— Побежал в гримерку как ошпаренный. Ничего не сказал.

Фредди рванул туда, пока Брай и Дикки отключали свои гитары.

На диване в дальнем углу сидел Роджер, согнувшись в три погибели. Его спина и плечи дрожали.

— Родж, твою мать! Ты охренел?

Порой Роджер мог вспылить так, что ассистенты кидались искать пятый угол, но похоже, сейчас всему виной был не каприз и не приступ злобы. Фредди понял: все серьезно. Нервный срыв или что похуже.

— Что с тобой? Эй, Роджер… — Фредди встал перед ним на колени и обхватил за плечи. — Что такое, дорогой? Что произошло?

Гримерка наполнялись недоумевающим персоналом. Прискакал наконец непутевый роуди Тейлора. Все собрались в дверях, не понимая, что делать и какого черта тут творится.

Наконец Роджер поднял на Фредди полные слез глаза, и тот невольно содрогнулся, снова вспомнив свой дурацкий сон. Роджер разогнул и вытянул вперед левую руку, замотанную в очень быстро наливающееся алым махровое полотенце, и, сдерживая рвущиеся рыдания, прошептал:

— Палка прямо в руке треснула… не заметил… ладонь распорол. Глубоко. Сука… больно жутко. Фред, у нас же концерт послезавтра! И потом концерты. Нельсон меня убьет. Вдруг я нерв задел? Тогда играть не смогу. Вы меня не простите…

— Стоп. Тише, дорогой, ты-то тут в чем виноват? Давай посмотрим, что там. Да? Не бойся, я осторожно. Сейчас промоем и обработаем антисептиком… — приговаривал Фредди, дрожащими руками разворачивая окровавленное полотенце, чтобы промокнуть рану протянутым кем-то ватным тампоном с перекисью. — Пока будем считать, что не задел. Эй, что вы, бляди, стоите! Быстро ищите врача! Если не найдете, вызывайте скорую. Где аптечка?

Толпа засуетилась. Кто-то крикнул в ответ, что среди работников театра есть дежурный доктор, и за ним уже послали.

Фредди подложил полотенце под пострадавшую руку Роджера и аккуратно разогнул трясущиеся пальцы. На узкой ладони в основании большого пальца зияла глубокая рваная рана. Барабанная палочка распахала руку чуть ли не до костей. Шить надо будет точно.

Несколько мгновений Фредди молчал, гневно поджав губы. Затем сделал глубокий вдох и проговорил негромко:

— Роджер! Посмотри на меня, дорогой. Это наши последние гастроли с «Trident». Мы доработаем этот тур и сделаем им ручкой. Слышишь? В следующий раз мы приедем сюда с другим менеджером. Я обещаю тебе, ежик. Понял? Все. Не ссы. Там уже нашли доктора — он тебя заштопает, даже следа не останется.

Фредди встал с колен. Нет, Родж был тысячу раз прав: он один виноват во всем. Он втянул ребят в этот проклятый контракт — ему и расхлебывать.

В гримерку вбежали Джон и Брайан, уже посвященные в суть переполоха. Фредди посмотрел на них со всей решимостью.

— И вам, парни, тоже обещаю. Запомните.

***

27-е ноября 1991 года

— И он как всегда сдержал слово, — Роджер усмехнулся. — Нам с Фредом на память о «Trident» остались сувениры: у меня шрам на ладони, у него — хронический ларингит…

— Да, если Фред пообещал — считай, что сделал. Помните, как я в больнице лежал? Я рассказывал, что ко мне Фред заходил вскоре после операции?

Воспоминания Брайана оборвал телефонный звонок.

— Брай, подойди ты. Вдруг это Анита не выдержала. Если снова Дэбби, скажи, что я выпил три рюмки водки, поел и уснул. — Роджеру не хотелось подниматься с дивана.

— Алло! Кто? Кого? Нет, не мистер Тейлор. Его дворецкий. Хозяина нет дома. До свидания! — Брайан положил трубку. — Охренеть! «Daily Mail» интересуется, не согласишься ли ты, Роджи, дать им интервью и прокомментировать сообщения, появившееся в СМИ.

— Бляди! Мало я дерьма про Фреда в последние дни прочитал, так еще и комментировать его должен?! — Роджер таки вскочил на ноги, стиснул кулаки и стукнул по столу со всей силы. — Когда Фред умирал, эти сволочи его в покое не оставляли! Теперь и на труп стервятниками летят…

— И не говори, Родж… Так, Брай, что ты там начал про Фреда рассказывать? — Джон пристально посмотрел на Мэя.

