— Ну, на сцене-то красиво смотрелось. И вполне себе в стиле. Фред сразу, как увидел, сказал: «Вау, мне нравится! Мы теперь будем королевы не черные и не белые, а черно-белые». — Джон тоже припомнил ту смешную историю.
Это поклонницы, первые девчонки, которые начали таскаться за ними по стране, перед очередным представлением — «Queen» тогда выступала на разогреве у «Mott the Hoople» — явились в гримерку и, дурачась, предложили накрасить парням ногти. Так они в тот вечер и вышли на сцену. Оказалось, эффект потрясающий! Особенно в синем свете. У Фредди эта привычка прижилась надолго. Он говорил, что это его фирменный знак. Пусть все думают: «Вот это тот парень с накрашенными ногтями. Жуть!»
— Как-то раз зашел я к Фреду. Звоню в дверь, а он не открывает. Вот сволочь, думаю. Я ж вижу, что он дома — свет в окнах горит и вообще, мы ж с ним договаривались. Потом таки открыл и говорит: «Дорогой, я занят важным делом — крашу ногти. Этот лак никуда не годится! А еще я хочу себе Луну». Ну, я ему в ответ: «Фред, а ты не ебнулся?» А он мне: «Дурак ты, Роджер Тейлор. Лаком красили ногти еще в Древнем Риме. Знаешь, был такой император, Калигула, про него еще пьеса есть. Я читал, когда мы в колледже философию проходили. Так вот, его убить собирались, а ему насрать — он хотел Луну и красивые ногти». Тогда я не выдержал, заржал в голос: «Ты главное с нами в тур коня не прихвати, специалист-экзистенциалист!» В общем, мы с ним долго успокоиться не могли, то и дело на смех пробивало. А уже… — Роджер запнулся и как-то очень прерывисто вздохнул. — Ну… не так давно мы заговорили про наряды, вспоминали, как держали наш магазинчик… Фред сказал, что лучше всего чувствовал себя, когда мог влезть в эти дурацкие трико, и всем казалось, что он такой и есть — глупый рыжий клоун. Хорошо и удобно. И плевать, что видок, как у портовой проститутки, зато душу на публике не выворачивать.
Джон слушал вполуха, продолжая изучать альбом. Его взгляд приковала фотография, сделанная на одном из американских концертов в конце семьдесят восьмого. К тому времени трико почти исчезли из сценического образа Фредди — на фото он стоял у края сцены, вызывающе прижав микрофонную стойку к бедру, в узких черных, совершенно ужасных штанах и кожаной куртке, надетой на голое тело.
— Родж, а как ты думаешь, почему он вдруг стал одеваться вот так — кожа, черная фуражка? — Джон встал с дивана и прошелся по комнате, чтобы привести в порядок мысли. Во рту вдруг стало мучительно сухо. — Тогда мы как-то про это не говорили. Хотя, помнится, ты натурально охуел, увидев «новый имидж Меркьюри» — этакого брутального стриптизера.
— Да хрен знает, что ему в голову взбрело! Но выглядело все это каким-то мрачным пиздецом. Я знаю, что так многие одевались в… тех местах, куда он ходил. Особенно в Штатах. Но все-таки странно, Фред с его тонким вкусом… Раньше он не выглядел смешным — на грани, да, но не так, чтоб совсем. — Роджер начал распаляться. С ранней молодости наряды были одним из любимых его развлечений. Он, как и Фредди, любил и умел хорошо одеваться (да и как не любить с его-то фигурой и внешностью?), потому отнесся к такому грубому надругательству над стилем особенно болезненно. — Мы с ним смотрели «Ночного портье». Помните тот знаменитый фильм итальянской режиссерши? С Шарлоттой Рэмплинг. Может, оттуда? Фред говорил, что это очень сексуально, а в ту пору из него сексуальность полезла, аж дымилось! И что на него нашло? Ладно бы его в двадцать лет перемкнуло, а тут… Хотя, в какой-то степени было даже прикольно. Это ж он тогда то непотребство, «Get Down, Make Love», сочинил? А когда усы отрастил, стало еще хуже. Фред сказал, что терять ему уже нечего, все гадости, которые можно было про него написать, уже написаны, а если и найдется какой-нибудь засранец, пусть пишет! Все равно. Главное, чтобы писали. Ну, а что было в итоге, сами знаете. Что-то, Брай, я не припомню, чтобы кто-нибудь реагировал на твою бороду так же, как на усы Фреда. Да и чего теперь говорить… Что было, то было. Кому какая разница, во что там Фред рядился? Ты, Джон, когда постригся, как тебя называть стали? Скажи спасибо, что не петухом щипанным.
