— Ну да. Что с ней станется? Она сухая и накормленная. Такие маленькие почти все время спят. — Кэролайн пожала плечами. Родительские заботы не позволяли ей часто выходить в свет, потому, когда все же выпадала такая возможность, она старалась наслаждаться каждому минутой.
— А если заплачет?
— Не переживайте, Фредди, она никому не помешает — тут не слышно. — Фрэнк, судя по всему, уже несколько подвыпил, поскольку даже не понял, что сморозил удивительную глупость.
— Пожалуй, я пойду гляну, все ли в порядке, — Фредди неловко улыбнулся. — Не переживайте, дорогие, отдыхайте, а я сбегаю наверх…
Прежде, чем молодые родители успели что-либо сказать, он поставил бокал с вином на поднос скользившего мимо официанта и быстрым шагом устремился на второй этаж.
Этот ресторан был «нагретым» местом почти для всех, кто имел то или иное отношение к Джону Риду. Здешние владельцы — парочка его хороших приятелей, таких же завсегдатаев «клубов для джентльменов» (как сконфуженно говаривали в приличном обществе). Не удивительно, что «September» давно облюбовали геи, принадлежащие к отдельной прослойке общества между средним классом и богемной элитой. Именно здесь отмечались почти все значимые для «John Reid Enterprises» события. Оттого Фредди хорошо знал, что тут и как, и комнату управляющего отыскал довольно быстро.
Честно говоря, ему хотелось уединения. Напыщенная тусовка Рида быстро наскучила. Все эти знакомые, малознакомые и вовсе незнакомые люди, некоторые из которых уже начали строить ему глазки, вызывали только отвращение. К тому же, в груди поселилось сильное беспокойство от мысли, что где-то там одинокое и полностью беспомощное маленькое существо. Вдруг девочка проснулась? Вдруг ее что-то напугало? Вдруг она плачет, а взрослые как ни в чем не бывало продолжают болтать, танцевать и выпивать?..
Взлетев вверх по лестнице, Фредди прислушался — нет, пока, вроде бы, все тихо.
Перед глазами встало одно из самых ярких детских воспоминаний: хмурая беззвездная ночь, пеленой накрывшая Шангани и Каменный город, и истошный младенческий плач, поднявший пятилетнего Фарруха с постели. Крошечная сестренка, рождению которой он так радовался и теперь только и ждал, когда она подрастет, чтобы с ним играть, надрывалась, не переставая. Фаррух испугался, что она умирает. Вдруг за ней пришел какой-нибудь страшный дэв из тех историй, что папа рассказывает ему на ночь? Без промедления он выпрыгнул из койки и отважно побежал в соседнюю комнату — спасать сестру. Но там его встретили уютный ночной огонек и сонная мать, которая уже вовсю пыталась успокоить малышку. «У Кашмиры колики, — сказала она. — У нее болит животик, но сейчас пройдет. С такими маленькими это бывает».
И правда, еще пару раз жалобно всхлипнув, Каши наконец затихла. Мама велела ему возвращаться в кровать и ничего не бояться, но Фаррух не спал половину ночи, готовый отгонять от сестренки злобных дэвов.
С тех пор Фредди очень остро реагировал на детский плач и ничего не мог с собой поделать. В любом случае, его вряд ли будут искать — парням сегодня не до него, а Сара наверняка уже нашла себе компанию поинтересней. Пусть родители оторвутся по полной, а он присмотрит за ребенком — пользы больше, чем тупо надираться весь вечер.
В комнате, которая служила главному менеджеру ресторана одновременно и кабинетом, и переговорной, сейчас было темно и пусто. Горела только небольшая настольная лампа. На диване в мягкой переносной люльке спокойно и крепко спала маленькая девочка. Совсем кроха.
Фредди присел на корточки поодаль и стал рассматривать малышку. Пальчики во сне хаотично шевелились и иногда сжимались в умилительные кулачки. Из-под чепчика выглядывали светлые волосики, а бровей было почти не видно. Соска выпала и лежала рядом. Иногда Кэти улыбалась совершенно беззубым розовым ротиком. От нее исходил непередаваемый сладкий запах: молоко, присыпка, свежая младенческая кожа… Пошевелившись и прижав ножки к животу, девочка пукнула и снова улыбнулась во сне. Фредди шепотом хохотнул. Определенно, эта компания куда лучше, чем там, внизу.
Полюбовавшись вдосталь на сладкую куколку, он осторожно встал и подошел к окну. Был уже поздний вечер. По прогнозу этой ночью обещали минусовую температуру и снег, но пока небо над Фултхэм-Роуд оставалось таким чистым и ясным, что можно было разглядеть звезды.
