Фредди не знал, что и думать. Слова Пола смахивали на какую-то злую, отвратительную шутку. Роджер ревнует его? Ха! Роджер Тейлор, с которым они знакомы тысячу лет. Роджер, который перетрахал больше баб, чем они с Браем и Дикки вместе взятые…
Неизвестно почему, но эта мысль как будто обожгла его. Глотку разорвал дурной, похабный смех. Позабыв обо всем, Фредди опасно покачнулся, резко наклонился вперед, успев понять только, что ноги вот-вот лишатся опоры, и… ощутил на своих плечах уверенную хватку.
— Эй, давай-ка мы с тобой немного отойдем, — пробормотал Пол, увлекая его, все еще судорожно хохочущего, подальше от края.
— Какой же ты скучный! — усмехнулся Фредди в ответ.
В эти мгновения в его голове калейдоскопом пронеслись картины трагических последствий его глупого суицида. С нездоровым ликованием он представил, как парни, которые бросили его сегодня, запоздало кусают локти. Как Роджер утирает слезы с белого девчачьего личика. Может, даже стервятники из «Rolling Stone» расщедрятся на слезливый некролог? О да!.. А он обязательно будет наблюдать за всем этим оттуда-то «оттуда» и злорадствовать. Интересно, Хендрикс долго злорадствовал? Или ему было горько и противно? Им с Роджем тогда было горько. «Живи быстро — умри молодым». Они в тот день долго обсуждали его нелепую смерть и закрыли свою лавку, устроив личный траур по кумиру. Может и по нему Родж устроит траур? Сожжет их любимый «королевский» пиджак?..
Внутри как будто что-то замкнуло. Он остановился и обессиленно уткнулся лицом в грудь Пола, не переставая смеяться и уже не чувствуя разницы между приступами хохота и горькими всхлипами.
Принести чай, кофе или газеты. Найти проститутку на ночь. Или побыть жилеткой, в которую удобно выплакаться.
— Ну что ты? Подумаешь! Помиришься со своей принцесской, не сомневайся. Куда он без тебя?
— Ты не понимаешь… ничего не понимаешь… — бормотал Фредди, по-прежнему едва ворочая языком.
Если бы дело было только в Роджере! Но беда в том, что это он, он сам своим безобразным поведением раз за разом отталкивает парней. И в глубине души прекрасно это знает.
Пол приобнял его за плечи.
— Ну все. Пойдем ко мне. Тебе надо успокоиться и прочистить голову. У меня есть виски.
***
Номер Прентера меньше, чем его — это все, что Фредди успел подметить, прежде чем бухнуться на край кровати перед низеньким журнальным столиком.
Пока Пол извлекал из мини-бара бутылку виски и наполнял пару объемных стаканов, Фредди продолжал бессвязно лепетать что-то о том, что мечты хороши, пока остаются мечтами. Худшее, что с ними может произойти, — это превращение в гребаную рутину, петлей повисшую на шее…
— Ты просто вымотан, — бесстрастно резюмировал Пол. — Вы все вымотаны. Потерпи. Скоро вернетесь домой.
— Домой? — бросил Фредди с горечью. — А где у меня теперь дом? Уж точно не на Стаффорд-Террас. В этой огромной квартире с холодными стенами… И не в той дыре на Доувхаус-Стрит рядом с…
Не договорив, он отчаянно припал к виски.
Конечно, Пол еще помнит… все помнят ту отвратительную историю около месяца назад. В последние полгода общение при помощи кулаков стало для них с Миннсом привычным делом. С тех пор как Мэри ушла с его дороги, Дэвид заметно осмелел, все чаще позволяя себе пьяные истерики и сцены ревности, но тогда, в Майами, его глупость и скандальность показали себя во всей полноте. До сих пор было стыдно вспоминать. Пришлось подключить Джима Бича, чтобы инцидент не попал в прессу, однако персонал отеля наверняка запомнил, как ночная смена уборщиков битый час отмывала кровь со стен лифта…
Самое смешное, что в тот раз Фредди даже не давал повода. Все, что он сделал, — прогулялся по пляжу со старым приятелем.
Пол подсел ближе и, плеснув им обоим еще виски, участливо коснулся его плеча. Этот жест таил искушение — искушение поддаться жалости к себе. Обида давила на горло, вызывая болезненный спазм. Глаза щипало.
