— О, Слер! Ты тоже тут? — Раньше не замечал, но люди действительно задают много вопросов, на которые уже и так знают ответ. Мама на это мне указывала, и говорила, что вопросы называются «риторическими» и отвечать на них не обязательно.

— Нет, меня тут нет, тебе это всё кажется. — Слер явно обрадовался появлению ещё одного участника нашей встречи.

Взрослый парень, выше всех нас на голову примерно. Одет в странный костюм, в котором преобладали коричневые и жёлто-песочные цвета. Мне кажется, они совсем ему не подходят, но тут я не советчик. Вдруг, у них на планете это самые модные расцветки?

— Тогда у меня плохие новости для моей мамы. — Парень деланно испугался и сделал большие глаза. — Оказывается, её сын начал видеть невидимое и слышать неслышимое. Может, я тоже моник? Всё, мы с тобой будем учиться вместе.

— Не, ты же старше на пять оборотов, куда тебе в среднюю школу, тебе или в старшую или в Академию надо. — Слер, улыбаясь, махнул рукой.

— Так я в Академии и учусь, второй круг уже, если ты забыл. Хотя, не прочь вернуться в среднюю школу. Можно даже в начальную, помнится, там было намного веселее, чем в Академии.

— Если я это забуду, ты мне ещё это несколько раз расскажешь. — Парень только подошёл, а настроение у всей троицы поднялось сразу же. — Да, а от чего это для твоей мамы эта новость плохая? Моя вот совсем наоборот, была счастлива до умопомрачения, что я моник. И до сих пор не может поверить в такое счастье, всем только об этом и говорит, а со мной потом никто не хочет разговаривать.

— Эх, ты просто не знаешь, как моя мама вас боится! — Он перешёл на громкий доверительный шёпот. — Видишь, даже к тебе я подошёл без неё, потому что она стоит вон там с пастором и молится за мою пропавшую душу. — И сложил перед грудью ладошки вместе и посмотрел на потолок.

Не знаю такой веры, движение незнакомое. Видимо, что-то с окраинных планет. Я изучал все конфессии в рамках уроков истории и этики. Даже дипломатия учитывает все эти отношения с различными религиозными деятелями, потому что любая религия — это деньги, а значит с ними можно вести деловые отношения.

— Я с ней согласен, душа у тебя точно скоро пропадёт. — Вступил в разговор Андрео. — Кто эта Леди, что смотрит на мою сестру так сердито? Ты опять кого-то обманул, сказав, что помолвлен с моей сестрой? — Андрио тоже широко улыбался. А я думал, что он в принципе на это не способен, такой он серьёзный всегда.

— Ты что! Я никогда не обманываю Леди! — Парень сделал театрально-возмущенное лицо, но потом уточнил. — Во всяком случае, так нагло. Я просто намекнул, что не свободен и пошёл в вашу сторону. Остальное она додумала сама. Женщинам не надо врать, мой юный друг. Они с этим прекрасно справляются сами!

— Принц! — Опять завопил Слер уже обращаясь ко мне. — Я тебя давно хотел познакомить со своим другом, Эрцехором. Представляешь, он настоящий барон!

— Дай угадаю. — Я сделал вид, что глубоко задумался. — Он с тобой сидит за одним столом в едальне? — Поднимаю кверху палец, как будто озарённый внезапным откровением свыше.

– Да, а как ты догадался? — Он действительно сильно удивился моим словам.

Ха, а кто ещё он может быть? Он старше — значит не может быть одноклассником. У них разные семьи — значит не брат. А то, что у Слера все, с кем он хоть раз поел за одним столом — друзья, я отлично помнил.

— Мне об этом нашептали высшие силы! — Обе руки ладошками вверх, лицо задрать к потолку. Я принял мистическую позу, какая была у проповедника на той службе в храме Света, когда я единственный раз его посещал. Всеобщее веселье увеличилось.

— Привет, Эрцик. — Парень получил чувствительный удар сзади в плечо от подошедшего со спины какого-то не сильно высокого крепыша его возраста. — И ты тут? А это что за малыши?

— Рейн, ты что! Уйми свой провинциальный нрав и пади ниц перед высокими людьми! — Эрцехор развернулся и хотел в шутку ударить в солнечное сплетение подошедшего, но тот как-то даже лениво заблокировал его удар двумя руками. — Перед тобой принцы и принцессы с далёких и таинственных планет!

