— С Барб. Она сейчас подъедет. Меня полицейские до отеля подвезли. Таксист тоже жив-здоров. Машина пострадала… ну да это ладно! Понимаешь, Ро, что если меня не станет совсем скоро? Я ведь думал, еще пара лет… Но оказывается, в любой момент. Если бы это произошло сегодня, было бы… хорошо. Очень хорошо. И очень плохо. Но мне нужно изменить завещание! Есть не только Мэри, есть Джо…
— Эй, брат, кончай об этом думать! Все обошлось, слышишь? Тебе повезло. У тебя еще есть время. Два года, год или неделя — этого не знает никто. Но пока ты жив. Это случится не сегодня. Не смей себя накручивать! Успеешь составить еще хоть дюжину завещаний. А пока вот что. Мне нужен твой совет по одному безотлагательному делу. Я же сам собирался тебе звонить, а ты оказывается вон чем занят… Опять болтаешься по заграничным курортам с секс-бомбой прошедших лет. — Роджер устроился в кресле у телефона — разговор будет не кратким.
— А какое дело? — Голос стал немного другим. Фредди явно встрепенулся и подобрался.
— Ты же у нас специалист по праздникам. Мне скоро стукнет сорок, и я стану дряхлой развалиной. Вот решил устроить по этому поводу грандиозный сейшн, и теперь мне…
— Ты же, вроде, не собирался. Джо говорил, что у нас назначены съемки на двадцать шестое. Или я что-то путаю?
— Ну-у… раньше не хотел, а теперь вот захотел. Не спрашивай. Лучше срочно подскажи, как отметить мой гребаный юбилей, чтобы все нахрен поумирали от зависти. Помнишь, как мы круто тусили на Ибице? Придумай что-нибудь похожее, а то я у меня скоро мозги взорвутся! Может, карнавал?
— Карнавал как-то устраивал я, только помнится, ты, сученок, не приехал. — Роджер перевел дыхание — теперь-то наконец он вновь чувствовал на том конце провода настоящего Фредди, мать его, Меркьюри. Деятельного и активного. — Нет, ежик, карнавал — это как-то банально. Нужна тема. Тогда можно будет придумывать все остальное. Может, устроишь бал? Только дома, дорогой. Забудь про клубы и рестораны!
— Отличная идея! Ты у меня в Суррее давно не бывал, а тут, между прочим, такие перемены! Я как раз закончил перестройку сарая — можно звать гостей и устраивать сарайную вечеринку. — Теперь Роджу оставалось только «дожимать» Фредди, помогая окончательно выйти из ступора и перестать думать об аварии. Потом он расспросит его о подробностях, но пока следует говорить о другом. О жизни.
— И все же, я предлагаю тематические наряды. Хоть тебе и сорок, ты частенько ведешь себя, как шестнадцатилетний. Вот и побудь вечерок шестнадцатилетним на законных основаниях.
— Нет уж, так не пойдет. Мне шестнадцать, а вы, все из себя солидные дяди, будете следить, чтобы я не пил, не курил и не трахался. Это будет жестоко… О, я придумал! Давай у нас будет вечеринка в честь школьных лет? Все оденутся как школьники — в шорты и шляпки.
— Неплохо, парень. Ты влезешь в свою школьную форму? Я — влезу.
— Не знаю. Но попробую… Видишь, как хорошо, что ты позвонил, сразу подсказал, что надо делать. Давай, тащи свою старую морщинистую жопу назад, на родину. Будем праздновать! — Роджер с облегчением улыбнулся.
— Хорошо. Я позвоню, когда прилечу. Родж, а ты сам-то наденешь шорты?
— Обязательно! И Брая с Джоном заставлю!
— Мне нравится, ежик! Определенно! — В трубке послышался веселый смешок.
Они поболтали еще немного — спокойно и по-дружески непринужденно. Родж поделился новостями о Брае, рассказал, как они ездили в Лос-Анжелес. Наконец положив трубку, обессильно откинулся на спинку кресла. Роджер Тейлор, эсквайр — барабанщик, манипулятор и врун высшего класса — чувствовал себя таким уставшим, будто отыграл три концерта к ряду. Руки немного тряслись, на лбу выступил пот.
Это не было испугом. Это было осознанием.
