Комментарий к Глава 58. Путешествие в обратно

Продолжение следует.

1. Родные Пола Прентера в один голос утверждают, что он до своей см ерти общался с Фредди Меркьюри.

2. Разговор с Фристоуном реальный - этот дурак сам его подробно описал с своем бесценном мемуаре.

========== Глава 59. Барбара ==========

Июнь, 1989 год

Хватило одной-единственной ночи, чтобы понять: больше он не может находиться в этом доме. Физически не может. Это чувство слишком напоминало его старую паранойю — Фредди ощущал себя пленником и был готов бежать без оглядки. Все равно куда, лишь бы подальше от Гарден Лодж. Казалось, только так он сможет вновь ощутить себя хозяином своей сраной жизни. Или, по крайней мере, того, что от нее осталось.

Он снова закрылся в спальне, куда отныне разрешалось входить лишь Далиле и Оскару. Остаток дня провел в напряженных раздумьях, стоит ли ему и дальше углубляться в эту историю или пустить все на самотек, пока паранойя окончательно не взяла верх над рассудком. Ночью не сомкнул глаз. А наутро исчез, не сообщив никому, кроме Джо, куда направился.

Бывают моменты, когда близкие люди становятся чужими и наоборот, те, кого еще недавно не так уж хотелось видеть, обретают важность. Он не мог обратиться к Мэри — едва ли это было бы честно по отношению к ее будущему ребенку и к Пирсу, его настоящему отцу. Не мог обратиться даже к Роджеру — у него тоже полно проблем, включая недавно открывшуюся болезнь Доминик. К тому же, одного упоминания той истории с Прентером достаточно, чтобы вызвать гнев «боевого ежика». Но так уж вышло, что счастливый случай подсказал ему направление.

Он знал, в каком отеле обычно останавливается Барбара, приезжая в Лондон, и был почти уверен, что найдет ее там.

***

Что ни говори, их роман был странным с самого начала. Впрочем, это только к лучшему. Фредди вовсе не кривил душой, говоря, что терпеть не может все, что принято считать «нормальным».

Барбара не просто ни капли не походила на Королеву эльфов, а была полной ее противоположностью. Возможно, это-то и сыграло для него определяющую роль. Среди людей, в свое время вызывавших у Мэри оторопь и отторжение, Барб была своей. Имея за плечами насыщенную кинокарьеру, три неудачных брака, двух взрослых детей и довольно неоднозначную репутацию, она хорошо знала истинное лицо богемной жизни, скрытое за блестящей оберткой, и не вынуждала его рвать себя на «хорошо» и «плохо». Она безропотно терпела его любовников, многие из которых либо были ее друзьями, либо становились ими впоследствии. Будучи давней подругой Райнера Вернера Фасбиндера, Барбара знала местную гей-тусовку куда лучше самого Фредди и даже помогала ему заводить определенного рода знакомства. Она ни разу не устроила ему ни одной сцены ревности, но когда ревновал он (а такое, напротив, случалось частенько), отвечала тихой победоносной улыбкой, как будто знала о нем что-то такое, чего не знал он сам.

Когда он неожиданно прекратил их отношения, разорвал свои мюнхенские связи и вернулся в Лондон, Барбара без слов отпустила его. Наверное, в то время она одна догадывалась, какая глубокая и мрачная пропасть таится за его решением…

Как-то раз в отеле «Хилтон», когда они лежали в постели, расслабленные после оглушительного секса и изрядной дозы кокаина, она вдруг одарила его таким взглядом, что он почувствовал себя ребенком, несмотря на свои тридцать пять лет, а потом сказала то, что впоследствии не вытравило из памяти даже обычное утреннее похмелье:

— Все-таки у тебя удивительный дар, малыш. В тебе столько энергии и страсти, что любая женщина, любой мужчина ляжет с тобой в постель. Ты давно уже знаешь об этом и пользуешься на всю катушку, правда? Только имей в виду, когда-нибудь все эти случайные люди растащат тебя по кусочкам.

Порой ему и вправду казалось, что эта женщина понимает его как никто. С Барбарой он мог вести себя так же свободно, как обычно вел себя с мужчинами. Будь у нее член, это бы ничего не изменило. Если бы она родилась мужчиной, она, без сомнений, была бы геем. По сути, она и была им. Идеальное сочетание! Однажды, увидев в «The Evening Times» фейковую статью, где говорилось, будто они с Барб якобы поженились, Фредди поначалу пришел в бешенство, но после призадумался. Как знать, возможно, только такая жена ему и нужна?

