Она повернулась к Джейме, но кто-то уже вышел им навстречу из офисов, расположенных справа во дворе.

– Мистер Ланнистер, спасибо, что приехали. Меня зовут Лоррейн, мы говорили по телефону, – поприветствовала его женщина, критически разглядывая его наряд. Сама она была одета в темный деловой костюм, и ужасная рубашка Джейме совершенно не сочеталась ни с чем вокруг, но ему и дела не было.

Он выпрямился и протянул Лоррейн руку, а его улыбка слегка потускнела, становясь деловой – такой, которую Бриенна помнила по их первой встрече в его офисе. Она вдруг вспомнила, что для Джейме это вовсе не приятный отпуск, хоть сейчас он и смахивал на туриста, – он приехал по работе. Касающейся ее свадьбы. Той самой, в необходимости которой она сомневалась все сильнее.

Настроение Бриенны испортилось; думать об этом сейчас ей совершенно не хотелось.

– Бриенна, хочешь пойти с нами, пока мы обсуждаем скатерти и выбор вин? – спросил Джейме, словно читая ее мысли. Он произнес это таким тоном, будто это была тяжелейшая повинность, отчего Бриенна слегка улыбнулась – Если хочешь – иди в оружейную, встретимся там. Мы отсюда не уйдем, пока я не увижу мечи.

Коротко кивнув, она ушла – ноги сами понесли ее по знакомой тропинке на западный двор и в оружейную. На земле стояли старомодные мишени и соломенное чучело, на которое Бриенна бросалась с турнирным мечом, когда работала тут и могла посещать занятия. Оружейная была открыта, и Бриенна вошла внутрь, чувствуя, как от прохлады встают дыбом волоски на руках. Из крошечного кабинета Гудвина – или его бывшего кабинета, имя на двери теперь было другое – появился совершенно ей не знакомый мужчина средних лет.

– Я искала Гудвина, – сказала она мужчине, который просто стоял и смотрел на нее. – Я Бриенна Тарт, я здесь когда-то работала.

– О, он в прошлом месяце ушел на пенсию. Думаю, он сейчас отдыхает в Браавосе, но к вашей свадьбе должен вернуться, – сказал мужчина, улыбаясь. – Вы ведь дочь Селвина, так, та, которая скоро выходит здесь замуж?

– Да, я его дочь, – подтвердила она, умолчав обо всем остальном. – Я просто думала, что… – она смутным жестом обвела оружейную, сама толком не зная, что тут хотела. Она-то думала поболтать с Гудвином, пока не придет Джейме, а потом они провели бы ему экскурсию.

– Конечно, оглядитесь. Передавайте от меня привет отцу, – мужчина вернулся в кабинет, оставляя Бриенну наедине с мечами и мыслями.

Она вошла внутрь, и запах, прохлада и освещение зала напомнили ей о временах, когда она была подростком и приходила сюда прятаться от одноклассников. Роэллу уволили, когда Бриенне было одиннадцать: отец пришел домой раньше и застал няньку отчитывающей ее за какую-то очередную провинность.

– Ты и без того самый уродливый и неуклюжий ребенок, которого я когда-либо видела, так теперь ты еще собираешься быть занудой и вести себя как мальчишка? В таком случае даже деньги твоего отца не помогут тебе выйти замуж, – говорила она тогда – ничего такого, что Бриенна не слышала бы раньше или что было бы неправдой. Отец пришел в ярость и уволил Роэллу на месте, а за последовавшей чередой нянек пристально следил – настолько пристально, насколько это удавалось одинокому работающему родителю. Ни одна из них не была настолько же жестока и ни одна не ненавидела ее так, как Роэлла, но и особой заботы они не проявляли. Они были к ней равнодушны и работали ради денег – именно это Роэлла всегда и предсказывала Бриенне.

В первый раз Бриенна оказалась в оружейной в четырнадцать лет, в тот день, когда один мальчишка из класса высмеял ее перед всеми, и все одноклассники ржали над ней.

Здесь, перед доспехами Синего Рыцаря, пытающуюся не расплакаться Бриенну и нашел Гудвин.

– А ты высокая, тебе бы подошел этот доспех, – с улыбкой сказал он Бриенне. Впервые о ее росте говорили как о чем-то хорошем, и Бриенна, едва сдерживающая слезы, потеряла дар речи. – Слышала о ней? Она была очень сильным рыцарем, помогла спасти мир во время Долгой Ночи.