Фредди прислонился лбом к стеклу. В очередной раз в голову лезли непрошенные мысли. На что он, черт подери, тратит свою жизнь? Пару лет назад Мэри заговорила с ним о детях, но момент тогда был неподходящий — «Queen» только-только начинала выкарабкиваться из долговой ямы. Хотя может, все дело в том, что он почувствовал: ее слова не совсем от чистого сердца? Всего лишь бессознательная попытка спасти угасающие отношения. Но если бы он все-таки согласился, как знать, возможно, сейчас у него была бы такая же…
За спиной раздалось недовольное кряхтение и попискивание. Двумя широкими шагами Фредди пересек комнату и снова был около дивана. Девочка завозилась, скорчив смешную мордочку с явным намерением разреветься. Вспомнив все свои навыки общения с младенцами, Фредди перво-наперво проверил, сухие ли штанишки. Обнаружив, что по этой части все хорошо, он сунул соску в ротик Кэти и, положив руку ей на живот, стал тихонько что-то мурлыкать себе под нос. В голову пришла колыбельная, которую когда-то пела ему, а затем Кашмире их няня. Незамысловатая песенка на гуджарати о том, что в небе блестят звездочки, а деткам нужно спать, и что в мире все хорошо, когда малыши закрывают глазки.
Слова воскресали в памяти сами собой. Фредди вспоминал родной язык, и, совершенно не напрягаясь, воспроизводил мелодию, такую знакомую, но забытую. Девочка снова крепко заснула, ее рыжеватые, только-только выросшие реснички слабо подрагивали. Интересно, что же может сниться таким маленьким детям?
Фредди еще продолжал тихонько напевать, когда дверь неожиданно распахнулась, и в комнату торжественно прошествовал Джон Рид.
— Тише! — недовольно зашипел Фредди, испугавшись, что Кэти проснется.
— Тут не хватает папарацци! Снимок “Фредди Меркьюри с младенцем” стал бы хитом желтой прессы Британии. — Джон пьяно захихикал. Впрочем, на шепот все-таки перешел. — Ладно Фред, из тебя, конечно, получилась милая нянька, но я хотел поговорить о деле. Кэролайн сказала, что ты пошел сюда, и я посчитал, что это к лучшему. Надеюсь, младенец нам не помешает. — Он притворил дверь. — У меня к тебе есть предложение…
— От которого я, судя по всему, не смогу отказаться?
Вместо ответа в полутьме снова раздалось мерзкое хихиканье, услышав которое в детстве, Фредди бы точно решил, что эти звуки издает дэв.
— Разумеется! Хотя моя фамилия не Корлеоне, и у меня нет усов. Зато есть деньги, галстук и итальянский костюм. — Рид явно наслаждался своим положением босса, хотя до масштабов Марлона Брандо он со своим ростом и лицом свежеумытого хоббита из Шира не дотянул бы никогда. — Как ты думаешь, почему Элтон в прошлом году заработал больше, чем все рок-кумиры вместе взятые? Даже больше, чем Элвис, хотя он уже не певец, а развалина…
— Может, потому что Элтон — отличный музыкант, и люди это видят? Ну, и еще потому что он выпустил три альбома за последние два года. Хотя тебе, наверное, хотелось бы услышать, что это ты — гениальный менеджер?
— Идиот! Элтон один. Понимаешь? Ему проще. Не приходится постоянно оглядываться на мнения еще троих чуваков с амбициями и капризами.
— Что ты пытаешься сказать, дорогой? — Фредди отвлекся от созерцания прелестного детского личика и поднял глаза на менеджера. Их менеджера.
— Я хочу предложить тебе сольный проект. Мальчики (Рид снова хихикнул), без сомнения, прелестны и талантливы, но мы оба хорошо понимаем, кто основной локомотив в этом экспрессе. Представляешь, насколько ты сможешь ускориться, если отстегнуть три вагончика? Первая космическая, парень!
— А тебе не кажется, Джонни, что это подло?
— Причем тут подлость? Только бизнес, детка, только бизнес. Я прикинул, что твой сольный проект будет стоить дешевле, а прибыли принесет не меньше. Твои песни самые яркие и интересные. Ты можешь выступать с любыми музыкантами. К примеру, с Ленноном… Фред, разве тебе не хочется быть самому себе хозяином? Тебя не тяготят амбиции Брайана или Роджера? Ваша блондинка аж выпрыгивает из штанов, как хочет, чтобы его заметили и оценили. Ты разве не видишь? Откажешься — тогда я, пожалуй, предложу ему то же самое. Уверен, сладкий мальчик убежит от вас, даже не оборачиваясь. А Мэй со своими принципами и взглядами уже давно косо на тебя смотрит. Думаешь, он не догадывается о твоих приключениях? Представь, если рассказать ему, что происходит вечерами у тебя на Стаффорд-Террас? О твоих новых приятелях — Дэвиде Миннсе, Дэвиде Эвансе, Питере Стрейкере… Хотя, лично я не против повторить наш прекрасный концерт в четыре руки…
