— Ну, я думаю, что это хорошо.

— А у тебя сильная связь с родителями? Братьями или сестрами?

Весо ничего не знал о Гленде, кроме того, что она была кровным родственником Мастера, жила в квартире в Орегоне и имела вредных соседских детей, которые однажды разбили ее окно.

— Они развелись, когда мне было четыре года. Мой биологический отец не хотел платить алименты, поэтому переехал. Мы слышали, что он женился на другой и завел новую семью. Он пытался связаться со мной в подростковом возрасте, но я не хотела, чтобы он появился, а затем он вновь так же ушел из моей жизни. Нет уж, спасибо. Через два года после развода мама вышла замуж за моего отчима. Может, у него не всегда получалось быть хорошим отцом, но он старался. Когда мне исполнилось четырнадцать, на свет появился мой брат. Мы с ним как день и ночь. Мне хотелось бы близости с ним, но на самом деле все совсем не так. Когда он был маленьким, то я часто нянчилась с ним, но в восемнадцать мне пришлось переехать и сейчас у нас нет ни одной общей темы для разговора.

— У меня сложилось впечатление, что человеческие дети, как правило, живут дома, пока не решат жениться. У тебя есть муж? — Эта мысль настолько сильно беспокоила Весо, что он почувствовал вспышку ярости. Ему не нравилось, что какой-то мужчина может претендовать на то, что принадлежит ему.

— Нет. Я никогда не была замужем. Окончив школу, устроилась на работу. Живя в родительском доме, я, по большей части, чувствовала себя обузой. Они были очень дружной семьей, вот только для меня места не оказалось. Брат называл моего отчима папой, а я просто Майком. Это привносило некую неловкость. Сестра моей подруги взяла меня на работу в качестве уборщицы. Мне платили достаточно, чтобы я смогла подыскать для себя дешевую квартирку, к тому же я постоянно брала дополнительные ночные смены. Я прошла долгий путь, прежде чем получила должность в офисе в Орегоне. Все мое общение с родителями сводится к телефонным разговорам по выходным. Я не ездила к ним уже более четырех лет.

— В твоей жизни есть мужчина?

Весо не знал, что сделает, если услышит «да». От Гленды не исходил запах другого мужчины, а на пальце не красовалось обручальное кольцо. Но ведь Весо не мог с точностью сказать, сколько времени она провела с вампирами. Время уничтожило бы мужской запах, а драгоценности могли просто изъять.

— Нет. Я много работаю. Скоро открывается вакансия на руководящую должность, и я первый претендент. Это означает, что я работаю на износ, чтобы получить это назначение, и зачастую ухожу позже всех. Вот почему я ела в восемь часов вечера, когда меня похитили. Я только что вернулась домой, скинула ботинки и распаковала свой ужин, когда окно разбилось.

Поднялся ветер, и листва деревьев зашелестела.

— Нам нужно отдохнуть. Скоро наступит утро, нам придется преодолеть очень длинное расстояние.

— Если ты не убьешь нас, пересекая ущелье, — прошептала Гленда в его грудь. — Я все еще считаю, что нам стоит обойти обрыв.

— Это будет пустая трата целого дня. Я не позволю тебе упасть, — пообещал Весо.

Он спустит ее вниз и поднимет на другую сторону оврага. Только этот обрыв отделял их от территории вамп-ликанов. Реальные проблемы появятся тогда, кода Весо доберется до дома. Клан разозлится, если он вернется с человеком. Они будут ожидать, что он просто сотрет воспоминания женщины и отправит к людям. Но он не собирался предоставлять вампирам шанс поймать Гленду. А значит, она останется с ним.

Гленда кивнула.

— Ты такой теплый.

Боже, Гленда так чертовски хорошо пахла. Весо пытался думать о чем-то другом. Мысли о его матери помогали. Он сделает все возможное, но не окажется в подобной ситуации, как его отец. Весо сильно сомневался, что, если Гленда забеременеет, она спокойно отдаст ему ребенка и вернется в свой мир. Значит, она не сможет уйти с сыном или дочерью без самого Весо, который станет их оберегать. Ему придется оставить все, что он знал, чтобы защитить своего ребенка. Будет лучше, если он не будет рисковать ее беременностью. Весо было необходимо контролировать свои желания.

