«The Game Tour» с небольшими перерывами длился больше полугода. Вернуться в Южную Америку предстояло в сентябре, а пока летели домой, отдыхать.

Полет продолжался уже часа четыре. Был поздний вечер. За бортом стемнело. Над океаном попали в грозовой фронт, а потом в какую-то очень обширную зону турбулентности. Самолет изрядно потрясло. Рейс был чартерным, зафрактованным для группы и сопровождающих лиц, — новый мощный «Boeing» с максимальными удобствами на борту, делающими полет комфортней и приятней, чем могло быть.

Поначалу все, как обычно, выпивали и смеялись. Но теперь притихли, уже хорошо утомившись бесконечной тряской.

— Мы не над пресловутым Бермудским треугольником летим? — Подвыпивший Кристал решил развлечь какого-то смурного Роджера своим специфическим юмором. — Прикинь, наебнемся, и нас никогда не найдут!

— Крис, а не пойти бы тебе нахуй? — Резко оборвав вечно веселого роуди, Родж поднялся, достал из дорожной сумки несессер с туалетными принадлежностями, полотенцем и лекарствами, там же болталась пачка сигарет, и, держась за сидения, двинулся в хвост самолета, где находился один из туалетов.

После двух часов болтанки его сильно мутило. Голова кружилась. В горле нарастало ощущение комка. Пришла мысль: «Хорошо, что не успел много выпить. Всего-то бокал красного вина. А то сейчас бы вообще наизнанку вывернуло».

— Ты чего? Что я такого сказал? Во придурок! Ты, Лиз, вроде раньше понимал шутки! — Крис громогласно выразил спине Тейлора свое возмущение, состроив противную рожу на и без того не отличающемся привлекательностью лице.

В туалете Роджер окончательно понял, что его не просто укачало. Нервные гастроли, накопившаяся усталость, недавняя ссора с Доминик, какие-то очередные заебы Фреда, проблемы с местными властями вкупе с мощной болтанкой последних часов и смещением часовых поясов — все это, нарастая как снежный ком, сейчас догнало. Последний выброс адреналина переполнил чашу. Сердце стучало молотом, отдавая в уши, то быстро, как барабанная дробь, то замирая и едва трепыхаясь, то снова ускоряя темп — оно вело себя как хотело. Рубашка промокла от пота. На грудь как будто повесили бетонную плиту.

Пиздец. Прилетели.

До Лондона еще шесть-семь часов, как повезет с ветром. Врача на борту нет. Стюардессы — неважные помощницы в этом деле, их обучают только основам первой помощи, которые он и сам прекрасно знает. Внизу океан. В случае чего предпринять кардинальные действия никто не успеет.

Что остается?

Собрав волю в кулак, Роджер посмотрел на себя в забрызганное зеркало: «Ну что, парень, будем действовать по обстановке…»

Стараясь дышать ровно и глубоко, он присел на крышку унитаза и лихорадочно потер виски, как будто это могло помочь ему лучше соображать. Нужно было принять решение максимально быстро.

Варианта два. Первый — вызвать стюардессу (можно даже прямо сюда, кнопка вызова горела перед глазами) и объяснить суть проблемы, дальше пусть экипаж решает, что делать и куда лететь. Второй — никому ни слова. Закинуться таблетками, устроиться в тихом уголке и переждать приступ, уповая на божью помощь.

Поднимать панику на борту было бы натуральным свинством. Джон летел с женой и детьми. Малыши только-только уснули. Было слышно, как няня пела колыбельную двухлетней Лауре, а Вероника укладывала мальчишек. К тому же, многие из команды тоже устроились спать. Если сейчас заикнуться о том, что у него сердечный приступ, можно вызвать большой переполох. Придется лететь обратно и искать аэропорт, который сможет принять чартерный рейс. Тогда они рискуют застрять в Южной Америке на неопределенное время…

Нет, так не пойдет, решил Тейлор. Ничего страшного с ним не случится. Просто стресс, адреналин, усталость, недосып… ерунда!

Концентрируясь на каждом движении, он осторожно встал, порылся в несессере, достал из блистера таблетку и сунул под язык. Посидел минуты три. Затем осторожно, удерживая размеренное дыхание, вернулся в салон.

В хвосте почти никого не было. Ребята старались занять передние кресла — там веселее. В хвост обычно уходили, чтобы поспать. Но сейчас место хватало всем, и в головной части горело лишь несколько лампочек индивидуального освещения.

