Сев за столик, он заказал бокал красного вина, потом еще. В висках навязчиво стучало и где-то в подсознании все еще слышался басовитый и похабный голос Джека: «Это шоу-бизнес, тут все так…»

Вино быстро ударило в голову. Хорошо захмелев, Фредди даже не заметил, когда к нему подсел какой-то парень в белом костюме. Потребовалось несколько минут, чтобы узнать Малкольма Грея — парикмахера, с которым они были знакомы тысячу лет еще со времен их с Роджем лавочки на Кенсингтонском рынке.

Вдруг Малкольм вытаращил глаза и, радостно хлопнув в ладоши, сообщил:

— Опа! Это ж Дэвид! — И тут же сорвался с места.

Фредди тоже заметил у барной стойки невысокого светловолосого парня, который беззаботно беседовал с коротко стриженой девицей.

Какое-то время он с вялым интересом наблюдал за ними. Малкольм подлетел к тому, кого назвал Дэвидом, весело, по-приятельски обнял его, хлебнул виски из его бокала и что-то сказал ему, указывая на Фредди. Потом в разговор вклинилась девица. Она, судя по всему, брякнула что-то смешное и сама же первая от души расхохоталась. Через секунду Дэвид кивнул. Они с Малкольмом пересекли зал.

— Дэвид, милый, это Фредди, — представил Малкольм каким-то слащаво-заискивающим голосом.

Фредди с удивлением узнал того, кого давеча чуть не сбил с ног в офисе Нормана. Это обстоятельство пробудило у него какое-то подобие интереса: если этот Дэвид тоже работает на «Trident», их можно назвать товарищами по несчастью.

Заметив его хмурый взгляд, Малкольм толкнул Дэвида локтем в бок.

— Я же говорил, что наша королева очень расстроена и нуждается в утешении.

Только теперь Фредди догадался, в какое идиотское положение поставил его Малкольм, произнеся слово «queen» перед человеком, который, судя по всему, если и имеет какое-либо представление об их группе, то разве что самое туманное.

Подскочив на ноги, как ошпаренный, он поспешил представиться и вытянул вперед правую, с инфернальным маникюром, руку, которую новый знакомый крепко пожал.

— Не обращай внимания, просто у нас проблемы с новым альбомом.

Теперь, похоже, и Дэвид понял, что Малкольм ввел его в заблуждение, и они, глядя друг другу в глаза, искренне и тепло рассмеялись. Фредди сам не знал, как это произошло, но на душе у него в тот момент стало чуть легче.

И вот, вскоре он, нисколько не стесняясь, уже жаловался Дэвиду на «Trident», которая крупно их поимела, а расхлебывать эту кашу, похоже, придется ему одному. Странно. Он скорее еще десять раз отсосал бы Джеку его дурацкий член, чем согласился взвались свои проблемы на Мэри или на ребят, однако с парнем, которого видел второй раз в жизни, мог откровенничать абсолютно беззастенчиво. К тому же, тот оказался хорошим слушателем. Кивал с пониманием и не забывал вовремя подзывать официанта, чтобы заказать еще выпивки и ему, и самому себе.

— Я не знаю, стоит ли ввязываться, — бормотал Фредди, равнодушно постукивая черным ногтем по краю стеклянного фужера. — Формально Шеффилды не нарушали условий контракта. А значит, им ничего не мешает оставить нас с голыми задницами и все равно заставить батрачить на свою вонючую контору.

— Не дрейфь, — ответил Дэвид вполне серьезно. — Контракты существуют, чтобы их разрывать.

— Ты и правда так считаешь? — Фредди был удивлен, услышав столь решительные слова от столь мягкотелого на вид существа.

— Еще бы! В любом случае, у тебя нет другого выбора, только давить на Шеффилдов до последнего и бороться за свой альбом.

— Пожалуй, ты прав, дорогой. Просто… я даже не знаю, с чего начать.

— Вам нужен толковый юрист. Тот, кто собаку съел на делах шоу-бизнеса. У меня есть на примете один, сейчас он представляет наши с Эдди интересы в сделке с «Warners». Если хочешь, могу дать его телефон? А еще… — Дэвид призадумался, как бы поточнее высказать мысль, которую, кажется, сам считал просто блестящей. — Будь я на твоем месте, я бы, прежде всего, попытался найти другого менеджера, чтобы он взглянул на ваш контракт. И лучше кого-нибудь, кто знает EMI изнутри. Кого-нибудь умного и пронырливого. Контракты существуют, чтобы их разрывать, — повторил он. — И особенно важно, кто именно разрывает их для вас.

