— Ты?.. — Фредди нахмурился с сомнением — не врет ли? До сих пор он считал, что это Майами замолвил за них словечко перед Ридом.

— Да, это был я. Именно я знаком с повадками Джона Рида лучше, чем большинство жополизов из его компании. И конечно, я знал, что он не пройдет мимо. Возможно, мне не следовало делать этого, но я сделал… — Пол неловко поджал губы. — Да, сделал. Только потому что хотел быть ближе к тебе. Конечно, я знал — знаю и сейчас, — что нам с тобой не быть счастливой парочкой. Но я этого и не жду. Просто позволь мне быть рядом. Обещаю, я никогда не стану претендовать на большее. Ведь я вижу, тебе нужен друг. Свой человек. Тот, которому ты смог бы доверять.

Не дожидаясь ответа, Пол вдруг подскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперед. Он как будто ступал по раскаленным углям. Он уже и не помнил, когда в последний раз так открыто изливал свои чувства.

— Хочешь начистоту? Мне говорили, что ты — не гей. Что у тебя есть невеста, которую ты обожаешь, и что у вас с ней все просто прекрасно. Если бы это и вправду было так, я бы к тебе не сунулся. Но, хотя мы с тобой знакомы всего несколько месяцев, этого достаточно. Теперь я вижу, что у тебя ничего нахрен не прекрасно! Что с Мэри вы давно не вместе, а твои дружки только треплют тебе нервы. Помнишь, что я говорил вчера? Ты не виноват ни в чем. Тебе пришлось одному отдуваться за всех, а что взамен? Эти идиоты отвернулись от тебя. Я вижу, что тебе хреново. Из-за них… вернее, по многим причинам, но прежде всего из-за них. Наверное, я вряд ли смогу сделать твою жизнь намного легче, но, по крайней мере, я всегда буду на твоей стороне. И теперь ты понимаешь, почему.

Закончив, Прентер резко развернулся и отошел к окну. Его лицо оставалось спокойным, но дыхание стало таким тяжелым, будто в легких не хватало воздуха.

Фредди наблюдал за ним лихорадочно горящими глазами и не мог заставить себя произнести ни слова. Он ожидал чего угодно, но только не такой жгучей спонтанной откровенности. Если бы он услышал то же самое от Миннси или еще от кого-нибудь, принял бы за строчки из какого-нибудь бульварного гей-романа, но мягкий и ровный голос Прентера был напрочь лишен притворства или пустой сентиментальности.

Самое интересное, что Пол ни разу не производит впечатления наивного романтика. Кто бы мог подумать, что он способен так самоотверженно влюбиться? И все-таки было в его словах что-то, заставляющее верить им. Создавалось ощущение, будто за него говорит Чувство, трезвое и глубокое, взращиваемое в сердце годами. Уж он-то, Фред, отлично знал, каково это…

По-прежнему сохраняя молчание, он натянул брюки и выскочил за дверь. Сейчас он не был уверен, как поступит. Вернее, как правильнее будет поступить. Признание Пола застигло его врасплох и в то же время неожиданно польстило самолюбию. Нужно было хорошенько подумать обо всем. И хотя совесть все еще напоминала о прежнем неудачном опыте, какой-то внутренний голос уже нашептал ему: «Почему бы и нет?»

Может, Пол и есть тот самый «кто-то для любви»? Тот, кто готов всегда быть рядом и одновременно знает свое место. Тот, кто никогда не попрекнет его нелицеприятным прошлым. Тот, кто не станет выкручивать ему руки, из раза в раз закатывая скандалы. Да, это не совсем то, чего он хотел — чтобы «дыхание замирало» и все прочее, но… как знать.

***

— Фред, ты там? Машины будут через пятнадцать минут, блин! — Роджер стоял у номера Меркьюри и что есть духу барабанил в дверь.

В глубине души он сознавал, что это только повод, чтобы явиться сюда, но о настоящей причине и не задумывался. Хватало того, что со вчерашнего дня он не находил себе места.

Фредди появился из глубины коридора, полуголый, всклокоченный и мрачный. Увидев Роджера, он замер на мгновение с видом преступника, застигнутого врасплох. Разумеется, Родж не дурак и, соединив дважды два, легко поймет, где и с кем он провел ночь. Но потом справился с собой и, гордо вскинув подбородок, прошествовал к своей двери, не удостоив товарища даже кивком. Нахуй! Раз уж он и вправду мерзкая шлюха, глупо прикидываться невинной ромашкой.