Роджер опустился в одно из кресел на полностью свободном ряду и максимально откинул спинку сиденья. Он очень экономно расходовал силы, но даже от этих нехитрых действий сердечный ритм снова взбунтовался. Уговаривая себя не паниковать, Родж прикрыл глаза с намерением терпеть. «Еще немного — и все пройдет», — мысленно твердил он. Должно пройти. Вот, вроде бы уже получше…

— Эй, ты чего? Все хорошо? — В проходе стоял взволнованный Фредди, который только что вышел из соседней кабинки. Судя по всему, ему удалось всласть покурить. — Родж, ты меня слышишь?

— Все нормально, Фред… — Роджер приложил максимальные усилия, чтобы голос не сорвался и не выдал его. Вроде, звучало убедительно.

— Я же вижу, что нихера не нормально! — Фредди сел рядом. — Родж, у тебя, что, приступ? Твою мать!

Он осторожно коснулся шеи полуобморочного Тейлора. Жилка под пальцами то дергалась, сбивалась, почти замирая, то наоборот трепетала с тройной силой. Даже самому далекому от медицины человеку было ясно, что это вовсе не нормальный сердечный ритм.

— Блядь, врач раньше времени улетел, сука! Родж, у тебя таблетки есть? — Волнение захлестнуло Фредди штормовой волной.

— Фред, не мельтеши! Я уже принял таблетку. Сейчас все пройдет. Сейчас пройдет… — Роджер старался говорить так, чтобы не сбилось дыхание.

— Вот… пиздец! Мы же сейчас над океаном летим! Я… я пойду скажу, чтобы искали какой-нибудь аэропорт поблизости. Все будет хорошо!

— Не надо. Не говори никому… — выдавил Роджер, выразительно глядя на него.

— Как это «не говори»? Ты с ума сошел?! Это же не шутки! — В полутьме Фредди гневно сверкал черными глазищами. — Ты что, на тот свет собрался? Не терпится?

— Не собрался. Сейчас все пройдет. Только зря всех переполошим. Диконы только детей уложили. Болтанка кончилась, все угомонились. Не надо… Мне уже лучше. Ерунда. Лететь домой не так далеко… — делая паузы между словами, проговорил Родж.

Фредди включил маленькую лампочку над креслами и принялся внимательно изучать его лицо. Бледный, конечно. Хотя губы вроде не посинели. Дыхание тяжелое, но ровное. Похоже, и в правду не умирает.

— Хорошо. Тебе что-нибудь нужно? Воды, например? Я сейчас. Принесу и вернусь. — Фредди подорвался с кресла. — Твою сумку захватить?

— Возьми. Если не трудно. Рубашку… рубашку надо переодеть. Мокрая… У меня там футболка и свитер… — Роджер вновь смежил веки.

— Сейчас приду, дорогой. Держись, — торопливо пробормотал Фредди и устремился в начало салона.

Действовал он быстро и аккуратно, не привлекая внимания. Вернулся к своему креслу, чтобы взять кое-какие вещи, и шепнул Джо, что хочет потолковать с Роджером наедине. Захватил сумку Роджера, пояснив запротестовавшему было Крису, что его пьяная рожа уже порядком всех достала, и Роджа — в первую очередь. На обратном пути попросил у стюардессы пару подушек, большой плед и воду.

Закинув сумку на полку и разложив вещи по соседним сидениям, Фредди приступил к активным действиям. Перво-наперво он помог Роджеру напиться. Затем метнулся до туалета и смочил полотенце, найденное среди вещей, прохладной водой. Осторожно снял с Роджера пиджак и мокрую рубашку, обтер его тело полотенцем и одел в загодя извлеченные из сумки футболку и теплый свитер. Подложил подушки ему под голову и спину, укрыл пледом и, включив посильнее воздушный поток из самолетного кондиционера, направил его прямо в лицо Роджу.

Все это он проделал без суеты и практически бесшумно. Кажется, никто ничего не заметил. Не в первый раз Меркьюри с Тейлором уединяются на задних сидениях, чтобы пошушукаться или втихаря от остальных выпить водки.

Окончив с манипуляциями, Фредди опустился в соседнее кресло.

— Ну как ты, получше?

— Да, Фред, спасибо. Почти прошло. Не бойся, не умру… — Роджер слабо улыбнулся. Его и вправду начало отпускать. Дышать стало чуточку легче. Сердце уже не скакало как бешеное, разрывая грудную клетку. Осталась только слабость. Очень хотелось спать. — Опять ты со мной нянчишься. Как тогда, в семьдесят пятом… помнишь? Не везет тебе, брат…