— Ну, идиотом, не называли точно. А вот Фреду прилетело. Помните то интервью? — Джона передернуло.
Фредди чуть не плакал, когда увидел статью под названием «Этот человек — идиот?» В «New Musical Express» и раньше-то не стеснялись поливать их грязью, но этот парень, Тони Стюарт, определенно превзошел своих коллег, откровенно поглумившись над собеседником. Да будь Фредди хоть лауреатом Нобелевской премии, его точно так же можно было выставить дурачком или блаженным! Хотя он всего-то рассуждал о том, что разные виды искусства могут соседствовать в рок-музыке. Что можно использовать любые ходы и краски, и что нет ничего странного в том, что они вплетают в свое шоу сценические приемы из балета или оперы. Если, прибегая к тем или иным средствам из разных сфер культуры, можно сделать выступления ярче, лучше и насыщеннее, почему бы и нет? Фредди спрашивал Стюарта: «Признайся, если бы рок-музыка проникла в балет, ты бы сразу стал его фанатом, так ведь?» Что «идиотского» было в его словах, никто из парней так и не понял.
Назвать человека идиотом на всю страну — да что там, на весь мир! — только потому что его эстетические представления кажутся тебе странными — это низость. С юридической точки зрения автор статьи был вне досягаемости — он изложил сугубо личные сужения. Но с каким цинизмом, с какой неприкрытой ненавистью! Складывалось впечатление, будто все, что делает Фредди и о чем говорит, — это какое-то вопиющее асоциальное поведение, вызывающее у всех адекватных людей праведный гнев.
За минувшие годы в прессе мелькало много всего противного и грязного о «Queen», но эта публикация до сих пор стояла особняком.
Джон внимательно посмотрел на Роджера, потом перевел тот же пристальный взгляд на Брайана.
— Если не ошибаюсь, этот же мудак налил говна на наши концерты в Гамбурге. Мол, Фред перетягивает одеяло на себя, красуется и… как там было сказано? «Использует группу как средство для продуманной демонстрации своего нарциссизма».
— Да, он самый. — Роджер снял очки и потер глаза. — Помню, меня так взбесило, что Фреда ни за что, ни про что с дерьмом смешали, убить был готов!
— Парни, а вы не думали, что Стюарту могли хорошо приплатить за эти сочинения?
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Были слышны разве что тиканье часов и треск очередного сгорающего полена.
— И кто же мог сделать Фреду такую гадость? — спросил Брайан в полном недоумении.
— Джон Рид.
Комментарий к Глава 27. Балет и массы
Продолжение следует…
П.С. Как и обещали - прямо ваще быстро!
Для желающих ознакомиться с вышеозначенной статьей: https://vk.com/note8680968_11933987
========== Глава 28. Рид. Джон Рид ==========
27-е ноября 1991 года
Тишина длилась не больше пары минут, но какими долгими казались эти минуты! Первой мыслью Брайана было: «Джон попросту оговорился, он вовсе не это имел в виду», второй: «Он, похоже, слегка перебрал». Эти выводы Брай, однако, удерживал при себе, решив дождаться реакции Роджера.
Тейлор зачем-то поднялся, прошел по комнате туда-сюда и сел обратно. Потом снова нацепил очки и уставился на Джона огромными недоумевающими глазами.
— Это такая тупая шутка, Дикки? Или ты бредишь? Зачем Риду рубить сук, на котором он сидит? Ты хоть помнишь, скольких нервов стоило Фреду то поганое «интервью»? Да какое там!.. Я тогда… БЛЯДЬ! Я, как прочитал, чуть не взорвался. Первым же делом узнал телефон этого мудака, позвонил ему и высказал все, что думаю. То, что он Фреда идиотом считает, его, ублюдка, дело. То, что такую мерзость насочинял, меня тоже мало колышет. Но вот то, что он репутацию моего друга в грязь втоптал, мне не похуй. Посоветовал ему обходить меня стороной мили за две. Этот недоумок так и не понял, что его злобный высер прекрасно демонстрирует, кто на самом деле идиот. Хорошо хоть, внял совету, а то б я его… — Роджер резко смолк, как будто подавился этими последними словами. Его дыхание стало частым и глубоким, по лицу текли злые слезы. — Простите, парни…