Бриенна слышала о Синем Рыцаре, но именно Гудвин рассказал о ней как о человеке: о ее разорванных помолвках, об отношениях с Белым Братом, о войнах и о том, как она стала первой женщиной-рыцарем и Вечерней Звездой. Ходили слухи, что ее называли Уродливейшей Девой в Вестеросе, и Бриенна решила, что этим они похожи. Она поклялась себе быть сильной, как она, и идти своей дорогой, не позволяя никому решать за нее.

Теперь Бриенна пыталась понять, куда делись ее подростковые убеждения. Она не была свободной; у нее были деньги, хорошая работа и друзья, и все же она продолжала оценивать себя ужасно низко, попадая во все ловушки, устроенные ей Роэллой и обществом.

Бриенна всегда думала, что чтобы стать счастливой, ей нужно выйти замуж, однако она не была счастлива. И это не из-за нервов.

Она замерла перед доспехом; теперь она была достаточно высокой, чтобы ее глаза были на уровне забрала, и могла представить облаченного в них рыцаря. Она была бы такой же высокой, широкоплечей и светловолосой, как Бриенна. Бриенна задумалась, стала ли бы Синий Рыцарь выходить замуж за Хайла Ханта лишь потому, что он был единственным, кто предложил, и уже знала ответ.

И свой ответ она тоже знала.

Она со вздохом положила руку на стекло и выбросила из головы все, кроме предстоящих выходных в хорошей компании.

Проблемы начнутся, когда она вернется в Королевскую Гавань.

– Спасибо тебе, – прошептала она в тишине зала.

– Это ее настоящий доспех? – спросил за ее спиной Джейме, и даже в едва различимом отражении в стекле его глаза казались огромными и блестящими, а рот был растянут в улыбке. Он практически отпихнул Бриенну в сторону, спеша жадно прижаться лицом к стеклу.

Это невольно очаровало Бриенну.

– Да.

– Мне всегда было интересно, как изготавливались такие замысловатые доспехи, – заметил Джейме, указывая на вытравленный на оплечье геральдический знак Тарта.

– Кузнецы тогда были очень талантливые, – поймав его воодушевляющий взгляд, Бриенна пустилась в рассказ о технологиях того времени. Она начала неспешно, но постепенно стала рассказывать все увереннее и быстрее, указывая на те или иные части доспеха, чтобы проиллюстрировать свое повествование. Джейме ловил каждое ее слово.

Он и впрямь был нердом, как и она, но он не просто молча слушал, а высказывал интересные мысли и в некоторых местах спорил с ней так, как осмеливались только пара студентов-старшекурсников.

– Я, конечно, не ученый, – сказал Джейме, когда они остановились перед Верным Клятве, и он уставился на клинок с жадностью. – Но я много о них читал. Мне всегда хотелось взглянуть на этот меч живьем, даже не знаю, почему никак не мог сюда выбраться.

Потом они отправились в магазинчик при музее, и Джейме купил игрушечные копии Верного Клятве и Вдовьего Плача для Рейенис и Эйегона, а затем вызвал Бриенну на дуэль.

– Защищайся, – сказал он ей, размахивая Вдовьим Плачем как рапирой.

– Это же не фехтование, – Бриенна перехватила Верного Клятве обеими руками и ударила им Джейме, и оба засмеялись так громко, что все во дворе перевели на них взгляды. – Полуторным мечом дерутся вот так.

Они все еще хихикали, спустившись к маленькой полукруглой бухте, где Бриенна немедленно скинула платье и вошла в воду. Здесь не было ни волн, ни людей. Джейме уселся на песок неподалеку от воды и просто смотрел на нее.

– А ты не хочешь поплавать? – крикнула ему Бриенна, и он помотал головой, махнув правой рукой.

– Мне и тут хорошо.

Бриенна еще немного понаслаждалась морем – просто лежала на поверхности, подставив солнцу лицо и закрыв глаза. Здесь она чувствовала умиротворение: спокойные воды, покачивающие ее тело, будто приглушили остальной мир и утвердили Бриенну в ее решении.

Выйдя наконец из воды, она легла на песок рядом с Джейме; ее бледная кожа уже порозовела, несмотря даже на солнцезащитный крем, который она нанесла еще дома, а веснушки проявились во всей красе.

– Здесь просто идеально, – сказал Джейме мечтательным тоном. – Я, наверное, начну рекомендовать это место своим клиентам, лишь бы приезжать сюда почаще самому.