Комментарий к Глава 8. Обещание

Продолжение следует

========== ВЕЧЕР. Глава 9. Режим обороны ==========

27-е ноября 1991 года

Сумерки сменились темнотой. Стал накрапывать дождь. Капли стучали в окна, оставляя длинные водяные следы. В натопленной гостиной зажгли маленький торшер. Дрова в камине по-прежнему потрескивали. Золотисто-рыжие отблески ложились на три бледных лица. В комнате давно воцарилась жара, но никто не хотел, чтобы огонь гас.

Роджер так и сидел на диване, закутавшись в плед, и неотрывно смотрел на языки пламени.

— Я не понимаю… Не могу понять, что им всем сделал Фред, что так… так на его… еще не остывшем пепле пляшут… — Роджера передернуло. — Почему пишут всю эту бесконечную ерунду? Как будто он кого-то убил или ограбил! А ведь он за всю жизнь даже правил дорожного движения не нарушил (да и машину-то водить не умел). За что? Зачем кому-то ковыряться в его грязном белье, выяснять, с кем он спал и когда? Ну кому какое дело? Почему так? Почему от него не отстанут даже сейчас?..

Роджера душили злые слезы. Еще вчера он прочел до ужаса нелепую статью в «Mirror» и не мог понять, какой идиот ее сочинил. Он ездил к Фредди все последние недели, старался урвать хоть часик, чтобы с ним поговорить. Папарацци дежурили у дома днем и ночью, руки так и чесались врезать! А теперь какой-то писака имел право придумывать нелепицы и тиражировать это на весь мир.

— Для этого, Родж, ничего не надо делать. Вообще ничего. Достаточно быть таким, как Фред. Известным на весь мир. Не святым, а обычным человеком, живущим так, как ему велят душа и совесть. — Джон скинул пиджак. — Можно я тут покурю? Прости, Бри, но на улицу ползти не хочется, там дождь и, наверное, холодно. Родж, тебя не смутит?

— Не смутит, Джон. Кури.

Снова зазвонил телефон. Роджер выпутался их объятий пледа.

— Вдруг все же Дэбби. У Руфуса зубы режутся. Бывает, он температурит и сопливит, а она дергается.

Вздохнув, Роджер снял телефонную трубку.

— Алло! Что? Нет его. Улетел. В Антарктиду. А вы можете вот прямо сейчас пойти нахуй? Да, именно туда. Удачного путешествия! — Бросив трубку со всей силы, Тейлор в негодовании повернулся к товарищам. Его бледное лицо и гневно горящие глаза заставили обоих вздрогнуть. — Заебали! Гиены безрогие! «Мистер Тейлор, скажите, насколько близким другом был для вас Фредди Меркьюри?» Ваше собачье дело-то какое?! Кем он мне был? Братом, блин! Самым лучшим в мире старшим братом! — Голос сорвался. Закрыв лицо руками, Роджер опустился на диван. — Сколько можно?

— Родж, не убивайся ты так из-за идиотов! А гиены, кстати, и правда без рогов. Все-таки я прав, из тебя биолог, как из говна пуля. Ты… — Джона прервал новый звонок.

— Охуели они там что ли?! — Роджер вскочил с дивана и схватил трубку. — Алло. Роджера Тейлора нет дома, он в Антарктиде, а «нахуй» это прямо и налево! А… — Он осекся. — Прости, Анита. Нам журналисты звонят не переставая, суки. И тебе? Брай? Все хорошо. Стоит тут с дробовиком. Да, хочет мне голову прострелить за то, что я его жену послал. Бри, тебя Анита. Поговори, и я выключу этот ублюдочный телефон.

Роджер передал трубку Брайану.

— Да, привет. Угу, да кипит от возмущения, но надеюсь, обойдется без жертв. Все хорошо, насколько может быть. Да, поели. Нормально. Нет. Нет. Да, хорошо. Обязательно. Не жди. Передам. Целую. Много раз? Не комментируй. Отключи телефон и не говори ни с кем. Нет. И не собираюсь. Хорошо, и я тебя. Пока! — Брайан положил трубку.

… И вновь раздался звонок телефона.

— Да твою ж мать! У них там что, горячая линия включилась? Пошли нахер! — Роджер с силой дернул шнур, и тот выпал вместе с гнездом. Розетка отделилась от стены и тоскливо повисла на единственном уцелевшем проводке. — О, с мясом! Ну и хрен с ним, потом починим… Парни, давайте выпьем, а?

— Подожди. Нам Брай должен рассказать, как Фред к нему в больницу приезжал. Я что-то такой истории не помню. Ты раньше не говорил. — Пока Роджер воевал с журналистами, Джон спокойно курил, выпуская в камин клубы дыма, и о чем-то напряженно думал. — Меня давно интересует один вопрос…