Гостей не удивило поведение вороны и её хозяина. Все в группе Кайла знали, что Арден сейчас принимает в свой разум зрительные образы из памяти околдованной птицы.

Но вот перемены выражения лица Ардена были для гостей в новинку: от лёгкого раздражения оно перешло в крайнее изумление, так что скульптор открывал и закрывал рот, силясь высказаться, но не находя нужных слов. Когда Арден вновь посмотрел на Кайла, тот отшатнулся, встретившись со взором, переполненным злостью.

– Глупцы! – рявкнул Арден на опешивших гостей. – Говоришь, слежки нет?! Вы привели сюда Стражей!

Ворона расправила крылья, чтобы удержать равновесие на плече Ардена, когда он замахал рукой.

– Невозможно, – буркнул потрясённый Кайл.

После короткого замешательства гости поспешили расчехлить музыкальные инструменты. Кайл обнажил меч, а другой «брат» сорвал со спины арбалет.

– Защити нас, Игнирок! – Оделия потеряла самообладание, но только на мгновение. – Я позабочусь о Леннарте.

Арден кивнул ей, и супруга выбежала из прихожей.

– Где они?! – спросил Кайл, озиравшийся по сторонам и будто ждавший, что враг в любой момент ворвётся в помещение через окна или двери. – Стражи знают, что мы у тебя? Спрячь нас! Заявятся к порогу, скажешь, что никто не заходил!

– Ох, если бы всё было так просто, – ответил Арден. – Стражи знают, что вы здесь. Моя семья разоблачена! И они не будут вести разговоров, готовятся к штурму. Окружили особняк, их много… Нет времени на болтовню! Если хотите выбраться, то слушайте мои указания. Будем прорываться.

– Куда? – уточнил Кайл.

– За городские ворота.

– Да ты спятил! – вырвалось у Кайла. – Хоть представляешь, какой переполох надо устроить для этого? Лучше прорваться в трущобы! Пускай попробуют сыскать нас там.

– Нет! В местных низах осведомители Стражей. Надолго в городе не спрятаться. Пробиваемся через ворота. О переполохе не беспокойся, я устрою.

Не дожидаясь новых возражений, Арден быстро заговорил приказным тоном:

– Творите композицию против дальнобойного оружия и магии. Я призову подкрепление для ближнего боя.

– Щит Тьмы, сукины дети! – услыхал Арден голос Кайла, когда побежал в глубь особняка.

Ворона спрыгнула с плеча и перелетела на люстру в прихожей.

Арден подскочил к двери подвала, вставил ключ в замочную скважину, но обнаружил, что засов не задвинут. Уже спускаясь, скульптор порадовался, что забыл закрыть дверь. Оплошность оказалась очень кстати, ведь не пришлось тратить время на старый засов, который не всегда поддавался с первой попытки.

Влетев в мастерскую, Арден случайно пнул ногой какой-то предмет, и он отлетел к светящемуся рисунку.

– Леннарт, – изумлённо прошептал Арден, подобрав с пола игрушечную лютню.

Но не было времени на лишние размышления, и скульптор отбросил детский инструмент. Встав в центр рисунка, Арден развёл руки и отдал мысленную команду. Откликаясь на его зов, рисунок с каждым мигом разгорался всё ярче, пока не затопил мастерскую ослепительным сиянием. Из-под пола будто поднималось маленькое солнце.

Предстояло бросить в безвозвратный бой всё, что создано за последние годы.

В тот момент командир тех, кого Арден назвал Стражами, услышал музыку, доносящуюся из особняка. Стражи поняли: их присутствие раскрыто. Прогремел приказ штурмовать.

Ранее всю территорию вокруг особняка Аруэрисов окружили, а жителей соседних домов без объяснений отвели подальше от оцепления. Тех богачей, что отказывались выходить наружу и грозили деловыми связями, Стражи попросту выволокли на улицы прямо в ночных рубашках. Арбалетчики засели на верхних этажах и приготовились стрелять в любого врага, что высунется наружу.

На площадь выбежали три дюжины солдат, которые построились в два ряда и взяли наизготовку щиты, копья и палицы. Однако вместо того, чтобы пойти на штурм особняка, солдаты сомкнули щиты в сплошную стену, по-видимому, собираясь охранять от любых посягательств пространство позади себя.

