— Очень на это надеюсь! Не хотелось бы выискивать деньги еще тебе на адвоката.

— Не ссы. Я знаю, что делаю. — Фредди коснулся его плеча и тут же, не оглядываясь, направился к ближайшей остановке, где в этот час, как правило, дежурили одно-два пустующих такси на случай, если у кого-то не хватит терпения дождаться автобуса.

***

Добропорядочный мальчик Дикки искренне боялся только одного — что он закатит новую сцену. Это хорошо. Значит, Джон не имел ни малейшего подозрения, для чего он, Фредди, собрался к Нельсону на самом деле.

Уже много раз он замечал то, чего, по счастью, не видели остальные. Мимолетные взгляды, многозначительные жесты, которые трудно было интерпретировать как-то иначе и которые Фредди до этого момента старался игнорировать, хотя с каждым днем это было все сложнее. Нечего и рассчитывать, что Джек станет помогать им просто так. Но можно было попробовать убедить его.

Сидя в такси, направляющемся к Хаммерсмиту, или поднимаясь на крыльцо, Фредди еще не был уверен, что Джек и впрямь желал именно того, что он намеревался ему предложить. Но был, так или иначе, готов ко всему и ни капли не удивился, когда тот уже после пары минут приватного разговора поднялся из-за стола и, приблизившись к нему, небрежно коснулся кожи на шее.

— Мы хотим решить эту маленькую проблему?

Нет, Фредди это не шокировало, как в свое время не шокировало нечто подобное в школьных стенах. Такова жизнь. Если ты не в состоянии противостоять злу — присоединяйся! Это единственный способ добиться своего. Собрав волю в кулак, он прошествовал к двери и сам запер ее на замок, лишь на секунду уловив эхо шагов на первом этаже, где хлопотала миссис Нельсон.

Следующие несколько минут тянулись бесконечно долго. И странное дело, Фредди чувствовал унижение, но не отвращение. Как будто какой-то внутренний барьер не позволял ему в полной мере осознать происходящее. Он даже старался быть умелым, вспоминая свои первые неловкие «шалости» с одноклассниками, которые тогда вовсе не казались чем-то зазорным или непристойным. Раз уж на то пошло, он не позволит этому вонючему педику просто взять и грубо отыметь его в рот. Нет, дорогуша, это будет игра по его правилам! Если возникла необходимость продать себя, остается одно — сделать это с максимальным достоинством и шиком.

Отвращение пришло потом, когда Джек затрясся в экстазе и, быстро излившись, рывком оттолкнул его от себя. Обжигающая горечь заставила согнуться в кашле, но уже через пару секунд Фредди взял себя в руки, отер губы тыльной стороной ладони, поднял взгляд на Джека и улыбнулся бесстыжей и гордой улыбкой.

Королева, даже втоптанная в грязь, остается королевой.

Он знал, что не станет рыдать в подушку, как изнасилованная девица. Произошло лишь то, что рано или поздно должно было произойти. Тем более, Джек таки сдержал слово и через пару дней сообщил ему, что Шеффилды согласны перенести выпуск альбома. Слезы счастья на глазах Брайана, которому Барри, похоже, успел порядочно вынести мозг, окончательно убедили его в том, что он поступил правильно. Но ощущение грязи, которую не смыть, как не пытайся, все-таки осело на дне души.

Именно тогда он понял две вещи: во-первых, что пойдет на все, лишь бы отделаться от «Trident», даже если потребуется заложить душу дьяволу; и во-вторых, что и королевы могут стать шлюхами.

***

28-е ноября 1991 года

— Погоди, Дикки! Стоп! Что за дичь ты нам рассказываешь? — Брайан встал со стула, на котором сидел, и начал расхаживать по комнате, наращивая темп. — Хочешь сказать, что Фред… лег под Нельсона? Нет, этого не может быть! Просто не может! Ты что, с ума сошел? Или просто перепил? Это в голове не… — Прервавшись на полуслове, Брай резко сел. Потом опять вскочил. Добежал до двери. Подошел к столу. Он тяжело дышал.

Джон, сидевший в кресле у камина, хранил молчание.

Роджер тоже молчал, поджав губы. На его лице не было ни кровинки, под глазами залегли тени.

