Шок и ужас недолго властвуют над ней. Очень быстро она берёт под контроль выражение лица: прикрывает рот, возвращает глаза в орбиты.

— Мда, — только и говорит она. И повторяет: — Мда…

Рей выбирается из объятий Кайло. Кайло в смятении смотрит на мать, словно он одновременно и ужасно зол на неё, и стыдится, как подросток, застигнутый за просмотром порно.

— Рей, я спешу на самолёт. У меня срочная командировка. Тебя должны были предупредить на кафедре, когда ты пришла бы… Если бы пришла.

На какое-то время воцаряется молчание. На лице заведующей кафедрой философии одна мысль сменяет другую, но ни одна из них не предаётся огласке.

— Ну не в подворотне же, в самом деле, — выдаёт она строго и нравоучительно, адресуя слова сыну, а потом, покачав головой, спешит по своим делам.

Кайло отступает на шаг и в задумчивости трогает губу. Рей начинает остывать, но её взгляд по-прежнему прикован к нему.

— Извини, — несолидно хрипит она, имея в виду укус.

Кайло мотает головой: «Пустяки».

Он снимает шапку и поправляет чёлку в сторону, будто хочет её лучше видеть. Прочитать его по глазам всегда сложно — там столько всего намешано, но сейчас Рей кажется, что он впервые смотрит на неё осмысленно.

— Так у тебя, выходит, время освободилось? — произносит он с тяжелым выдохом.

— Выходит.

Она знает, что он предложит, но отмеренное ей на сегодня безумие закончилось.

Кайло бросает взгляд вниз, надувает губы.

— Там, в центре, выставка импрессионистов. Может, хочешь прошвырнуться?

========== 5. ==========

Роуз не то чтобы нервничает, но она определённо потеет больше обычного. Хорошо, что она попросила воспользоваться супермощным дезодорантом соседки по комнате.

Хакс появляется минута в минуту. Когда они обговаривали по телефону детали предстоящих занятий, то библиотека, а также его и её жильё были безжалостно отметены им в сторону, как нерабочие варианты. Всё это чревато, как он утверждает, слухами и домыслами о его краснодипломной лихорадке.

Поэтому местом их секретных встреч Хакс назначил молодёжное кафе в паре кварталов от универа.

Роуз успевает разложить учебник, методичку и конспекты, пробежаться глазами по тем вопросам, что выдавали им перед экзаменом. Она в жизни никого ничему не учила, и теперь ей нужно хотя бы в уме отрепетировать своё поведение. Наверное, она должна поставить себя жёстче, чем при их первой встрече, чтобы он понял, кто здесь главный.

Хакс усаживается за столик — Роуз выбрала подальше от входа, где им никто не будет мешать, — но, прежде чем обратить на неё внимание, заказывает чай. На одного.

— Готов внимать, — говорит он, скинув пальто и размотав шарф.

— Давай сначала выясним, что ты знаешь…

— Ничего. Ничего не знаю. Это было четыре года назад.

Роуз крутит ручку в руках и снова пробегается по вопросам.

— Давай для начала решим, во что мне это встанет.

Она смотрит на него, он — на неё. Своим холодным, бездушным взглядом.

— Деньги…

— Деньги мне не нужны.

Хакс слегка удивляется, ровно настолько, чтобы приподнять одну бровь и выпрямиться.

— Заинтригован, — иронизирует он.

— Мне нужен парень.

Хакс смотрит на неё очень строго, между его бровями залегает осуждающая складка.

— Мне не хватает конкретики.

Но Роуз уже пошла этой дорожкой — трусить на полпути бессмысленно.

— Притворись моим парнем. Для моих друзей.

— Надолго?

— До твоего выпуска.

— И каков мой, так сказать, круг обязанностей?

Роуз накручивает на палец прядку, бросает взгляд в окно. В это время Хаксу приносят чай, и он делает осторожный глоток, поджимая губы, чтобы не обжечься. Её идея нуждается в серьёзной доработке. С одной стороны — она не может дёргать его как по свистку, с другой — ей нужно его физическое присутствие рядом с собой хотя бы время от времени.

Наблюдая её затруднение, Хакс обречённо вздыхает.

— Я так полагаю, ты хочешь, чтобы я иногда светился перед твоими друзьями. И, может быть, писал тебе что-то, чтобы можно было похвастаться перед подружками. Дарил милые глупости.

