- Но ведь это, - ошалел от такого подхода Джон. – Они же это… как они втроем-то?

- Ну можно скромно, по очереди, - Лионель против практичного подхода не возражал, да и шутник дядюшка с его подарками на день рождения ему как раз вспомнился, но этим он Джона решил не шокировать. – Одна не пустит, пойдет к другой.

Джон в принципе был нормальным здоровым мужиком, и хоть и гнал от себя недостойные мысли, но мыслил в естественную сторону. К тому же он злился на Игритт, в том числе за то, что в последние пару дней она от него ускользала, именно тогда, когда сам он отоспался, отдохнул и взбодрился.

- Знаешь, - немного зло сказал Джон. – А что-то в этом есть.

Впрочем, за ночь Джон, потрепанный и истомленный недостойными мыслями, не находившими себе естественного приложения, немного переменил свое отношение к брачному эпатажу и, хоть и обвыкся чуть с необычной идеей Робба, подошел к Лионелю с мрачным и решительным видом.

- Ты вот что со своими указами, - сказал Джон с похоронной серьезностью. – Если ты кроме Сансы надумаешь еще кого взять, я тебя на поединок вызову. Всерьез.

- Да что ты, - сказал рисковый Лионель. – Я никого чужого в семью не приведу.

Но даже такой прозрачный намек прошел мимо цели.

Арья проскользнула к Лео во второй вечер в Черном замке, немало его удивив своим приходом: вечером он ждал Сансу, и даже сначала подумал о том, что она сейчас придет и их вдвоем застанет. Будет неловко, пусть даже обе уже друг о друге знают: понятно же, зачем Санса пришла, и понятно, что с Арьей такого пока быть не может, но все равно он будет выглядеть каким-то ненормальным. Да и вообще не нужно, чтобы они у него так сталкивались, ни сейчас, ни через несколько лет.

За этим опасением быть застигнутым Лионель даже не подумал о том, что сестры-то между собой разговаривают, и Санса наверняка нарочно так над ним подшутила, прекрасно зная, в какое положение она его ставит.

Арья с порога запрыгнула к Лео на руки и набросилась на него с поцелуями, так что он даже засомневался, сможет ли он удерживать этот маленький ураган в хоть сколько-нибудь приличных рамках ну пусть года два, а лучше все же три или четыре. К счастью, мать-природа, которая обычно только искушала Лионеля, на этот раз пришла к нему на помощь, и Арья сначала решила его защекотать, а потом уснула у него на руках, причем на этот раз в буквальном смысле: очень удобно устроилась, как тогда на площади перед септой Бейлора, да и привыкла она уже в походе за Стену засыпать вскоре после наступления темноты. Лионель осторожно сел на свою кровать, спиной привалившись к подушкам, и сам вскоре задремал, проснувшись уже в темноте, когда огарок свечи догорел, а его правая рука, на которой он держал голову Арьи, совсем затекла.

- Малыш, - шепнул Лионель, жалко ему было Арью будить. – Тебе нельзя здесь ночевать.

- Меня никто не видел, - ответила Арья в темноте, она просыпалась быстро, Лионель не успел даже свечу зажечь, а она уже сидела на его постели словно только что пришла, а волосы у нее всегда были в разные стороны как воронье гнездо, в таких случаях это очень удобно, никто не догадается, валялась она только что с ним на постели или нет. – Меня Сирио научил проходить незаметно.

- Вот так танцы, - не удержался Лионель, не думал он, что наука Сирио Фореля пойдет в ход в подобном случае. В конце концов, подумал Лионель, лорд Эддард сам немало виноват, что у него в семье такой скандал, это же он взял Арье учителя, который учит, как незаметно прокрадываться к юноше в спальню.

За насмешки над учителем Арья Лионеля немного оттузила, и он с удовольствием ей поддался, так что через пару минут развеселившаяся Арья уже сидела у него на груди, прижав его руки коленями, и сама смеялась над своей ролью победительницы – Лео же ее одной рукой поднять может, да и сейчас, если захочет, скрутит ее парой движений. Он только другой опасности в таких играх не видел, как и Арья до этой минуты.

- Ладно, - сказала Арья и заглянула Лео в глаза уже почти как женщина. – Учи меня плохому.

