Фредди изящно щелкнул в воздухе пальцами.

— Притормози-ка, дорогой. Мы не обсуждаем ни песни, ни клипы. Или забыл?

Он сделал глоток, на доли секунды позволив горьким мыслям раствориться в пряной сладости шампанского. По телу разлилось приятное тепло, и черт подери, будь он проклят, если не напьется сегодня в хлам!

Джон отвернулся к окну и едва слышно протянул:

— Как-то все это… непривычно. Я уже и забыл, когда мы в последний раз вот так, просто выпивали и болтали. Даже не знаю, о чем говорить. У тебя теперь своя компания… — Повернув голову, он пронзительно глянул на Фредди. — Ты только не обижайся, но ведь это правда. Ты стал нам совсем чужой. А ведь мы были, как семья.

Вопреки его ожиданиям Фредди нисколько не разозлился, лишь горько оскалился в ответ:

— Никакая мы больше не семья, Дикки…

Комментарий к Глава 36. Момент истины. Начало

Продолжение очень быстро следует. Впечатлительным луче не читать или с валерьянкой ))))

========== Глава 37. Момент истины ==========

20-е сентября 1979 года

Они сидели уже больше двадцати минут, вяло потягивая шампанское и думая каждый о своем. Разговор не клеился. Как ни обидно сознавать, Фредди был в чем-то прав — вне сцены и студии они разучились общаться начисто.

Улучив момент, Джон достал кошелек, но не тут-то было.

— Э… что удумал? Убери-ка назад! Я зарабатываю больше, чем ты. И к тому же, тебе есть, на кого тратить эти сраные деньги, а мне — нет.

Вновь между ними возникло молчание — упрямое молчание. И все же Джон послушно спрятал кошелек обратно в карман куртки — для Фредди это был повод снова пригубить шампанское за собственную небольшую победу. Его взгляд скользил по залу, а в голове вертелся один вопрос: какого черта он не пригласил Донну или ту, другую девчонку с рыжими кудряшками (как там ее имя?) к себе на вечерок-другой?

Задумчивый говор Джона отвлек его:

— А помнишь, как мы ездили в Австралию? Потом вывернули все карманы, чтобы на обратные билеты наскрести. А как слонялись по магазинам в Японии? И как в Труро ты отдал мне пиджак? Страшно подумать… ведь прошло-то всего ничего! Какие-то сраные несколько лет, а кажется, будто это какая-то другая жизнь. Раньше мы были друг за друга горой, а теперь…

Краем сознания Фредди понимал, что Дикки, паразит, нарочно давит на больные точки. Вот только зачем? Чтобы пристыдить его?

А, впрочем, какая разница?

— Может, попробуем сделать вид, что все по-старому? — предложил он вдруг тем веселым и торжественным тоном, каким когда-то частенько объявлял им об очередной нелепой идее. — Просто притворимся. Хотя бы на этот вечер.

— Почему бы и нет? — Джон пожал плечами, и они выпили. — Знаешь, я, конечно, все понимаю. Мы теперь не так… близки, что ли, как несколько лет назад, но, Фред, мы просто повзрослели. Так бывает часто — братья и сестры вырастают, обзаводятся семьями, воспитывают детей, живут в разных городах или даже странах — не мне тебе рассказывать, у тебя вон Кашмира давно замужем, — но братьями и сестрами быть не перестают. Я так это вижу. — Он отхлебнул из бокала, прежде чем продолжить монолог: — Мы повзрослели. У всех семьи, свои дела и своя жизнь. Ничего не попишешь, нельзя вечно оставаться молодыми и беззаботными.

— Только не надо сейчас включать Брайана! Уж больно это занудство на него похоже. Любит он у нас, чтобы все было правильно, по полочкам. Чинно-благородно. Нахуй! Семьи — это хорошо, конечно, но дело-то не в них… Просто мы, парень, слишком отдалились друг от друга. Уж прости. — Внезапно Фредди замолк на пару секунд, не справившись с собой или, быть может, не находя подходящих слов, чтобы описать свои чувства и при этом не сделать больно. Шампанское уже порядочно действовало на него, а это неизбежно развязывает язык.

Иногда ему казалось, что парни втроем уносятся вдоль по реке на красивом и комфортабельном теплоходе. Куда? Хер его знает. Наверное, в светлое завтра. А он стоит на берегу в полном одиночестве, и все, что ему остается, — смотреть им вслед.

