Игритт тем временем начинала понимать, как много в жизни к югу от Стены держится на той же хитрости, которая спасла ей жизнь на Воющем перевале, - что сильному можно только сдаться и уговорить его сердце раньше, чем его разум, - но все никак не могла понять, почему она боится колдовской силы Джона, а искать защиты ей хочется скорее у Лионеля или даже у Куорена, хотя их сердца были жестче, чем его.

На вечернем привале Куорен выяснил у Арьи, что погоня не отстает и преследующие их Одичалые просто бросили своих безлошадных товарищей в лесу, и решил, что с коня Джона довольно и дальше с нужной скоростью он двоих нести не сможет. Куорен собирался пересадить Игритт на лошадь Арьи, а Арью подсадить к сестре, но Арья в ответ на это послала его к черту.

«Вот тебе и субординация», - подумала Игритт, которая теперь внимательно прислушивалась к разговорам в лагере, но еще не освоила технику применения правила «вассал моего вассала не мой вассал», каковое в бытовом обиходе означало в том числе то, что к женщинам и детям, минуя главу семьи, с приказами никто не обращается.

Куорен знал, как устроен мир, поэтому он усмехнулся и пошел поговорить с Лионелем, а Игритт незаметно встала рядом с лошадьми, к которым вскоре отошли Арья и Лео, и прислушалась к тому, как Арья жалуется Лео на дурацкие идеи Куорена.

- Хочешь ко мне на руки? – спросил Лионель Арью почти как ребенка.

- Увидят же, - тихо и нерешительно ответила Арья, и Игритт стало совестно, что она подслушивает, настолько Арья была сейчас другой, совсем не такой, как всегда.

- А на весь день? – весело спросил Лионель.

- Ты мошенник, - вздохнула Арья, и Игритт поспешила спрятаться в палатку, откуда ей было хорошо слышно, как рядом с палаткой Куорен объясняет Джону, что она поедет дальше на лошади Арьи. Похоже, Куорен не сомневался в том, что Лионель Арью уговорит, как бы решительно Арья его, Куорена, ни посылала к черту.

«Куорен даже не поговорил со мной, - заметила про себя Игритт. – Это потому что я женщина Джона или потому что я пленная?» Исходя из обычаев к северу от Стены, правильным ответом был второй, тем более что Куорен поговорил же с Арьей, хоть и безуспешно. И вдруг Игритт почему-то представила себе, как Лионель завтра будет обнимать счастливую Арью, сидящую перед ним в седле, и в первый раз на самом деле поняла, что она так с Джоном уже ехать не будет.

«Ну скажи ему, что меня не отдашь», - мысленно попросила Игритт Джона, не заметив, что она подумала так о себе тоже в первый раз, словно ее можно отдать или нет, как ребенка или лошадь. Но Джон, к ее сожалению, был хорошим солдатом и прислушивался к голосу разума.

А свою загадку Игритт неожиданно разрешила утром, проснувшись рядом с Джоном. Джон был таким же, как она, с ним она не чувствовала себя маленькой девочкой, а себе самой Игритт не доверила бы колдовскую силу, мало ли, что ей в голову взбредет. И еще Игритт вспомнила, что Джон ей никогда не приказывал, но никогда ее и не защищал, кроме самого первого раза, когда он ее пощадил и защитил от Куорена, и она тогда сама пошла к нему в руки. А после этого то ли она была с ним слишком независимой, испугавшись стать бесправной пленницей, то ли он был еще слишком молодым, чтобы быть больше, чем товарищем. «Не смотри», - позавчера вечером велел ей Лионель, взяв ее за руку и встав между ней и ее страхом, и перед ним можно было предстать безоружной и опуститься на колено, склонив голову и прося защиты. А ей все-таки хотелось, чтобы это был Джон.

========== XXIV ==========

Слава Богу, мой дружище, есть у нас враги,

Значит, есть, наверно, и друзья.

(с) Визбор

Шестерых человек невозможно рассадить на пять лошадей так, чтобы не потерять в ходе, да и лошади у преследователей были свежее, не преодолев перед погоней дорогу от Стены до Воющего перевала, поэтому расстояние между отрядами все сокращалось, даже несмотря на то, что волки атаковали еще раз, на этот раз на рассвете, и от преследующего Куорена отряда отстали еще несколько человек. Куорен, конечно, мог бы сбегать ночью сам и проредить преследователей и посерьезней, но он собирался брать «языка», раз уж Джон решил устраивать свою личную жизнь, вместо того чтобы добывать для Ночного Дозора нужные сведения, и в середине последнего перехода до дома Крастера лошадь Куорена запланированно захромала, а Куорен остановил отряд на южном крае большой поляны.