Казалось, в тот момент, когда он услышал этот безжизненный голос Фредди, в окна ярко освещенной солнцем гостиной заглянула сама Смерть. Проклятая старуха, от которой не спрятаться в подвале и которую не отсрочить никакими лживыми словами. Как бы ни хотелось уйти, убежать, вернуться в свою отличную молодую жизнь где есть Дэбб и парни из «The Cross» — заводные, здоровые и веселые. Не видеть, как Фред, истончаясь, превращается в старичка, не видеть ссадин на его теле, не заживающих месяцами…
Фред уходит. Этого не изменить. Это невозможно выкинуть из головы, потому что в глубине сердца его тянуло к Фреду как никогда. Остается одно. И сейчас, сидя в тиши гостиной, Роджер принял решение — быть рядом, несмотря ни на что. Как можно больше времени проводить вместе, говорить обо всем, что придет в голову, работать, как в былые деньки, сутками не покидая студии, спорить до хрипоты, а потом ночь напролет выпивать вместе за партией в «Скрэббл»…
И черт возьми, этот сраный праздник все-таки состоится! Не для него — для Фредди. Вновь они вдвоем будут придумывать разные забавные вещи, шутить, кривляться и валять дурака. Фред любит веселые тусовки, хотя устраивать такие же тусовки, как раньше, сам уже не может — значит, он подарит ему такой праздник. Без журналистов и лишних людей. В доме, где в любой момент можно уйти в одну их гостевых комнат и спокойно отдохнуть. Он соберет только лучших друзей…
И пусть эта чертова старуха идет подальше — хрен ей, а не Фред! По крайней мере, не сейчас.
За этими размышлениями Роджер не услышал, как подъехала машина. Он очнулся, когда в холле громыхнула входная дверь, и по полу ритмично застучали каблуки.
— Ро, ты тут? Я тебе такую рубашку купила — закачаешься! — Дэбби побежала по лестнице вниз, в студию. — Роджер Тейлор, куда ты спрятался, шалун? Я соскучилась!
— Я тут, Дэбб! — отозвался Родж хрипловато, но довольно громко.
Каблуки застучали в правильном направлении.
— Что ты тут делаешь, да еще с таким опрокинутым лицом? — Точеная фигурка в джинсах, майке и на шпильках остановилась в дверях. Дэбби игриво выгнула спину и улыбнулась. — Ну все, хватит дуться! Лучше посмотри-ка сюда. — Она помахала пакетами. — Рубашка от «Louis Vuitton», а к ней еще галстук и запонки.
Роджер слегка усмехнулся.
— А себе что купила? — Подозрения подтверждались. Эта вредина и мотовка опять спустила все деньги на наряды, но не себе —ему. Интересно, что бы сказали на это бесконечные писаки, утверждающие, что она с ним исключительно ради денег и карьеры?
— Себе… Много чего по мелочи. Например, чулки. А еще очень красивый комплект ночного белья — вечером покажу. — Правая бровь искусительницы взлетела вверх. Язычок пробежался по белым зубам. — Что скажешь? Ты ведь не против маленького шоу?
— Шоу? Отлично. Обожаю стриптиз. — Роджер красноречиво похлопал по подлокотнику. — Иди сюда… Знаешь, я тут подумал, ты права. Давай устроим грандиозный праздник! Разве мне каждый день исполняется сорок лет? Потом еще буду жалеть, что не отметил свое подлинное совершеннолетие на всю катушку.
Дэбби просияла и, бросив пакеты на диван, забралась к Роджеру. Поджав свои длиннющие ноги, утроилась у него на коленях, крепко обняла за плечи и принялась щекотно целовать в ухо.
— Ро, я тебя люблю! А давай попросим всех гостей нарядиться в какие-нибудь смешные костюмы? Я давно завидовала рассказам о вечеринках Фредди и хочу устроить что-нибудь похожее.
Роджера накрыло то особое чувство, когда человек полностью уверен, что поступает правильно, и даже камни с неба не заставят его изменить курс.
— Обязательно, малышка! Обязательно!
***
Фредди вышел из телефонной кабинки в холле небольшого отеля, где они с Барбарой снимали самый большой номер с двумя спальнями и гостиной, все еще не очень понимая, почему попросил набрать давно выученный наизусть номер Роджера. Это произошло как-то автоматически.
Буквально пару часов назад жизнь Фредди Меркьюри могла, как обычно пишут в газетных статьях, «трагически оборваться на горной дороге». Это было чистейшее стечение обстоятельств. Сразу два передних колеса угодили в лужу машинного масла, разлитого каким-то идиотом. Солнце подтопило асфальт. Машина была старой, рулевое усиление почти не работало. Водитель отвлекся на разговор… На полной скорости их автомобиль вылетел с дорожного полотна и, несколько раз перевернувшись, боком завис в полуметре над пропастью. Огромный камень задержал падение.