— … Бывает, приду в студию, ну, или мы в тур поедем, и начинаю думать, что вот, все снова по-прежнему. А потом понимаю: нихрена! Того, что было, уже не вернуть, но… ничего не попишешь, наверное. К тому же, я сам виноват.

Джон призадумался на время.

— Если честно, не могу сказать, что не виноват, — согласился он. — Раньше тебя окружали нормальные люди, умные, приличные. Среди твоих друзей-приятелей швали не водилось. А сейчас? Я пытаюсь понять, только все одно не понимаю, почему так? Вот скажи мне прямо — мы тут вдвоем, стесняться некого, — зачем тебе этот Прентер?

— Считаешь, я сплю с ним? — Прямота вопроса лишила Джона возможности собраться с мыслями, чтобы уйти от ответа, да и выражение его лица было вполне красноречивым.

Фредди насмешливо покачал головой.

— Есть такая поговорка, малыш: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Может, слыхал?

— Нет, но слыхал другую: «Не будь слишком сладким — сожрут», — парировал Дикки, не уставая изучать его внимательным взглядом.

— Меня так просто не сожрешь. Зубы обломали многие.

— Это верно, — Джон рваным глотком опорожнил бокал. — Но этот человек изо дня в день смотрит на тебя, как на кусок мяса.

— Пусть смотрит. Главное, что не съест — выкусит! — Фредди зло выплюнул эти слова.

— Все равно не понимаю. Ты как будто сам над собой издеваешься. Зачем тебе это? Ты ведь клевый парень, Фред. Да что там… я люблю тебя, восхищаюсь тобой. Это правда. С первого же дня, как я с вами.

В ответ Фредди расхохотался невеселым смехом.

— Восхищаешься? Это мной-то? Ну ты и выдал… Да если бы ты знал про меня всю правду, на одном поле бы не сел. Презирал бы меня всю жизнь. И правильно бы делал.

Джону стало не по себе. В словах Фреда звучало столько агрессии, столько горечи, что возникало чувство, будто он сам себе мерзок.

Внимательно приглядевшись к нему, Джон увидел, что выпитое уже давно действует по полной программе. Наверняка, сказывалась усталость. Фредди сегодня целый день танцевал перед камерами, почти не отдыхая. В перерыве, когда они с парнями выскочили в ближайший ресторанчик, он обсуждал с Дэнни снятые кадры, и, судя по всему, так толком и не поел.

— Э-э… да ты, смотрю, поднабрался, парень. Ну зачем ты на себя наговариваешь попусту? Что такого я могу о тебе не знать? Скажешь тоже! — Джон было улыбнулся, решив свести все к шутке, но по лицу Фредди понял, что сейчас это сделать не удастся. Ладно, раз такое дело, пусть выговорится. — Черт с тобой, я готов. Давай, Балсара, колись! Показывай свой шкаф со скелетами, раз уж у нас пошел такой разговор. Попробуй-ка, удиви меня! — Он отсалютовал бокалом.

Фредди сделал глоток.

— О чем рассказывать? Никто из нас не знает, на что способен, малыш. Какое отвратительное чудовище живет в каждом из нас, дожидаясь только случая вырваться на свободу. Большинство так и не узнают, и слава богу. Ну, а если вдруг что-то подталкивает — раз, и сам не замечаешь, как превращаешься в того, от кого тебя первого же и воротит… — Фредди ухмыльнулся уголком рта, прекрасно понимая, что его исповедь напоминает бессвязный поток слов. Что ж, тем лучше. — Очень легко можно просрать свою жизнь, Дикки, — добавил он, едва шевеля губами. — Раз — и все!

Джон вопросительно нахмурил брови и вдруг с замиранием сердца выдохнул:

— По щелчку пальцев?

Кто может знать скрытый смысл этой давнишней жутковатой песенки лучше, чем ее автор? «Щелчок пальцами — и ты мертв, детка».

В первую секунду Фредди содрогнулся всем существом — это было настолько непохоже на него, всегда расслабленного и уверенного в себе, что у Джона по спине пробежал холодок, — но потом, взяв себя в руки, лишь опустил голову и тихонько усмехнулся:

— Приличным мальчикам, вроде тебя, не стоит говорить о таких вещах, но, раз уж сам захотел, фиг с тобой. Если ты после этого мне больше руки не подашь, я буду не в обиде, дорогой… Может, оно и правильно. Давно пора…