— Я говорю сейчас ровно то, что озвучил сам Фред в тот злополучный вечер. — Все-таки Джон решился заговорить снова. — Я не хотел в это верить не меньше твоего, но… я был там. И на свою беду хорошо помню, что тогда происходило. Королева-шлюха, которая обводит вокруг пальца сильных мира сего, крутит ими, как хочет, и победно пьет шампанское. Брай, включи-ка мозги! Это был победный рапорт Фреда, его попытка, повернуть ситуацию к своей выгоде. Песня получилась клевая, а вот попытка… попытка провалилась. Его запала и гордо поднятой головы хватило ненадолго. Давай будем честными хотя бы сами перед собой — никого, кроме нас, тут нет. Ни ты, ни я, ни Роджер не заметили, когда вдруг все пошло не туда. Точнее, заметили, но решили, что у Фреда просто звездная болезнь. Корона, блядь, давит на голову! Помнишь, на саундчеке в Рэйнбоу в ноябре того же семьдесят четвертого, не ты ли, высокоморальный мистер Мэй, назвал Фреда «шлюхой»? В шуточку назвал, просто поддразнивая. А что вышло? Два часа его найти не могли.

Брайан весь сжался и, уцепившись обеими руками за край стола, вновь опустился на ближайший стул.

— Джон… Джон, что ты говоришь! Очнись! Я… — Он сам не замечал, что у него трясутся губы.

— Теперь-то ты понимаешь, что по самому больному, сволочь, ударил и даже не заметил? Разумеется! У самого-то корона на голове крепко сидела, не отодрать. Ты же у нас ни разу не шлюха. В обтягивающих штанах перед залом не прыгаешь. Нет, ты — король-эльф, возвышенный и недоступный. С чего бы тебе быть шлюхой? Только вот этот клоун Фредди за тебя, прекрасного, отдувался. Чтобы ты не загнулся в больничке и от депрессии в психушку не угодил. Вот скажи мне, ты бы ради него поступил также, а?

Брай не ответил — просто не отыскал сил.

— То-то же! Так что замолчи и слушай дальше. Это только цветочки…

***

20-е сентября 1979 года

— Видишь, Джонни-бой? Я обещал, что не отдам ни Брая, ни Роджа, ни тебя? Вот и не отдал…

Сколько раз Фредди сам с собой прокручивал в голове разговор, подобный этому, смутно чувствуя, что любой тайне рано или поздно приходит конец. Истина так или иначе выплывет наружу. Кто-нибудь обязательно проболтается. Тот же Нельсон не преминет ткнуть носом в дерьмо при любом удобном или неудобном случае. И что тогда?

Осознавать, что живешь, как преступник, которого могут в любой момент поймать за руку, было мерзко. Не думать об этом — никак. Пока было, к чему стремиться, он просто шел вперед, не замечая всей этой грязи, не думая о ней. Но потом, получив все, что хотел, он остался со своими демонами один на один.

Сколько раз он клялся сам себе приложить все усилия, всю энергию своей неугомонной натуры, лишь бы оградить парней от мерзкой, отвратительной правды. У них своя жизнь. Хорошая жизнь — благополучная, даже по-своему счастливая. Он же спустил все, что у него было, в унитаз. Зачем парням копаться в этих подробностях? Пусть думают, что их успех — результат труда, ума и таланта. В чем-то это и вправду было так. Труда, ума, таланта, а еще… еще того, что он таки продал душу дьяволу. Этому вонючему дьяволу, который называется шоу-бизнесом.

Теперь, когда его наконец спросили напрямую, он, еще толком не зная, как поступит, совершенно ясно понимал, чего не станет делать — он не собирался юлить и отнекиваться. Еще год или два назад — возможно, но сейчас в этом уже не было никакого смысла. Все чувства давно выгорели, оставив только глухое отчуждение. Пусть Джон думает, что хочет. Надоело…

— Почему ты молчал? — спросил Джон тихим, мертвенным голосом, еще не вполне осознав, что все, чему он так отчаянно не хотел верить, оказалось правдой. В один миг в памяти вспыхнули и «Killer Queen», и Колизей. Много-много странных, на первый взгляд ничего не значащих эпизодов из прошлого, пробуждавших у него омерзительные въедливые мысли, которые он всякий раз старался гнать прочь, посмеиваясь над собственной мнительностью. Странная фраза, обороненная Нельсоном в аэропорту в Японии. Внезапное появление Рида, их с Фредди постоянные перегляды и недомолвки…