***

Постучав в дверь и различив по ту сторону неспешные шаги (Барбара Валентин не из тех, кто привык вставать спозаранку), Фредди вдруг понял, что волнуется. В последний раз, когда они виделись, она помогала ему наносить грим перед выступлением с Монтси, искусно замазывая незаживающую ссадину на лице, чтобы публика ничего не заподозрила. Столько воды утекло… Что он ей скажет? Стоит ли попросить прощения за невежливость Фиби (он знал, что она звонила и прежде — в последний раз, кажется, на Рождество) или лучше прямо сказать, зачем явился? Чего-чего, но пустой обходительности Барбара не любила ровно так же, как и он сам.

В двери щелкнул замок — и перед его взором выросла знакомая дородная фигура в кружеве полупрозрачного черного пеньюара, и золотые локоны, небрежно разбросанные по плечам, и немного удивленная полуулыбка… Определенно, Барб нисколько не изменилась с того дня, когда они вдвоем, здорово напившись, уединились в туалете мюнхенского клуба «New York» и проторчали там почти до утра.

Остальное произошло спонтанно. Не оставив подруге времени на удивление, Фредди шагнул за порог и крепко ее обнял.

— Я хочу остаться с тобой, — прошептал он ей в ухо. — Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. Просто давай уедем? Сбежим куда-нибудь вдвоем…

— С тобой — хоть на край Света! — Барбара, как обычно, не мучила его лишними вопросами, просто крепко обняла. Прильнула своим полным и мягким телом — и в этот момент Фредди вдруг почувствовал себя… дома.

— На край Света, пожалуй, далековато. Может, махнем в Альпы?

— Мне следует оформить страховку и прихватить альпинистское снаряжение, а, малыш? — Она озорно сверкнула глазами и поправила непослушную белокурую прядь.

— Думаю, мы обойдемся без этого барахла. Или ты решила согнать лишний вес таким интересным способом?

— Ах ты негодник! — Барбара игриво погрозила ему пальцем. — Нет, дорогой, ты же знаешь, что я предпочитаю физические упражнения в горизонтальном положении. — Она ностальгически улыбнулась и добавила без тени иронии и кокетства: — Как же я по тебе скучала! — И поцеловала его в губы, прежде чем Фредди успел отстраниться.

… Все утро они лежали рядом и говорили, говорили… как в ночь их знакомства.

***

Несколько дней спустя они вылетели в Цюрих. Было решено провести в Альпах по меньшей мере недели две. К счастью, летом на швейцарских горнолыжных курортах не так уж много народу. Если повезет, никому не будет дела до кинодивы уходящей эпохи и рок-кумира миллионов…

Только сидя в самолете Фредди внезапно сообразил, почему выбрал именно Альпы — это место, сами того не зная, подсказали сперва Роджер и Дикки, отдыхавшие здесь, пока он корпел в Мюнхене над своим «Мистером Плохим Парнем», а после и Джо, одно время помешавшийся на лыжном спорте и бредивший заснеженными горными склонами, которые и видел-то лишь на картинках. Фредди просто не оставалось ничего другого, кроме как порадовать парня вожделенной поездкой, из которой тот вернулся совершенно очарованный.

Фредди предвкушал их с Барбарой спонтанный отпуск — зависнуть где-нибудь в горах в небольшом уютном шале, из которого открывается головокружительный вид. Гулять у озера, валяться в шезлонгах, ходить по ресторанам, пить вино, разъезжать по высокогорным деревушкам, нисколько не изменившимся за последние полтысячи лет… Не думать о проблемах, о болезни, о работе. Забыть обо всем! Что бы там ни произошло пару лет назад, теперь ничего уже не исправить. Пусть все идет своим чередом. В конце концов, кто знает, сколько ему осталось?

И нет, не стоит тратить остаток жизни на поиски виноватых. Так он решил еще в то утро, когда в конце концов спокойно и сладко уснул — в первый раз за последние недели, — уткнувшись лицом в грудь Барбары, как когда-то в их развеселые мюнхенские денечки. В грудь, которая стала настолько дорога для него, что он, дурачась, посвятил ей свой первый сольный альбом.