Роджер заглянул в его нахальные, злые глаза, и к горлу поступил ком.

— Я принял твой совет к сведению, дорогуша, — с кривой ухмылкой бросил Фредди, не дожидаясь, когда Родж спросит его напрямую. — Всю ночь бухал и трахался. И знаешь что? Мне понравилось. Очень-очень понравилось. В следующий раз поебусь еще и с Рэтти.

Слегка оттолкнув опешившего Роджера, он вставил ключ в замок, отпер дверь и скрылся внутри.

***

27-е ноября 1991 года

— Мне Фред рассказывал, что тогда, в Канаде, ему было очень хуево, ну а Пол ему помог. Просто так и сказал «помог». Не знаю, что там увидел Роджер, но это «что-то» ему сильно не понравилось, раз уж он набросился на несчастный ящик. И общаться они перестали не просто так… Я пытался расспросить, только Родж заладил: «Звук был говно. Бесит! Не обращай внимания, Джон». А сам Фред… отвел глаза и ничего не сказал. Совсем. Это у него всегда хорошо получалось.

— И ты считаешь, что Роджер ревновал Фреда к Полу? — Брайан чувствовал, что еще немного, и он вообще перестанет удивляться чему-либо.

Джон сунул руки в карманы куртки.

— Да, считаю. То, что конфликт вышел из-за Пола, слепой бы увидел. Хотя не думаю, что Родж тогда отдавал себе отчет, почему бесится.

Пока они прохаживались взад-вперед вдоль тропинки, небо окончательно прояснилось. Из-за облаков показались редкие звезды. Стало еще холоднее. Вероятно, к утру стоит ждать заморозка.

— А Фред? Фред догадывался, как думаешь? — Брай не отрывал от Джона глаз.

Тот лишь слегка дернул головой, давая понять, что ответить ему нечего.

— Пошли в дом, Бри. Теперь уже и я начинаю беспокоиться…

Комментарий к Глава 32. «Ридовский мальчик»

Продолжение следует.

Немного рейтинг… ну сами понимаете, из песни слов..

========== Глава 33. Ревность ==========

27-е ноября 1991 года

Роджер не обращал внимания ни на что вокруг. Просто сосредоточенно шагал к спасительной двери. Срочно! Срочно в дом! Уйти, убежать от этого ужаса и холода…

Комок в горле разрастался и давил. Слезы душили. Шутливое воспоминание Дикки задело самую болезненную точку в его, тейлоровском, организме, и мир начал разлетаться по кускам, как разбитый камнем зеркальный дискотечный шар. Спрятаться в доме казалось самым правильным решением.

Роджер зажал рот рукой. Тошнота поднималась к горлу. Зачем только он так много выпил? Последние три дня было очень… хуево. Пытаясь водкой смягчить удар, он, пожалуй, только усугубил свое дурацкое состояние.

Ревность? Неужели он все-таки ревновал Фреда? Нет, Джон додумал, присочинил! Все не так понял! Блин, ну с чего бы ему ревновать лучшего друга к его бесконечным сексуальным увлечениям? Безусловно, некоторые персонажи из окружения Фреда раздражали. Так ведь не только его одного.

Лет двенадцать-тринадцать назад многие новые знакомцы Меркьюри, даже те, к которым они впоследствии привыкли и стали считать забавными ребятами, неимоверно бесили. И больше всех Роджера. Другие поговаривали о проявлениях звездной болезни и о том, что Фред, похоже, всерьез решил сменить ориентацию, но Родж чувствовал, что это все не то. Что настоящая причина куда глубже. Он не мог отделаться от противного ощущения, что Фредди пытается заменить его, Брая и Джона дешевыми подделками. Окружает себя каким-то странными, ненужными, случайными людьми, только чтобы отгородиться от них настоящих. Этого Родж не мог перенести. Часто хотелось хорошенько ударить Фреда, чтобы привести в чувство, и прямо спросить, зачем ему все это.

Да, было больно и гадко. Но разве это ревность?

Тогда он считал поведение Фредди настоящим предательством, пару раз закатывал ему истерики — ничего не помогало. Фред только улыбался в ответ своей новой, насквозь фальшивой, пропитанной театральным лоском улыбкой и снова уходил куда-то с другими, посторонними людьми. С людьми, которые — было понятно — для него ничего не значили и для которых он сам значил ненамного больше.