Роджер растер лицо руками и заключил:
— Я был не в курсе. Конечно, ходили слухи, что нашего Фредди сманивают на сторону, но когда я спросил, он только отмахнулся: «Я еще не совсем чокнулся, чтобы бросать самых классных ребят во всей Британии! Кто же со мной в студии ругаться будет?» Ладно, парни, не хотите пройтись? Что-то тут душно стало… Сколько там времени?
Джон деловито глянул на наручные часы.
— Половина одиннадцатого.
— Тьфу ты, детское время! Давайте проветрим немного, а сами прогуляемся. Дождя, вроде, нет. Ты как, Брай?
— Пойдем. Я и сам хотел предложить немного подышать воздухом, а то Дикки уже пачку скурил. И чего не завяжешь с этим? Вон все уже бросили, один ты — упрямый баран. – Мэй на автомате включил режим школьного учителя.
— Да уж, Брай, спасибо что напомнил, а то я забыл, что курить вредно. От этого умирают. — Джон первым прошел в прихожую, чтобы надеть куртку.
Комментарий к Глава 28. Рид. Джон Рид
Продолжение следует.
Пара пояснений:
1. История с девочкой - правда, о чем рассказывала сама Кэролайн Бушер в своих воспоминаниях о Фредди )))) Мы же ее несколько аранжировали.
2. первый сольный сингл Роджера вышел в августе 1977 года и назывался “I Wanna Testify.” - “я хочу подтвердить”
========== НОЧЬ. Глава 29. We Will Rock You? ==========
27-е ноября 1991 года
На улице было довольно холодно и ощутимо сыро. Погода не располагала к долгим прогулкам, но просидевшие целый день в четырех стенах Роджер, Брайан и Джон радовались возможности прогуляться по темному саду, разминая затекшие конечности. Холодный воздух разгонял остатки алкоголя, и казалось, что такими трезвыми, как сейчас, они не были уже очень давно.
Деревья стояли почти голыми, зато, стоило сойти с узкой тропинки, как под ногами стелился рыжий ковер. Впрочем, желающих прогуляться по взмокшей от дождя листве не нашлось, потому шли плечом к плечу. Свет небольших садовых фонарей был резким и обнажающе-желтым. Вдали, если всмотреться, становились видны редкие светящиеся окна соседских домов. Было очень тихо. Ни ветра, ни дождя. Любой резкий звук, как выстрел, разносился на многие метры вокруг.
Брайан шел, зябко кутаясь в пальто, ставшее вдруг непривычно легким. Или они просто слишком долго сидели в натопленной комнате? Холод проникал под одежду, и его слегка потряхивало, но возвращаться в дом не было никакого желания. Звенящая тишина усиливала чувство одиночества. Создавалось впечатление, будто они в самом деле остались одни. Только втроем на всем свете. Брайана преследовало зудящее желание позвонить Аните — просто чтобы убедиться, что она существует, и что жизнь где-то рядом еще продолжается.
Хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте — теплом, шумном и веселом. Сбежать от ночного холода туда, где светит солнце и нет никаких проблем. А может, холод тут совсем не при чем?..
— Родж, а кто живет в тех домах? — Погоду они уже обсудили, и теперь Брайан лихорадочно искал еще повод для разговора.
— Разные люди. Вон там, — Роджер указал взмахом руки куда-то влево, — те ебланы, которые прибежали контактировать с инопланетянами. Ну, помните, когда мой сорокет отмечали? До сих пор как вспомню, так на ржач пробивает! Они тут много лет живут и, конечно, посчитали, что падшая рок-звезда — не самое удачное соседство для таких благопристойных граждан. Все ждали повода вызвать полицию. Там — отсюда метров пятьсот — семья одного известного адвоката. В том доме — помнишь, Брай, я тебе говорил, его еще долго продать не могли? — поселился известный врач-терапевт. У него своя клиника. Мы с ним пару раз говорили — вроде, носа не воротил… А вон там такой кадр живет — закачаешься! Как-то раз около года назад мы устроили небольшое барбекю. Фред со свитой приезжал. Ну, сидим спокойно, мясо жарим, пьем вино. Вдруг приезжает пожарная машина. Говорят, ваши соседи заметили дым. Лето тогда жаркое было… Я и ответил, что мои соседи все время что-то решают и кого-то вызывают. В общем, уехали благополучно. Фред пошутил потом, что жить в окружении идиотов — это особая королевская честь. И знаете, парни… хоть бы одна падла за все это время пришла спокойно поговорить, если есть вопросы. Боятся они что ли, что я их спою или подсажу на кокаин прямо с порога? Или на оргию опасаются нарваться? Вот знал бы заранее, что кто-то заявится, — специально бы организовал. Прям как положено, с карликами и кучей наркоты. — Роджер фыркнул, в очередной раз припомнив журналистские россказни. — Ну и хер с ними! В целом мне тут нравится. Вот и Дэбби довольна — они с Руфусом часами гуляют. Надо будет к лету площадку сделать. Руфус как раз пойдет уже. С Дом мы в Суррее почти не жили, хотя я для нее покупал. Она же много работала, неудобно было постоянно мотаться. Да и потом, пока ремонт, пока то, пока се… Потом Феликс родился. Маленький, недоношенный… Сколько проблем с ним, крошечным, было, страшно вспомнить! Вот Дом и уехала в Лос-Анжелес, чтоб не в сырости.. — Наконец оборвав длинный монолог, Роджер поежился.
