Постепенно перешли в столовую, где продолжили весело болтать и пить шампанское. Мэри призналась, что далеко не все готовила самостоятельно — большую часть еды привезли из ресторана. Разговор крутился вокруг дальнейших планов группы, предстоящего концерта в Гайд-Парке, который был уже на носу, новых песен и синглов. Говорили о том, что надо бы снять еще один клип…

После ужина парни оставили дам обсуждать свои дела, а сами вернулись в гостиную. Брайан присоединился к мужской компании последним — слушать бесконечную болтовню Крисси о том, какие вещи в моде в этом сезоне и где можно купить такие же красивые серьги, было выше его сил.

В гостиной Фредди и Роджер развалились на диване с видом истинных денди. Родж с наслаждением дымил, никого и ничего не стесняясь. Джон все же вышел на балкон. Фред, как ни странно, тоже… нет, назвать это действо курением ни у одного опытного курильщика язык бы не повернулся. Полноценно затягиваться Фредди не умел и, к тому же, боялся навредить голосу, другое дело — просто помусолить сигарету за компанию.

— Дорогие, я хочу похвастаться. Знаете, что мне подарила Мэри? Нет, вы ни за что не догадаетесь! Сейчас покажу. Я в полном восторге!

Он бросил дымящийся окурок в пепельницу и куда-то выбежал, чтобы вернуться через минуту с увесистым фолиантом в изумительной обложке. Внутри на глянцевых страницах расположились множество красочных картинок, а на титульном листе рядом с заглавием «Жорж Барбье «Нижинский в танце» виднелась подпись, сделанная рукой Мэри: «Великому артисту о великом артисте».

— Вы же знаете, я люблю арт-деко. Мы с Мэри несколько раз ходили на спектакли Королевского балета в Ковент-Гарден, это просто потрясающе! Невероятное чувство. Я был покорен балетами Фокина — это знаменитый русский хореограф. Вам обязательно надо посмотреть!

— Ой, Фред, бля… только не говори, что ты собрался затащить нас всех на балет! — Джон высунул голову с балкона. — Мало нам того чокнутого художника… Дадда.

Обычно Дикки не имел привычки брюзжать, но в тот раз Фред умудрился даже его порядком вывести. Шутка ли, он заставил их выучить наизусть всех персонажей приглянувшейся картины!

— Ты издеваешься, Балсара? На оперу ходили, в галерею Тейт ходили, теперь пойдем на балет с этим… Дзержинским? — Красноречию подвыпившего Роджера могла позавидовать сама премьер-министр. — А потом снова будем неделями записывать какую-нибудь хрень типа «Рапсодии»? Да ну нах…

— Дорогой, ты ошалел? Какой Дзержинский?! Вацлав Нижинский — великий русский танцовщик — умер давным-давно! Его танец, судя по фото, был редкостной красоты зрелищем, но еще больше мне нравится, как выглядят его костюмы в трактовке Барбье. Хотя надо сказать, что балет — это вообще очень круто. Наверное, я бы хотел быть балетным танцором. Такая мощь и красота!

— О нет, Фред, только не балетный танцор! Я этого не переживу! — Роджер притворно схватился за сердце.

Парни захохотали и принялись фантазировать, как Роджер умирает от восторга, увидев Фредди на сцене Ковент-Гардена. Естественно, громче всех ржал вредный Тейлор.

— Зря смеешься, — фыркнул Фредди. — Сейчас на рок-сцене все одинаковы. Джинсы, какие-то дурацкие майки, косухи — вот и весь наряд. Скажи честно, ты сможешь таких парней запомнить? А публика? Я вам так скажу, дорогие, есть только один способ произвести впечатление — быть лучшими. Сделать такое шоу, какого еще ни у кого никогда не было. Я бы ничего не смыслил в дизайне, если бы не понимал, насколько это важно. Не надо бояться брать лучшее и экспериментировать. Неважно, опера, балет или напевы племени зулуссов, если это послужит основой чего-то клевого и мощного. Год назад я ставил на «Рапсодию» и что вышло?

— Вышла эта квартирка. И квартирка Роджера тоже. А еще его «Альфочка», да, сладкий? — Брайан по-прежнему не упускал возможности лишний раз поддеть Роджера, который после неимоверного успеха сперва сингла, а затем и всей пластинки чуть-чуть не дотянул до миллионного состояния.

Это он зря. Смысла все равно никакого, зато нарвался на очередной «фак» от всклокоченной злючки, засевшей на диване.