Признаться, Фредди никак не ожидал встретить кого-то, способного помочь дельным советом, тем более в местечке, вроде этого, но видимо, Бог все же решил помочь ему хоть в чем-то, послав этого парня. Получасового разговора с Дэвидом хватило, чтобы понять, что у него гораздо более обширный круг знакомств, а значит, больше и возможностей.

— Знаешь, это кажется отличной идеей! — сказал он с искренней благодарностью, и они втроем посчитали это отличным поводом, чтобы чокнуться бокалами, после чего Малкольм, каким-то образом ухитрившийся напиться больше, чем они с Дэвидом вместе взятые, перешел к пошлой байке об одной своей приятельнице, которую ни один из них знать не знал и до которой им не было никакого дела. Суть же заключалась в том, что однажды, когда эта самая приятельница поскользнулась на улице и упала, широко расставив ноги, все, в том числе Малкольм, заметили, что под платьем она не носит трусиков.

Фредди окончательно успокоился. Благодаря вину и приятной компании неприятности этого дня начали понемногу притупляться в памяти, а правильные слова Дэвида поселили в нем уверенность, так необходимую сейчас.

Нет, больше он не станет вести себя, как жалкая шлюшка! Что бы дальше ни случилось, было очевидно одно — он пойдет до конца.

***

Следующие месяцы прошли относительно спокойно. Погруженный в работу, Фредди почти забыл о произошедшем, да и Брай, оправившись, в конце концов присоединился к ним в «Рокфилде», чтобы сообща довести до ума многострадальный альбом. Вдобавок Рой Бейкер приехал на ферму с женой Барбарой, которая оказалась дамой довольно приятной наружности — аккуратной блондинкой с осиной талией и ласковыми серыми глазами; Мэри, пожалуй, могла бы стать ее копией лет через десять. Вскоре она начала оказывать ему знаки внимания, что поначалу казалось необычным. Чаще женщины западали на Роджера. Разумеется, Фредди не собирался изменять Мэри и одновременно подводить Роя (по крайней мере, не таким откровенным образом). Но ни к чему не обязывающий флирт помогал расслабиться, и саму Барбару такой расклад, похоже, вполне устраивал.

Огромные надежды он возлагал на песню, ради которой пересел за фортепиано. Редкий случай, когда легкие, не лишенные двусмысленности стихи идеально легли на музыку. Закончив с треком, Фредди ранним утром поднял Барбару с постели, чтобы она послушала и оценила. Та нежно улыбнулась и с материнской проницательностью, свойственной женщинам, которые обращаются к мужчине младше себя, осведомилась:

— Эта Killer Queen — проститутка или гей?

Фредди удовлетворенно расхохотался.

— Ее имеют сильные мира. Но они и не подозревают, что на самом деле это она их имеет, — ответил он загадочно.

В конце октября «Queen» отправилась в тур по Британии — это стало началом новой существенной проблемы. Оказалось, Джек, однажды получив свое, не собирался останавливаться.

Теперь Фредди ясно понимал, что в каком-то смысле все это время напрашивался сам. Его пируэты на сцене будоражили публику, порой воздействуя на самые темные, не подающиеся контролю чувства. Эта химия между ним и залом была необходима. В конце концов, хорошее шоу ничем не отличается от секса — ты стремишься влюбить в себя и довести до экстаза каждого зрителя. У Джека это возбуждение выливалось в примитивный, сродни самой его натуре, инстинкт подкараулить после выступления и прижать к стенке в каком-нибудь темном углу, чтобы вдоволь потискать, вдыхая запах вспотевшего тела, оставляя засосы и синяки. И если с первым у остальных, как правило, вопросов не возникало — все парни время от времени развлекались с девицами, некоторые из которых были весьма темпераментными, — то со вторым дело обстояло хуже. Фредди уклончиво говорил, что уродливые лиловые отметины на его бедрах — следы от ударов тамбурином, и сам удивлялся, как товарищи ему верят.