Как советовал Куорен, Лионель попытался объяснить Сансе и Арье, что они должны доставить Игритт к Крастеру, потому что она знает то, что нужно знать и Дозору, но убедить их оставить его перед боем было не так-то легко.

- Их семнадцать человек, я видела сама, - напомнила Санса. – И Куорен говорил, что это хорошие бойцы.

- Куорен говорил, что у них плохие доспехи, - напомнил Лионель.

- Значит, по ним будет хорошо стрелять, - жестко сказала Арья, и вдруг в ней что-то дрогнуло, и она схватила Лионеля за руку, закусив губу, так что даже Джон, увидев это со стороны, подумал, что здесь что-то нечисто, не хватаются так отчаянно за просто привычных спутников и товарищей по путешествиям.

Куорен сочувствовал Лионелю и предвидел, что объяснение у того будет тяжелым, но молодежь всегда умеет удивить, за что Куорен ее и любил.

- Верни мне мой топор и нож, - потребовала Игритт. – Я буду сражаться за вас.

«Будет, - заметил про себя Куорен, глядя на Игритт. – Джон все-таки небезнадежен. Хотя с этим его колдовством ему подфартило, да и я ему помогал».

- Мы таким ценным человеком, как ты, рисковать не можем, - с усмешкой ответил Куорен. – То, что знаешь ты, должен узнать Дозор. Так что поедешь с девочками к Крастеру.

- Что ты хочешь узнать? – неожиданно для Куорена спросила Игритт, опустив глаза.

- Джон, позови сестер! – распорядился Куорен. – Рассказывать надо тому, кто точно останется цел.

- Тогда я расскажу все Джону, - попыталась схитрить Игритт, но с Куореном было хитрить бесполезно.

- Хорошая попытка, но неудачная, - равнодушно сказал Куорен. – Джон пойдет в бой, и сегодня, и много раз еще. Ты теперь жена солдата. Привыкай.

- Я не… - пробормотала Игритт, понимая уже, что это слово значит для Джона, но осеклась под взглядом Куорена.

- Ты уже не с ними, и еще не с нами, - сурово произнес Куорен, и его взгляд давил на Игритт, даже когда она отворачивалась и прятала глаза. Возможно, еще на Воющем перевале Куорен смог бы сломить ее волю и заставить ее все рассказать, даже не притронувшись к ней, но Куорена забавляла молодежь, и он любил с ней возиться.

- Слово уже сказано, и выбор уже сделан, - продолжал Куорен. – Когда вернемся, я уйду обратно в Сумеречную башню. Они трое уедут в Королевскую гавань. Кого ты еще знаешь по нашу сторону Стены, кроме Джона? Передо мной хоть не кокетничай. И перед собой не надо.

- Хотя бы его спросить можно? – тихо сказала Игритт и даже немного покраснела и задержала дыхание, она впервые испугалась, что, может, не настолько уж она Джону и нужна.

- Сейчас подойдет, спросишь, - уже мягче сказал Куорен.

Джон и Игритт отошли в сторону, и Куорен с удовольствием заметил, что теперь Игритт выглядит как обычная девушка, похожая на тех, кого он изредка вспоминал, думая о родных краях. А самому Куорену оставалось еще помочь Лионелю.

- Сколько ярдов вон до той сосны? – спросил Куорен подошедшую Сансу, с хорошо зарекомендовавшими себя людьми он говорил коротко и по делу.

- Ярдов пятьдесят.

- Попадешь в нее из арбалета?

- Ветер может помешать, - признала Санса.

- Так. А сколько выстрелов успеешь сделать, пока лошадь доскачет оттуда досюда?

- Скорее два, может быть, три.

- Из этого делаем вывод – если нас в бою обойдут хотя бы шестеро и поскачут на вас, вам скорее крышка, в конном строю вы биться пока не можете, - пояснил Куорен и вдруг перешел в атаку. – У вас одна лошадь на двоих будет, и та хромая. Вы что, хотите заложницами стать? Жениха своего угробить хотите? Он же постоянно на вас оглядываться будет – когда вы в опасности, он, считай, без доспехов. Едете вы к Крастеру или нет?!