— Спи, — приказал он.

Он хотел попросить Гленду немного отстраниться, но яма была слишком тесной. Когда он копал ее, то больше беспокоился о глубине, которая скрывала бы их тепловое излучение, чем о ширине, которая не позволяла ему отстраниться от Гленды.

— Пришло время уходить.

Глен проснулась от глубокого хриплого голоса. Открыв глаза, она уставилась на Весо. Он стоял над ней на краю ямы, в которой они спали. Наступило утро, а значит, они пережили ночь и их никто не нашел.

— Сходи в туалет. — Он наклонился вперед, предлагая ей свою руку. — Нельзя терять время, Гленда. На рассвете я отправился на разведку и обнаружил доказательства, что в миле от нас проходили солдаты.

Глен приняла его помощь, и Весо вытащил ее из ямы. Все ее тело пронзила боль, уставшие мышцы давали о себе знать.

— Какого рода доказательства?

— Тела погибших.

Глен ощутила тошноту из-за его ответа.

— Они убили каких-то людей?

— Зверей. Их покусали и обескровили. Думаю, солдат было четверо или пятеро. Они подобрались слишком близко. Сегодня нам необходимо уйти как можно дальше.

Она вздрогнула, ощущая сочувствие к бедным существам, которые погибли. Это также заставило ее осознать, что могло произойти, если бы эти твари нашли их ночью. Глен повернула голову и уставилась на овраг. Ее пугала идея, что Весо должен был перевести ее на другую сторону, но существовали вещи и похуже, к примеру, быть пойманным тварями.

— Сходи в туалет и поешь, а я пока соберу наш лагерь.

Глен не потребовалось много времени, чтобы облегчиться за деревом, тем временем Весо уже открыл для нее банку бобов. Они были ужасно холодными, поэтому она осилила лишь половину порции. Мысли о настоящей еде словно насмехались над ней, зато Глен не осталась голодной. Их скудные запасы были лучше, чем ничего. Весо собрал все вещи и быстро подошел к краю оврага, изучая его под разными углами.

Разговор о его родителях изменил взгляд Глен на поведение Весо. Должно быть, ему было тяжело расти без любящей матери. Это многое объясняло. На Весо в любом случае повлияло заявление матери, ведь он появился на свет у властолюбивой женщины, манипулирующей его отцом, которая завела ребенка лишь для того, чтобы потом использовать его в своих целях. Весо был инструментом торговли, чтобы женщина получила желаемое. Вот к чему все сводилось. Хладнокровная сука-мать отвергла любовь Весо и, как поняла Глен, наказывала за любое проявление эмоций.

Это также объясняло, почему он рассматривал женщин как врагов. Тот факт, что Глен была человеком, ухудшало ситуацию раз в десять, поэтому в сознании Весо и существовала подобная неприязнь. Не то, чтобы Глен винила его в этом после нескольких дискуссий по этому вопросу, которые у них были. Если он раскроет себя, то окажется в списке ученых и разных психов во всем мире, как самая разыскиваемая личность. На Весо объявят охоту и начнут выслеживать для собственных целей, в чем бы они ни заключались. Ничего из этого не предвещало для его будущего ничего хорошего.

Повернувшись, Весо нахмурился, так как Глен сильно хромала, пока ковыляла к нему, чтобы заглянуть в ущелье.

Она оценила ситуацию. Дно находилось примерно в нескольких сотнях футов.

— Не думаю, что у нас хватит веревки.

— Знаю. Я рассчитывал на то, что опущу тебя как можно ниже, затем ты зацепишься за выступы, а я присоединюсь к тебе. Потом я вновь опущу тебя, и так все время до тех пор, пока мы не достигнем дна. Такая же схема при подъеме. Я буду карабкаться до конца веревки, затем тащить тебя наверх, пока ты не найдешь выступ, за который можно ухватиться. Так мы и достигнем вершины.

— Фантастика, — в голосе Глен отчетливо прозвучал сарказм. — Это очень опасно. Ура.

— Тебе больно. Я вижу, как ты двигаешься. Ты соврала о ранах? — Весо принюхался. — Я не чувствую запаха крови.