— Парни, я о другом! — Фредди перебил Брайана, не дав разгореться этому уже ставшему обыденным спору. — Нам нужно меняться. Времена изменились, наша музыка изменилась. Теперь надо изменить стиль. Я подумал, что это будет круто, выглядеть почти как балетный танцор. — Он схватил книгу и принялся лихорадочно перелистывать страницы, что-то ища. — Тут есть несколько костюмов, которые, если немного осовременить, как раз подойдут. Мэри очень кстати подарила эту книжку, правда? Я сделал кое-какие наброски. Думаю, что к новому туру все будет готово, и я опробую новые образы…

Остальные обменялись тревожными взглядами, как бы спрашивая друг у друга, не шутит ли Фред. Он что, серьезно собрался вырядиться Нижинским?

— Вот смотрите, — Фредди с горящими глазами ткнул Брайана носом в очередную замысловатую иллюстрацию. — Хочу себе примерно такое белое трико. И еще мне показалось очень занимательным сделать костюм Арлекина. Да и прыгать по сцене в таком в сто раз удобнее, чем во всем этом атласном великолепии…

— Фред, но… это же будет странно. Группа называется «Королева», а не «Королева и шут»? — Брайан был озадачен.

— Да какая разница! Вы читали, что про нас пишут? Что мы — клоуны, вычурные и пафосные. Ну и отлично! Клоуны — значит, клоуны. Нам же проще. Понимаю, вам будет труднее привыкнуть. Вот что, выбирайте себе наряды сами, дорогие. А свой я уже заказал и скоро вам покажу. Есть очаровательная женщина, Наташа Корнилов. Она — одна из лучших мастеров в Лондоне и уже давно шьет одежду для артистов балета… — Фредди прикусил губу. Пожалуй, не стоило говорить парням, что это очередная знакомая Миннса. — Словом, теперь я стану Арлекином. Еще и маску венецианскую надену — ее я тоже уже купил. Будет совсем как у Нижинского! Точнее, как у Бакста — художника, который делал ему костюмы. Теперь уловили смысл? Поменять маску легко. Был то ангел, то демон — а теперь буду то шут, то клоун… при Королеве. — Он снова осекся, не зная, как объяснить, что за этим новым маскарадом надеется попросту скрыться ото всех. Пусть смотрят, пусть придумывают обидные клички, пусть пресса бесится. Наплевать! Зато будут говорить, обсуждать, обращать внимание. Это главное.

Фредди сам толком не понимал, почему для него так важно быть предметом газетных публикаций. Просто знал, что именно ТАК будет правильно. Если не менять маски, одна из них прирастет насмерть — не отдерешь. Ему очень нравились эти старые костюмы — брюки с «крыльями», черные трико (они вообще-то нравились всем, кроме Роджера, который послал свой шикарный атласный камзол куда подальше, потому что взмок в нем неимоверно). Но рано или поздно все изнашивается. Фред не кривил душой, говоря, что пришла пора менять имидж — он это чувствовал. Но если парни просто одевались в то, что им по душе, то с ним самим все было куда сложнее…

— Нас распнут, — заключил Роджер, сделав страшное лицо и откинувшись на спинку дивана.

— Не вас, мой милый, не вас — меня. Меня одного. Да и насрать! — Фредди стряхнул пепел с сигареты и поднялся. — Пошли, выпьем еще. Мэри испекла к чаю свой фирменный торт…

***

27-е ноября 1991 года

— Когда Фред начал наряжаться в эти идиотские трико, газетчики как с ума сошли. Каких только бредней про него не писали! Один заголовок «Петушиная опера» чего стоил… Но кое в чем Фред оказался прав — без внимания его пассажи не оставили. Обсуждали и до сих пор обсуждают. Как и черный лак на левой руке. — Роджер вдруг запнулся. — Брай, а почему тебе накрашенные ногти ни разу не припомнили. Странно, правда?

— А что тут странного? Я быстро от этой идеи отказался. Обшарпанный маникюр — это самое идиотское, что может быть. Фред, тот как-то ухитрялся соблюдать золотое правило: «Если красишь ногти лаком, все должно быть безупречно», но даже у него не всегда получалось.

— Да, я помню, как девчонки вам смеха ради ногти накрасили: на одной руке белым лаком, на другой — черным. Когда это было? В семьдесят третьем? Вот дураки! — Роджер улыбнулся. — Помню еще, что я тогда не дался, так они над вами с Фредом поизмывались.