Роуз переводит взгляд на него. Да, всё так, как она и представляла.

Хакс сдержанно кивает, как будто они пришли к какому-то заключению, и добавляет:

— Можешь также иногда врать, что мы с тобой ходим на свидания.

— Но мне нужно будет куда-то деваться на время этих «свиданий». Я не могу сидеть в общаге.

Он закатывает глаза, но не комично, а очень даже страдальчески.

— Придумаешь что-нибудь.

А потом смотрит на неё пристально.

— А зачем тебе это всё?

— Что?

— Зачем тебе притворяться, что у тебя кто-то есть? От этого что-то зависит? Или ты с кем-то поспорила?

Роуз краснеет.

— Вроде того.

Хаксу достаточно и такого ответа, но ей кажется, что, пока они разбирают первые пять вопросов, он продолжает следить за ней взглядом, словно пытаясь проникнуть в её мысли.

*

Перед очередным полотном они стоят минуту, не меньше, прежде чем Кайло лаконично заключает:

— Это пруд.

Рей, захватив за спиной запястье одной руки другой, покачивается из стороны в сторону, пялясь на картину. Теперь её очередь.

— И на нём кувшинки.

— А ты наблюдательная, — усмехается Кайло, тоже не зная, куда пристроить руки. Сейчас он скрещивает их на груди.

Он обшаривает картину взглядом, прикусив губу, яростно соображая.

— И эти мазки…

Рей смотрит на него затаив дыхание. Ну!

— Эти мазки… — Кайло беспомощно указывает на предмет их беседы, перебирая пальцами, — в общем, они тут есть.

Он обращает лицо к ней, и они глядят друг на друга выжидательно. Ей непривычно говорить с ним так долго без попытки срастись ртами.

Рей улыбается первой. Кайло подхватывает её улыбку и смеётся. Его смех оказывается мягким и очень свободным, но он словно сам к нему не привык.

Они обошли всю выставку и ни разу даже за руки не подержались. От этого у Рей по коже бегают мурашки всякий раз, когда Кайло оказывается слишком близко, но не касается её.

Выйдя на улицу в ранние зимние сумерки, она первой останавливается напротив него. Ей неясно, ведётся ли снова какая-то игра или что? Что теперь? Кайло прячет руки в карманы куртки и улыбается, чуть откинув голову назад, сверкая взглядом из-под шапки.

— Но я ещё обещал какао с зефирками. Или тебе надо к чему-то готовиться? Может, писать конспекты?

Он улыбается так, что Рей понимает: он знает её ответ заранее.

— Нет, — она выдыхает. — Мне не нужно ничего делать.

— Тогда позвольте.

Кайло снова шутит, предлагая ей подать ему свою руку, и Рей кажется, что она попала в параллельную вселенную. Она даже не понимает, как так запросто ему далось это перевоплощение. Ей так легко с ним, что даже трудно.

Какой из них он настоящий?

— Ты можешь просто расслабиться? — говорит он вдруг, пока они не спеша идут по тротуару. Кайло даже немного встряхивает её за руку; их пальцы снова переплетены — это так естественно.

— Я расслаблена.

— Вовсе нет.

Он шумно вздыхает, не теряя настроя. Однако есть в нём какое-то едва ощутимое противоречие. Будто за веселостью он всё равно что-то скрывает.

Хорошо, она реально должна расслабиться. Его ладонь горячая, его пальцы крепко держат её, при этом всё время гладя по костяшкам, то ли успокаивая, то ли просто желая беспрестанно её трогать, — просто нужно наслаждаться моментом…

— Ты переживаешь из-за отца, да?

— Блядь, Рей!

Кайло с шипением бросает её руку, словно обжегшись.

— Вот серьёзно? Сейчас?

Они останавливаются и буравят друг друга взглядами. Она хочет извиниться, очень. Но сначала пусть скажет хоть что-то. Ей кажется, что это будет важно для него самого.

Кайло со вздохом выпускает облако пара и смотрит куда-то вверх, а потом неохотно признаётся:

— Переживаю, конечно.

Он не добавляет ничего к своим словам. Перед смертью Хана они с ним крупно поссорились из-за его загадочного отчисления, а потом его отец скончался от инфаркта, и Кайло даже не пришёл на похороны. Она просто не может выкинуть это из головы.