Джон снова дымил вовсю.
— Давно я у тебя не был. Теперь уже и не пойму, где что. — Он пристально всматривался в длинные пятна света на мокром асфальте.
— Да ничего особо тут не изменилось. Цветник вот новый разбили. Гараж там же, где и стоял. А еще теннисный корт… помню, несколько раз с Фредом играли, всего года три назад… Трекинг для картов тоже остался. Все, как и было. Хочу отремонтировать старую мельницу, по-моему, я тебе показывал? Я же с тех пор как сюда въехал прикупил еще земли. Сделаю там студию. Хотя не знаю, нужна ли она мне теперь вообще, эта студия…
— У тебя же подвал есть, — удивился Брайан.
— Есть. Но я подумал, что лучше вынести студию за пределы дома. Чуть что, ко мне бегут со всякой фигней. Да и места там мало. Я собрал коллекцию гитар, ну и… Ай, блядь, нахер все! Не хочу сейчас про это говорить. — Роджер обхватил себя руками. Даже в теплом свитере и в зимней куртке с капюшоном, в теплых перчатках и шарфе он все равно мерз. Только нос немного торчал из кучи одежек.
«Как птенчик в гнезде, — улыбнулся Брайан. — Надо же, как его расколбасило…» Он сто лет знал Роджера, и за это время чего только не случалось. Но такого и близко не было.
Весь сегодняшний день Брайан старался присматривать за Роджером, гоня прочь нарастающее беспокойство. Насколько мог, удерживал его в нормальном состоянии. Не позволял излишне жалеть себя, впадать в истерику и напиваться. Казалось, если они переживут этот длинный день, все встанет на свои места. Как раньше, конечно, уже не будет, но обязательно полегчает.
Надо было по-настоящему похоронить Фредди. Осознать потерю, принять ее. Разумом Брайан это прекрасно понимал, но сердце по-прежнему не давало смириться. Раз за разом он ловил себя на том, что теснее прижимается к парням, освобождая место для четвертого, и озирается по сторонам в ожидании, когда Фред выйдет из-за какого-нибудь куста со словами: «Ну, бля, что за парк? Отлить спокойно нельзя — все как на ладони. Родж, я тебе там гортензию немного полил… или это была жимолость?»
Фредди не хватало физически. Свербело чувство, что он обязан быть тут — только тогда они успокоятся и найдут ответы на вопросы, озвучить которые пока не решался никто.
На самом деле Брайан отчетливо сознавал, о чем они должны сейчас говорить. О том, что каждый из них так долго и настойчиво засовывал в самый темный угол сознания. О том же, что сейчас не дает покоя Мэри.
Виноваты они в случившемся или все же нет? Могли ли сделать что-то, чтобы все было иначе?
Именно эти вопросы Брайан задавал себе бессчетное количество раз, но всегда приходил к одному и тому же выводу — нет, не могли. Роковая болезнь Фредди — результат его собственных решений и поступков. Думать иначе причины не было. Но все равно Брай постоянно возвращался к мысли, что он упускает что-то важное.
— Потом, да… потом решишь. Не будем пока. Ты прав… — бормотал он себе под нос, раздумывая, в какую бы сторону перевести разговор. Паузы все затягивались, обостряя ощущение, что они ходят вокруг да около.