Лионель рассмеялся, ссадил Арью на постель рядом с собой и научил ее жульничать в карты.

Рано утром, когда Лионель, как всегда, встретил Сансу в пустом белом дворе, он попытался ее отругать за то, что она отпустила к нему Арью в такой час, но Санса смеялась слишком заразительно.

- Сам виноват, - вполне справедливо сказала Санса. – Это же тебя угораздило сделать предложение десятилетней девочке. А если я ее не пущу, обидится она на меня. Так что придется тебе выпутываться самому.

- Все еще сердишься на меня? – спросил Лионель. – Или ты над любым женихом сестры подшучивала бы?

- Ну если бы не только просватал в таком возрасте, - немного задумалась Санса, и ей почему-то пришло на ум, что, как это ни дико, она Арью больше ни с кем уже не представляет, – если бы еще и возился с ней, и влюбил ее в себя… конечно, подшучивала бы. И рада бы была за нее очень. И сейчас рада.

Лионель со вздохом понял, что шутки Сансы кончатся не скоро, и ему стало немного понятнее, почему во всех семьях сначала выдают замуж старшую сестру.

- Ну кое-чему плохому мне ее все же пришлось научить, - решил поквитаться шуткой за шутку Лионель. – Даже не знаю, какой дурак придумал, что у нее неловкие пальцы. Она любые вольты за десять минут разучивает, ты лучше с ней в карты больше не садись.

Лионель был почти незнаком с септой Мордейн, которая всегда жаловалась на неловкость Арьи, поэтому насмеявшейся до слез Сансе было трудно ему объяснить, что такого может быть в воспоминаниях об уроках шитья, к которым ее фантазия теперь всегда будет добавлять крапленую колоду и фальшивый съем.

========== XXVI ==========

Мои тренерские методы очень просты —

Поменьше давления, побольше доброты.

Чтоб показать, что злых намерений у меня нет,

Вот я на стол кладу пистолет…

(с) Семен Слепаков

Сэр Давос Сиворт, прозванный Луковым рыцарем, сидел в тюрьме. Раньше, до того, как стать сэром, Давос Сиворт был контрабандистом и пиратом, так что место для него было привычное, и развлечений он знал много. В первый день Давос наладился перестукиваться с соседом, шокировал стражника обращением «гражданин начальничек» и довел его до белого каления постоянными просьбами отвести в уборную. «Зелен еще, - сказал про себя сэр Давос. – Хипешил я на всю тюрьму, но у меня ж в камере вон параша стоит. Куда он меня водил, зачем?» Впрочем, сэр Давос размялся, подышал воздухом и хорошо после этого поспал на тощем соломенном тюфяке.

Во второй день сэр Давос имитировал рытье подкопа, в результате чего другой стражник четырежды производил у него в камере обыск и один раз по ошибке обыскал парашу, засунув в нее руки по локоть. «Так-то, - сказал себе сэр Давос, удивляясь, как его еще не побили. – Помнят еще Лукового Рыцаря, и долго теперь помнить будут!» И с этими словами сэр Давос начал греметь миской по решетке и требовать своего лорда.

Давос предполагал, что вместо Станниса придет Мелисандра, которую он хотел зарезать во славу богов, и собирался если не довершить начатое, то нагнать на красную жрицу страха, чтобы неповадно было больше громить септы, но Мелисандра, похоже, сунуться побоялась, и Станнис пришел к своему старому другу сам.

- Ну что, охолонул? – сказал Станнис, входя в камеру и садясь рядом с Давосом на нары.

- Так точно, мой адмирал! – доложил Давос.

- И давно, Давос, ты заделался в отравители? – сердито спросил Станнис. – Ну имей ты хоть какое-то благородство, за тобой такого даже в твои пиратские годы не водилось.

Отравить Мелисандру собирался мейстер Крессен, который в результате отравился сам, но Давос о заговоре знал и вполне мог пойти за соучастие. Сам Давос пытался Мелисандру зарезать, но неудачно – постарел уже Давос Сиворт, только двух телохранителей кортиком уложил, пора Давоса списывать с боевых. А ведь как он раньше ходил на абордаж, как дрался на ножах в качку!