… Фредди говорил еще долго, щедро подпитывая свое красноречие выпивкой, — о том, как нелегко, возвращаясь домой, желать только одного — поскорее попасть в душ, чтобы хоть немного отмыться от грязи, которая льется на него со всех сторон. Год за годом карабкаться наверх, играя опостылевшую роль «капризной Королевы», которая так заводит извращенцев с деньгами. Что и говорить, он давно продал свою гордость. Мечтал стать королем, но превратился в шута. Променял золото на мишуру, свободу на фиглярскую корону, Мэри на Миннси, настоящих друзей на кучку тупых прихлебателей. И ради чего?
Деньги, известность… все говорит за то, что он охуенно продешевил.
Когда и почему он стал таким? Кто, черт подери, превратил его в тупую марионетку?
Эти бесконечные понты, эти неистовые пьянки — не более чем примитивные потуги снова взять свою жизнь под контроль…
В каких-то отдаленных уголках души он понимал, что поступает опрометчиво, изливая душу человеку, с которым знаком меньше полугода. Журналисты бульварных газетенок дорого бы отдали, чтобы услышать его исповедь. Хотя… какая нахрен разница? Он нечеловечески пьян и может нести любую чушь. И потом, кто как не бывший любовник Рида поймет его?
Так или иначе, ему нужно было выговориться. Во что бы то ни стало освободить душу от какого-то кроваво-склизкого сгустка, который давит изнутри, лишая сил.
— Ничего… — процедил он, в очередной раз залпом опорожнив стакан. — Ничего не дается даром… нигде. Уж тем более в музыкальном бизнесе…
Не к месту мелькнула предательская мысль, что он сейчас рассказывает все это назло Брайану, Роджеру и Дикки. Потому что они никогда не узнают. Потому что он скорее умрет, чем позволит им узнать.
— Где бы они сейчас были, если б не я? Я ведь ради них старался. А они… они просто ушли, брезгливо вздернув носики…
Пол крепко прижал его к себе. Бережно, словно несчастного ребенка, нуждающегося в утешении.
— Послушай, ты ни в чем не виноват.
Фредди побледнел.
— Повтори еще раз, — попросил он, сам толком не зная, зачем.
Суховатые губы коснулись его лица, ловя влагу в уголках глаз. Первым поползновением было отстраниться. Единственное, что его удерживало, это пьянящее ощущение нежности и заботы. Черт знает, как Полу удалось пробудить в нем подсознательное желание побыть немного слабым и ранимым. Чтобы его жалели, осушая слезы поцелуями. Оказывается, это здорово успокаивает нервы…
… и возбуждает.
Он прекрасно знал, что это был его гребаный выбор, только его. Но блядь, как же хотелось, чтобы хоть кто-нибудь, кто угодно, его разубедил. Еще раз услышать, что он не виноват. Просто он взвалил на себя слишком много. А парни… разве они могут не видеть, что происходит с ним? Единственная причина — они не хотят видеть. Ведь так удобнее — просто спрятать головы в песок.
Фредди криво усмехнулся в ответ своим мыслям. Нет, они не от него воротят нос, а от правды. Правда глаза колет…
— Конечно, ты не виноват… — Пол несмело накрыл его губы своими.
Фредди быстро разорвал поцелуй. Сумбур в его голове многократно усилился. Сексуальные пристрастия Пола Прентера — ни для кого не тайна, но… нет, в этом определенно есть что-то неправильное.
Пол немного отстранился. Кажется, отсутствие отклика нисколько его не смутило.
— Только один раз. Обещаю, никто об этом не узнает. Просто позволь мне доставить тебе удовольствие. Пожалуйста…
Его вкрадчивый голос, его ласки вкупе с выпивкой и усталостью сделали свое дело. Взгляд Фредди заволокло истомой, и он с еле слышным вздохом откинул голову назад, обнажая шею для новой череды легких и почти невинных поцелуев. У него не осталось сил быть благоразумным. Все, чего ему теперь хотелось, — снова упасть кому-нибудь на грудь и плакать, не прекращая.
Или трахаться до изнеможения.
Обрадованный его молчаливым согласием, Пол помог Фредди откинуться назад.
— Расслабься. Я все сделаю сам. Главное, чтобы тебе было хорошо, — это последнее, о чем попросил он, прежде чем спуститься ниже и пристроиться на коленях у края кровати.