— Что-то не вижу тут никаких принцесс. — Крепыш со скептической недоверчивой улыбкой осмотрел Пиколетту с ног до головы. А в эмоциях была наоборот, сильная заинтересованность. — И тем более принцев. — Повернулся он опять к своему собеседнику.

— Слушай, мой провинциальный друг, а ты хоть раз в своей жизни видел настоящую принцессу?

— Нет. И принцев тоже. И не страдаю от этого. У нас их нет, у нас демократическая Республика, зачем нам эти принцы и принцессы? — А любопытство ещё больше разгорелось. Зачем это он врёт так нагло? Тем более, Слер вон стоит, а он наверняка видит это враньё, раз уж даже я это понял.

— Тогда, мой друг с индустриальной планеты, узри ранее незримое! Вот тебе настоящий принц. — И он с церемониальным поклоном двумя руками показал на меня.

— А ты действительно принц? — На лице насмешка, а внутри всё ещё сильное любопытство.

— Да. — «Принц» — это мой позывной, а не титул, как все тут почему-то думают, но объяснять это каждому я не хочу.

— А это у тебя что, корона? — Со скептической улыбкой ткнул он пальцем в мой инфор.

— Нет. — Рассказывать незнакомому человеку, что такое боевой инфор, и что зубцы на нём — различные съёмные боевые модули, я не собирался. Я и сам в них до конца ещё не разобрался, всё времени особо не было, уж очень внезапно мне открыли полный доступ, даже не предупредив об этом.

— А чем тогда докажешь, что ты принц? — Очень интересно. Доказать было легко, достаточно было показать «смертную табличку», на которой было написано «Принц», пусть и по-кирильски, но делать этого не хотелось. Он сразу поверил в слова о том, что я принц, но зачем-то требует доказательств. Странный человек. Так что, я просто пожал плечами.

— Так я и думал. — Парень кивнул как будто своим мыслям, типа, «так я и думал, никакой ты не принц», хотя вера в то, что ему не соврали, в нём осталась. Впервые встречаю такого человека, у которого то, что чувствует полностью противоположно тому, что показывает снаружи. — Всё ещё не вижу тут принцев. — Повернулся он к Эрцехору.

— Так у тебя плохо со зрением? Может тебе просто у медика провериться? — Деланно участливо ответил ему его друг. Улыбка снаружи и презрение внутри. И этот стал снаружи и внутри разным. Так это заразно?

— У психиатра. Ага. — Это едва слышно буркнула, глядя в сторону, Пиколетта.

И тут я с ней был полностью солидарен. У этого парня явное раздвоение личности, ещё и заражает им других. Вообще, странно, что девочка стоит и молчит уже столько времени, хотя в уме явно обзывает подошедшего всякими нехорошими словами. На неё не похоже. Зато это «ага», оказывается, не только ко мне прилипнуть старается.

Где-то на границе зоны моей восприимчивости я почувствовал знакомый эмоциональный узор. Куанг тоже тут, а рядом, насколько я помню, её сестра, что проиграла мне свою работу на десять стандартных оборотов. Я же хотел над ней поиздеваться, но теперь, когда я хочу, чтобы Куанг стала моим секретарём и финансовым советником, смеяться над её сестрой будет неловко. А главной наёмницы поблизости не чувствовалось. Вот этой я бы устроил сеанс дипломатических издевательств. Это она устроила тогда все эти пари и ставки, просто подставляя свою подчинённую, а сама хотела смотреть со стороны на это.

— А чего твои друзья молчат? — Слова Пиколетты крепыш услышал, и они его явно задели, но он сделал вид, что глухой. Во время своего вопроса, он хотел ударить Эрцехора кулаком в плечо, но тот легко увернулся. Движения хорошего бойца, а чего тогда он разрешил тогда ударить себя по плечу в первый раз? Неужели не заметил подошедшего сзади?

— Мои друзья, мой искренний сторонник демократии, как и я, люди благородные. — «Настоящий барон» уже широко улыбался, но в эмоциях всё так же излучал сильное презрение. Нет, я ошибся, этот подошедший человек совсем ему не друг. — Раскрою тебе тайну: нам нельзя разговаривать с теми, кому мы не представлены, это не вежливо. Нарушение этикета — это удел таких, как ты.