— Нет, Брайан, дорогой. Если я разрешу, он не остановится на одном бокале. Что я, его не знаю? — Уиннифред Меддоуз Тейлор не сдавала позиций.

— Остановится. Да, Роджи? — Брайан выразительно глянул на Роджера. — Ты же больше не будешь? Только один?

— Не буду, не буду!.. Мама, я очень тебя люблю, но так нельзя. Мама, я звезда, бля! Я почти миллионер. А ты не разрешаешь мне немного вшивого шампанского!

— Нет. Не разрешаю. Брайан, давай сюда вино. Хочу выпить за ваш головокружительный успех! За тебя, Роджи! — И к удивлению всей тусовки, его мама с легкостью, в один глоток, опустошила бокал.

Роджер чуть не плакал. Не выдержав, Брайан подмигнул хорошему барабанщику, несчастному парню, эсквайру Роджеру Тейлору и прошептал ему на ухо:

— Ничего, брат, потерпи. Мы свяжем твою маму покрепче и хорошенько отметим. Да? Обязательно как-нибудь…

— Роджи, подойди ко мне. — Мама позвала свое чадо. Для еще одного сеанса выноса мозга, решил он. Но все оказалось иначе.

Миссис Тейлор поставила бокал на стойку и погладила белобрысую макушку сына.

— Дорогой! Ты у меня такой красивый, талантливый, умный мальчик! Пожалуйста, не теряй голову от успехов. Не будь идиотом и выбирай, то, что действительно важно в жизни. У тебя замечательные друзья и большое будущее! Я очень тобой горжусь, сынок. Очень. Ты молодец! Ты просто очень большой молодец! — Мама обняла и поцеловала внезапно растрогавшегося Роджера. — Выпей бокал. Но не больше! — Уинни повернулась к ребятам. — Мальчики, я вас всех поздравляю! Вы молодцы!

Разделавшись со вторым бокалом, мама Роджера попросила налить себе еще, а после третьего никто уже не сомневался, что она на этом не остановится.

— У-у… Дикки, а я-то все гадал, в кого у нас Родж такой… без тормозов. А оказалось вот как! Не удивлюсь, если его мама гоняет по Корнуоллу 110 в час на своей машине. Суперская мама! — Фредди засмеялся и приложился к шампанскому. Это был совершенно прекрасный день!

***

Тем же вечером в портовый Саутгемптон примчался на всех электровозных парах Дэвид Миннс. Утренний эфир «Radio One» возвестил о том, что «Queen» — группа номер один в Британии, и что творение Фредди Меркьюри стало общенациональным хитом. Значит, его позвал… вокалист самой успешной группы в стране?

Нет, медлить было нельзя.

Покидав в чемодан самое необходимое и сообщив Эвансу, что «прекрасная Королева ждет его в Саутгемптоне», Миннси выдвинулся в путь.

***

— Молодец, что приехал. Проходи! — Фредди запустил в номер прибывшего «любовничка».

Концерт прошел отлично, и, вернувшись пораньше в номер, Фредди ожидал Миннси. Днем слегка отметили триумф. Мама Роджера на радостях выпила больше всех и в отличном настроении, пошатываясь и напевая себе под нос какую-то песенку, ушла в номер. Этот обормот хоть покурил спокойно.

Вечером решили, что не стоит выбиваться из рабочего графика. Настоящую пьянку можно устроить и позже — завтра их ждал очередной переезд.

А вдруг «Рапсодия» останется на вершине еще на неделю? В это пока не верилось, но… все возможно.

— Фред, я так за тебя рад! А я ведь знал… помнишь, тогда, на «Bronze Studio», я говорил, что твоя песня прекрасна. Помнишь? Поздравляю тебя! И молодец, что не прогнулся под этих умников с «Radio One» и не стал ее урезать… — Дэвид выражал радость настолько бурно, что создавалось впечатление, будто это он надиктовал Меркьюри и музыку, и текст. Он чувствовал себя причастным к созданию суперхита и был готов разделить успех.

Фредди как-то отстраненно кивнул.

— Угу. Так вот, Миннси, у меня к тебе просьба. Джон Рид все мечтает… ну… склеить меня. — Пожалуй, в этот раз лучше обойтись без эвфемизмов. Сложившаяся ситуация, мягко говоря, не располагала к стеснительности. — Я не хочу с ним конфликтовать. И не хочу с ним… э-э… спать. Давай сделаем вид, что ты — мой любовник? Как в прошлый раз. Согласен?

