Остаток ужина прошел в том же духе, и Бриенна была рада просто наблюдать, хоть Джейме и отец и пытались то и дело вовлечь ее в разговор. Отец улыбался и периодически открыто смеялся. Джейме нравился ему, это было очевидно, хотя, несмотря на его радушие, обычно у него уходило больше времени, чтобы с кем-то сдружиться.

Бриенна попыталась вспомнить, был ли Хайл когда-нибудь таким открытым и дружелюбным – не только с ее отцом и Оленной, но и с ее друзьями, но тут же резко оборвала себя. Нельзя сравнивать Хайла с Джейме, они совершенно разные.

Джейме был дружелюбен, но ее другом он, в общем-то, не был. Не совсем.

В горле у нее пересохло, когда она осознала, что и Хайл не был ей на самом деле другом. Она не могла ему довериться так, как отец доверялся сначала маме, а потом Оленне, а когда происходило что-то смешное или когда ей хотелось куда-то пойти или что-нибудь сделать, он не был первым, кто приходил ей на ум. Она не просыпалась с мыслью о нем по утрам и не засыпала с ней ночью и совсем не тосковала по нему в разлуке.

Если Хайл не был ей другом, на чем вообще строились их отношения? Теперь она не могла вспомнить.

Бриенна проглотила нахлынувшее чувство горечи и выкинула из головы эти мысли, намереваясь насладиться ужином; у нее впереди целые выходные, чтобы все обдумать.

Было далеко за полночь, когда Бриенна наконец добралась до постели, все ее тело ныло от усталости, но в голове со скоростью тысяча миль в минуту носились мысли. Она поерзала в постели, пока тело вспоминало самую удобную позу для сна на старом продавленном матрасе, с которого у нее после скачка роста во время колледжа свисали ноги.

Бриенна скучала по своему дому и своей комнате и только сейчас осознала, как давно не приезжала сюда одна. В последние несколько раз с ней был Хайл, и они ночевали в гостевой комнате с огромной и достаточно длинной даже для нее кроватью.

– Мне больше нравится в моей старой комнате, – настояла Бриенна, когда отец предложил занять гостевую комнату. Оленна оставалась в спальне отца, смысла скрывать этого у них не было, а Джейме уехал ночевать в гостиницу.

Хоть кровать была и не из самых удобных, Бриенна чувствовала, что сделала верный выбор; комната была почти такой, какой она ее помнила: светло-синие обои со старыми постерами и высокими книжными полками, на которых вперемешку стояли любовные романы и скучные книги по истории, несколько ее старых мягких игрушек. На кровати сидел уродливейший и потрепаннейший плюшевый дракончик, который сначала принадлежал ее матери, потом – Галладону и лишь затем – ей. Одно его крыло было заштопано после того, как Бриенна в три годика попыталась отнять его у брата, она и теперь видела неровные стежки – Галладон пытался починить дракона, пока отец ничего не заметил.

Бриенна прижала игрушку к груди.

– Эй, Морн, – прошептала она дракончику. – Что мне делать?

Морн ничего ей не посоветовал, и Бриенна уснула, обнимая его, как в детстве, когда скучала по брату.

…

Когда Бриенна выползла утром из кровати, едва продрав глаза со сна, с взъерошенными волосами, которые будто проиграли подушке в битве, из сада до нее донеслись голоса. Наверное, это Оленна и отец завтракают на свежем воздухе.

Солнце светило вовсю – именно духота в комнате ее и разбудила. Бриенна распахнула окно, впуская внутрь воздух и наслаждаясь солнечным теплом и доносившимся бризом. Ей ужасно захотелось поплавать, и неподалеку как раз был небольшой пляж, до которого можно прогуляться.

После завтрака, конечно.

В голове все еще роилась куча мыслей, однако Бриенна решила пока ни о чем не думать. Впереди целые выходные, она успеет принять решение.

Она надела бикини и короткое парео, радуясь, что догадалась взять их с собой, и намеренно не удостоила взглядом лежащий на тумбочке мобильник.

– Там полный кофейник, солнышко, – крикнул ей из сада отец в ответ на ее приветствие из кухни. Бриенна повернулась взять кофейник, размышляя, станет ли отец ругаться, если она попьет прямо из носика, и потерла сонные глаза, с наслаждением ступая босыми ногами по согретым солнцем камням. – Неси его сюда. Кружки здесь есть.