Едва они выстроились в защитную линию, как на плацдарм за их спинами выбежала группа безоружных мужчин и женщин, облачённых в одинаковую синюю одежду – достаточно просторную и лёгкую, чтобы не сковывать движений. Показав не меньшую выучку, чем солдаты, безоружные люди быстро встали ровными рядами, но не тесными – у каждого человека хватало свободного места на расстоянии вытянутых рук.

Любой стратег Альтеронии, окажись он свидетелем начала штурма, понял бы, что главную опасность несут отнюдь не солдаты на площади, и даже не скрытые арбалетчики. Наибольшей силой обладали именно люди в синем, хотя неискушённый наблюдатель мог счесть их присутствие на поле боя излишним, а то и вовсе нелепым. Но только до той поры, пока они не нанесут удар.

Громыхнули барабаны, разнося гулкое эхо по улицам и знаменуя начало магической композиции. Из тени переулков вышел десяток музыкантов, держащих разные инструменты. Люди в синей форме начали синхронный танец сразу, как только стук по барабанам сложился в бодрый ритм. Ноги танцоров замелькали, звонко ударяя каблуками по мостовой при каждом шаге или прыжке.

Те жители, которых городская стража вытолкала из домов, и зеваки, шатавшиеся за внешней стороной оцепления, прекратили болтовню, как только их слуха достигла барабанная дробь. Не видя происходящего на площади, горожане с интересом слушали ритмичную музыку, хотя концерт посвящался вовсе не им.

В грохот влилось тонкое звучание струнных инструментов, иногда разбавляемое гудением труб. В музыкальном мотиве марша ощущалось нечто тяжёлое и воинственное, нарастающее с каждым мгновением и грозящее взорваться с последней сыгранной нотой. Ускорились танцоры, проделывая руками витиеватые движения, и скачками разворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Групповой танец был настолько синхронным, что казалось, будто пляшут зеркальные отражения одного единственного мастера. Солдаты имели приказ неотрывно следить за особняком на случай прямого нападения или выстрела, – враг мог попытаться прервать композицию Стражей – но даже они не смогли удержать себя от того, чтобы хоть разок покоситься назад и мельком увидеть великолепный танец.

Магической силы набралось столько, что она уже не могла оставаться незримой и неслышимой. В музыку вмешался шум ветра, поднимающего дорожную пыль. Стопы танцоров засияли волшебным светом, так что их бодрая поступь слилась в сплошное мельтешение золотистых шлейфов. На всей улице заметно посветлело, ночная тьма скрылась в проулках, хотя нигде не было видно источника сильного света. Композиция близилась к завершению.

Но и группа Кайла не бездействовала: его квинтет исполнял собственную музыку, разительно отличавшуюся от красивого гармоничного творчества Стражей. Один «брат» раз-другой ударил пальцами по струнам расстроенной лютни, не особо заботясь о чистоте звучания. Второй вразнобой долбил барабан ладонями как обезьяна, колотящая по инструменту ради забавы. Третий задул во флейту так усердно, будто хотел уподобиться кузнечным мехам, аж лицо раскраснелось от напряжения и нехватки воздуха. Последние двое заелозили смычками по скрипкам, производя звуки, схожие с пронзительным скрежетом тяжёлой двери, болтающейся на ржавых петлях.

Будь группа Кайла Бездарными артистами, выступающими на ярмарке, народ закидал бы их грязью, а после ещё наградил шквалом тумаков. У неподготовленных слушателей эта какофония могла вызвать лишь душевные, а то и плотские муки. Тем не менее, беспристрастный слушатель, способный хоть на время подавить в себе эстетическое чувство, уловил бы в искажённом музицировании подобие ритма. Квинтет не просто насиловал инструменты, а именно играл, творя композицию по правилам, отличающимся от общепринятой теории музыкального волшебства. И главным доказательством того, что творчество группы Кайла имеет структуру, было отчётливое проявление магической мощи.

Под потолком прихожей заклубились сгустки тьмы, похожие на чернила, смешивающиеся с водой. Пока квинтет музицировал свою фантасмагорию, тьма неторопливо плыла вокруг люстры. Сидевшая на ней ворона каркнула, но не выказала беспокойства. Она будто ощущала, что это чародейство имеет ту же природу, что и тёмная магия хозяина-скульптора, а потому опасаться нечего. Чёрные клубы всё нарастали, пока не приняли форму сплошного купола, объявшего всё помещение.