— Конечно, согласен! А… у тебя не будет проблем с Мэри? — Дэвид не был уверен, какие именно отношения у Фредди с этой молчаливой и бледной продавщицей из «Biba», но знал, что они живут под одной крышей, причем давно.

— Мэри — не твоя забота, — отрезал Фред.

По правде говоря, он надеялся, что Мэри ничего не узнает. Но если все-таки кто-то ляпнет ей… тогда ему придется очень постараться, чтобы она все поняла правильно.

— Располагайся. Номер маленький, но кровать большая, места хватит. Я схожу за пивом.

От счастья Миннс был готов прыгать до потолка. Полтора года назад, когда они познакомились, Фредди не очень-то привлекал его как мужчина (иначе у них, наверное, не вышло бы стать такими хорошими приятелями), но сейчас… Нет, дело не только в славе и деньгах. Что-то изменилось в душе у самого Дэвида. Все чаще в своих фантазиях он называл Фредди «экзотическим цветком, который не каждому дается в руки». Возможно, вся причина в том, что раньше он не бывал на шоу «Queen»? Каждый — будь он мужчиной или женщиной, — хоть раз увидев Меркьюри во всем блеске его таланта, увидев непринужденность, с которой тот заигрывает со зрителями в зале, его облегающие костюмы и дразнящие движения, обречен потерять голову…

И потом, даже простой слух, что Дэвид Миннс — любовник Меркьюри, добавит ему очков. Как минимум, у него будет лишний повод похвастаться.

Убежав в душ, Дэвид от души наполоскался, надел красивые трусы и набросил на плечи банный халат. Пока он приводил себя в товарный вид, вернулся Фредди с несколькими банками пива и какими-то пустяковыми закусками.

— Ты не голоден? Ресторан уже закрыт, а в баре одни орешки и вот… какая-то ерунда.

Фредди включил телевизор и забрался на кровать. Миннс, открыв банку пива, улегся с другой стороны.

Прошло, наверное, часа полтора. По телевизору не показывали ничего интересного, поэтому им только и оставалось, что коротать вечер за пивом и пустой болтовней. В результате оба быстро захмелели и размякли.

— Фред, скажи честно, ты… я тебе нравлюсь? — неожиданно спросил Дэвид, заглядывая в пронизывающие черные глаза Меркьюри, которые сейчас, в ночном полумраке, рассеиваемом только бликами от телеэкрана, казалось, полыхали еще ярче.

— Нравишься, — отозвался тот, не задумываясь. — Если бы не нравился, разве я бы тебя позвал сюда, к себе?

Фредди несколько кривил душой. Парень был приставуч, явно не очень умен, и совместный опыт работы уверил — бездарен как продюсер. Но собачья преданность в его взгляде импонировала, льстила самолюбию. Разве смотрят так на…

Нет, он не станет даже вспоминать те слова, которые ему не раз нашептывал Нельсон, будь он проклят!

Миннс не просто оживился — он весь расцвел. Это самодовольное и порочное выражение делало Фредди особенно красивым. Умопомрачительно красивым…

— Это так здорово, Фредди! Ты мне так нравишься… — Дэвид уже решил начать действовать. Добиться благосклонности… да, звезды! Настоящей звезды.

Он придвинулся ближе и робким движением, как будто спрашивая у него согласия, коснулся щеки Меркьюри. Не встретив препятствия, очертил фантомную линию вдоль подбородка. Дрожь в его руках выдавала лихорадочный восторг и возбуждение. У него перехватывало дыхание, стоило только представить, что большая часть жителей Британии — начиная с прыщавых школьниц, которые регулярно читают «Mirabelle», и заканчивая акулами музиндустрии, не скрывающими гомосексуальных наклонностей, — дорого бы отдали, чтобы оказаться на его месте — простого мальчика из Хэмпшира!

Вдруг раздался негромкий стук и тут же, словно в доказательство того, что приглашение — лишь пустая формальность, дверь распахнулась. На пороге показался Джон Рид собственной персоной.

— Ты что-то хотел, Джонни? — Развалившийся в самой томной позе Фредди спокойно хлебнул пива. Миннс машинально запахнул халат.

— Да, хотел… Отметить твой успех, и взять свои слова о «Рапсодии» обратно. Но… смотрю, вы уже отмечаете?

По лицу Рида скользнула тень разочарования и даже обиды. Однако опыт работы в бизнесе, где каждую минуту поневоле учишься засовывать личные чувства в… известное место, дал себя знать.