Водоворот мыслей в голове резко остановился, и Бриенна заморгала. Садовый стол ломился от еды – разной выпечки и соков, явно появившихся не с их кухни. За столом сидели отец и Оленна, которую она ожидала увидеть.

И Джейме, которого она определенно не ждала.

Он уставился на нее, вытаращив глаза и приоткрыв рот, таким взглядом, от которого по ее телу одновременно побежали мурашки и разлился румянец. Будет невежливо сейчас вернуться в дом и надеть халат? Или в простыню замотаться?

– Ах, Бриенна, мы не хотели будить тебя, душенька, – сказала Оленна, разрушая заклятье. – Ты пришла как раз когда кофе сварился.

– Значит, я вовремя. – Бриенна удивилась тому, насколько нормально прозвучал ее голос. Она снова заставила ноги шевелиться и разлила кофе по кружкам, а потом села за стол. Джейме так и не закрыл рта, и это отвлекало. Бриенна повернулась к отцу.

– Какие у тебя планы на сегодня, пап? Собираешься показать Джейме окрестности? – Она помнила, что он говорил нечто в этом духе.

– А, да, я пригласил его позавтракать с нами, чтобы потом отправиться на прогулку, но… – он запнулся, и Бриенна нахмурилась: такой тон был ей знаком. – Может, ты с ним прогуляешься? Просто покажешь Вечерний и свои любимые места, а то мне сегодня как-то нехорошо после вчерашнего вина.

– Это необязательно, я могу сходить и один, – сказал Джейме, бросая еще один многозначительный взгляд – на этот раз на ее отца.

– Нет, ничего. – Она вовсе не возражала против того, чтобы провести время с Джейме, хотя, может, и стоило бы. – Надеюсь, плавки у тебя с собой.

– Нет, но я уверен, мы найдем, где их купить.

Значит, решено.

От Бриенны не ускользнули взгляды, которыми обменялись отец и Оленна, но она решила не обращать на них внимания. Ей все равно надо будет с ними поговорить.

Они вышли значительно позже, чем Бриенна планировала, наевшись хорошей еды и напившись хорошего кофе; она надела сарафан, сандалии на каблуках, широкополую шляпу и солнечные очки и прихватила сумку с полотенцами и солнцезащитным кремом. Для островитянки кожа у нее сгорала ужасно легко. Рядом с ней Джейме выглядел слишком тепло одетым, по крайней мере до тех пор, пока они не зашли в один из магазинчиков возле пляжа и он не сменил джинсы и ботинки на плавательные шорты и сандалии, а также жуткую рубашку, которую оставил расстегнутой, демонстрируя загорелую рельефную грудь.

– Если ты не снимешь эти носки, я не стану тебе показывать ничего, кроме обратной дороги до отеля, – предупредила Бриенна, многозначительно глядя на его ноги, пока Джейме не издал смешок и не избавился от упомянутого предмета одежды.

Бриенна так и не поднимала взгляда, смотреть на ноги Джейме было немного безопаснее, чем смотреть на, ну, всего остального Джейме. Он был красив до неприличия, и из-за этого Бриенне ужасно захотелось прикрыть свое лицо шляпой, чтобы люди не смотрели на нее, хотя она подозревала, что Джейме с таким раскладом согласен не будет.

Сначала они отправились в Вечерний Чертог, и от Бриенны не ускользнуло, как Джейме пожирает все вокруг взглядом с тех пор, как они припарковались. Владельцы замка постарались сохранить его аутентичность, поэтому от парковки до опускной решетки ворот пришлось пройтись по довольно крутому склону. Зато открывающийся с холма вид на скалы был великолепен, вдоль обеих сторон дороги росли немногочисленные деревья, а от раскинувшейся дальше водной глади появлялось ощущение какого-то волшебства.

– Гораздо лучше, чем в брошюрах, – заметил Джейме.

Для такого старого замка чертог хорошо сохранился, и, снова оказавшись здесь, на месте своей первой работы, Бриенна ощутила приступ ностальгии. Ей захотелось побежать в оружейную – узнать, там ли еще Гудвин, посмотреть, как отреагирует Джейме на мечи, доспехи и присущий таким местам дух истории.