов да на экзамены обещал прийти.

Профессор всеми мыслями был в своём летнем домике на побережье, где, как он говорил: «Нет никаких милейших любимых студентов, хоть я и желаю им счастья на много веков вперёд».

В общем и в целом я была довольна своим новым положением. Студенты молча внимали (слишком шумных ждали розги, которые Диппет и не думал отменять).

Том занимался факультетом, на котором его теперь приняли как настоящего лидера, а не назначенного старосту-выскочку.

Почти перед экзаменами Антон передал мне письмо от своего отца. Господин Долохов-старший кратко благодарил меня и сообщал, что известный мне маг был повержен в схватке и заключён в тюрьму для скорейшего суда. Свой артефакт он поломал в той же битве (или кто-то его уничтожил, так и слышалось между сухих строк).

Я была счастлива, как африканский слон на водопое. Дамблдор ходил чернее тучи. Мы ждали каникул, чтобы наконец навестить родню с обеих сторон.

***

Местечко Литтл-Хэнглтон мало чем отличалось от нашей Оттери-Сент-Кэчпоул. Те же дома, разбросанные поодаль друг от друга. Одна центральная улочка с лавками и пабом под оптимистичным названием «Висельник». Дом сквайров Риддлов на холме, который был виден всем издалека.

Лачугу Гонтов искать не пришлось. Босоногий мальчишка за пару мелких монет проводил нас с Томом до границы их земель. «Дальше я не пойду, мэм, — пропищал ребёнок. — Старый Марволо жуть как орёт и ругается. Может, и вы не ходили бы. Вдруг он драться будет!»

Мы с Томом только угрюмо переглянулись. Я-то хоть примерно знала, что нас ожидает, а вот мой воспитанник явно сожалел о том, что вообще решил познакомиться с «любимой роднёй».

«Слушай, малой, план меняется, — тут же решила я. — Сначала я перекинусь, а уж потом пойдём знакомиться с твоим дедом. Пусть только вякнет, я его быстро окаменю или сожру».

Том заметно расслабился. Да уж, бедному парню и не на кого надеяться, кроме змеи-переростка. Что за грёбаная жизнь.

Я удалилась в лесок, где скинула одежду и перетекла в родную хвостатую ипостась. С каждым разом процесс становился всё более будничным и быстрым. Да и маловатое человеческое тело уже не так «натирало» мою огромную ментальную сущность.

Том пришёл по моему зову, аккуратно сложил мои вещи в сумку, и мы поползли. Вернее, он-то пошёл, а я поползла.

У покосившейся лачуги мы остановились. Том собрался с духом и решительно постучал в дверь. Через пару минут она отворилась, и на пороге замер старик.

Его несомненно аристократическую «красоту» портили выпученные глаза и распахнутый рот. Ещё бы! Не каждый день на твоём пороге возникает симпатичный парень, похожий на твоего врага-соседа, с ручным василиском размера пять-тысяч-икс-эль.

— Добрый день, мистер Гонт, — вежливо поздоровался мой воспитанный подельник. — Меня зовут Том Марволо Риддл, я сын вашей дочери Меропы.

— Где она похоронена? — хрипло спросил старик.

— В Лондоне, сэр, на кладбище того же приюта, где родила меня, и где я жил до прошлого года.

— А это?

— Это василиск Салазара Слизерина, — представил меня скромный отрок. — Она со мной.

Угу. Типа, написал краской на Великой Китайской стене: «Здесь был Вася, и он был не один». А то с первого взгляда непонятно, что мы припёрлись в гости к дедушке вместе.

— Так ты… так он… так вы… — не мог подобрать правильные слова для вопросов великий потомок Основателя.

— Да, мы с ней вместе во всех смыслах, — с нажимом произнёс Том, а я удивлённо уставилась на него. Это что ещё за заявочки? Меня там, между прочим, достойные артефакторы охмуряют. Ещё лет пять — и за руки возьмёмся, а на десятилетний юбилей меня в щёку поцелуют.

Но решила с этим нахалом разобраться потом, дома. Нечего устраивать эль-скандаль при посторонних.

— Угу, я с ним, — пробурчала я и насладилась видом падающего в обморок сильного и мужественного гордого аристократа-волшебника, главы древнейшего и благороднейшего рода Гонт. Фу-у-ух… утомилась…

В общем, дальнейшее знакомство пришлось отложить до возвращения духа дедули в его же бренное тело. Я даже с азартом ожидала: вдруг в него какой-нибудь попаданец залетит!

Но Марволо оказался крепким. Разогнал всех кандидатов от своей вакантной тушки и очнулся буквально через пару минут.

— Мой внук, великий продолжатель крови Слизерина, — моментально сориентировался и подмазался к отпрыску пронырливый и корыстный дед. — Я знал, я надеялся, что ты поднимешь величие Гонтов на достойное место!

Мы с Томом снова переглянулись. «Он головой ударился», — беззвучно проартикулировал мне напарник. Я только кивнула в ответ. Точно, ударился и кукухой поехал.

В общем, мы молчали и внимали всему тому бреду о величии и подобной чуши. Том морщился, видно, вспоминал свои подобные мысли. Я ехидно скалилась во всю пасть.