- Ты демон, как это ты сделал? – опешил Лионель, ему утром показалось, что он и уснул-то не больше, чем на два часа.

- Им даже щекотно не было, - ответил Куорен с немного зловещим юмором. – Только уговор: если из этого яйца вылупится дракон с голубыми глазами и голубым пламенем, виноват не я, а тот, кто яйцо за Стену продал на эдакий-то мороз.

- Куорен, - окликнул разведчика Лионель, когда Куорен собрался возвращаться к стоянке. – Ты серьезно веришь, что Джон что-то у пленной выведает?

- Да нет, конечно, - отмахнулся Куорен. – Рано или поздно за нами вышлют погоню. Пойдут хорошие бойцы, вожди, может быть, еще какой-нибудь свояк Манса, желающий выслужиться и доказать всем, что трется около Короля-за-Стеной он по праву. Если мы успеем дойти почти до Стены или хотя бы до Крастера, девчонок твоих мы отправим доставлять на Стену ценного пленника, без серьезного задания они ведь полезут геройствовать и говорить, что тебя не бросят, а сами возьмем уже настоящего «языка» и поговорим с ним по-настоящему.

- А Джону ты зачем голову морочишь? – с небольшим укором сказал Лионель, приметив оговорку Куорена про «твоих девчонок».

- А то ему плохо, можно подумать, - усмехнулся Куорен. – Разве я не тому его учу? Чтобы таяла в его руках как воск, чтобы любую верность забыла, кроме верности ему. Так-то хрен он станет меня слушать, если я ему у костерка или за кружкой то же самое объясню, а солдат он хороший и хороший боевой товарищ. Теперь он не подведет.

- Ну у вас вообще-то целибат, - напомнил полушутя Лионель, но Куорен только сплюнул.

- Где целибат, там и педерастия, - отрезал Куорен. – Нам такой Дозор не нужен. Сам посмотри, в деревнях около Дозоров больше пришлых шлюх, чем крестьянок, какой уж тут к черту целибат. А за Стеной и нормальные бабы ходят табунами. Такие попадаются, что грех упускать, но – если боец будет бабу свою ревновать, будет она им крутить, будет он к ней чуть не из караула бегать – это кошмар, разврат и смертная казнь на месте. А если она его ждет, приходит к нему, куда он скажет, боится ему навредить – ну что плохого-то?

Куорен здраво рассудил, что, если погоня за ними уже вышла, преследователи спать не будут, рассчитывая быстро их догнать и отоспаться потом, и поднял свой отряд среди ночи, дав всем поспать всего три часа.

- Если рассчитываете дожить до моих лет, пошевеливайтесь давайте, - распорядился Куорен, хотя никаких признаков погони еще не было.

Следующий полуторачасовой привал у Куорена был запланирован на полдень, но от форсированного марша всех спас Джон Сноу, незадолго до рассвета задремав на лошади и длительно и непечатно выразившись, так что Игритт, которой все это прилетело в ухо, даже немного испугалась и подумала, что она сделала не так.

- Призрак, - ответил оглушенный сном Джон, никак этим Игритт не утешив, а только напугав ее сильнее. – Он дрался с орлом. Арья орла почти сбила.

- Ты тоже видел? – удивилась Арья, картина волчьего боя на перевале, над лагерем Манса, неожиданно встала перед ее глазами как мираж и рассеялась, стоило Нимерии исполнить ее желание и наброситься на орла, напавшего на Джона, то есть на его лютоволка.

- А я не успела, - сказала Санса, ее тоже зацепил по касательной бой серых братьев.

- Да, ты не успела, - согласился Джон, и на этот раз забористо выругался уже Куорен.

- Я прошу прощения, юные леди, - обратился Куорен к Сансе и Арье. – Я просто давно не видел оборотней, а тут у меня в отряде целых три. Джон, прикорни еще, посмотри, погоня за нами есть?

- Я вижу, - ответил Джон, закрывая глаза. – Я ранен. Ты куда?

Последнее, впрочем, относилась к Игритт, которая попыталась соскочить с лошади, остерегаясь колдуна. Колдунов она всегда не любила и побаивалась, достаточно с нее было уже и ночи, проведенной в карауле рядом с тем колдуном, который был уже мертв, но перед сном успел понарассказать жутких историй с бесовщиной, словно ему очень хотелось посмотреть на ее страх.

- Правильно, - тут же поддержал Куорен. – Ты, рыжая, его бойся, это человек-волк. Ты теперь от него не убежишь. А если к полнолунию он не будет тобой доволен…

- Куорен! – рассердился Джон, выходя из транса. – Без твоих побасенок шея болит, вот бы тебя орел так потаскал!

- Ты давай направь своего волка к тому месту, где мы караул сняли, - предложил Куорен. – Сможешь? Расскажешь потом, новый заступил уже, или еще нет.

- А ты не боишься? – весело спросила Лео Санса, наблюдая, как нахальная и боевая Игритт под влиянием побасенок Куорена начинает втягивать голову в плечи, словно боится, что Джон, сидящий в седле сзади нее, обернется волком и перекусит ей шею.

- Нет, конечно, - улыбнулся в ответ Лео. – Мне даже интересно.

- А если двое на одного? – в свою очередь попыталась напугать Лео Арья, но бесстрашный Лионель так весело и провокационно глянул на нее в ответ, что Арья даже смешалась, ведь ничего такого она не имела в виду, только что ведь договаривались!

- Отбой, ребята! – скомандовал Куорен через полчаса, получив от Джона доклад отдельной группы оборотней, что на месте захваченного пикета так никого и не было, и погони за ними нет, но командовать оборотнями было не так легко, как простыми дозорными.

- Они зовут, - сказала Арья, разворачивая лошадь в обратную сторону. – Мы им нужны. И опять этот орел.

Почти весь переход после ночного привала был пройден заново, на этот раз в обратном направлении, когда на снегу впереди появились бегущие волки – сначала двое, а потом стал различим и третий, белый и испачканный кровью. Орел действительно оставил на шее Призрака глубокую рану, а бросившаяся к Призраку на выручку Нимерия немного прихрамывала на переднюю лапу.

- У орла есть причины ненавидеть тебя, - наконец сказала Джону Игритт, когда рана Призрака была промыта и перевязана, Арья все-таки поймала Нимерию и объявила, что «она не хочет», а улетевший орел был помянут много раз в самых интересных словосочетаниях.

- Кто он? – потребовал Джон, чьи руки были перепачканы кровью его белого брата, и его взгляд и лицо были страшными, так что Игритт показалось, что Джон действительно волк. – Говори!

- Он был человеком до того, как ты убил его на перевале, - призналась Игритт, хотя ей и не хотелось рассказывать, словно своим рассказом она отрезала себя от Вольного народа.

- Он еще появится? – спросил все еще злой Джон, которому хотелось поквитаться с орлом, но в уже остывающем гневе он вспомнил о своих товарищах. – Он может привести за нами погоню? – и снова его воля и зловещая репутация оборотня оказались сильнее, чем упорство Вольного народа.

- Не сразу, - тихо ответила Игритт. – Он мыслит как птица и не может говорить. Он может часами охотиться, пока не наестся, это ему важнее. Но он вернется к своему племени, может быть, завтра. Может быть, послезавтра всем бросится в глаза, что этот орел не боится людей, тогда найдут другого колдуна и оборотня, хотя два колдуна могут и не поладить…

Мрачный Джон отошел, а Игритт села в снег, пытаясь понять, что с ней происходит, и то ли жалея о том, что ей попался молодой колдун, то ли прощаясь со своей прошлой жизнью, да и у Джона было нелегко на сердце: он заснул в седле потому, что спал в короткую сумбурную ночь меньше всех, и вовсе ему не хотелось после этого пугать и допрашивать Игритт, а хотелось снова целовать ее и чувствовать ее сладкую дрожь, а после – ее довольное дыхание.

А сейчас доволен был один Куорен, который подошел к Джону и негромко похвалил его за службу, на что Джон только сердито дернул плечом.

- А давай я тебе историю расскажу, про семейную жизнь, - предложил Куорен и отдал всем знак расседлывать и ложиться досыпать на солнышке. – Привел однажды мейстер к себе бабу, а у него один ворон жутко болтливый был, хуже, чем у Мормонта. «Ну, - думает мейстер, - сейчас ворон всему Дозору про меня растреплет», - и куртку на его клетку накинул, чтобы ворон ничего не видел. А ворон сидит и слушает, как мейстер бабой крутит: «Давай я снизу, а ты сверху. А давай теперь ты снизу, а я сверху». И тут баба как ляпнет: «А давай я сверху, и ты сверху!», и ворон тут же из-под куртки: «Вырви мне язык, но я должен это видеть!»