– Хм… ясно. Ну, похоже, кто-то за вами приглядывает. Возвращайся внутрь и занимайся своими делами, Оливер.

Шериф Хоумстеда остановился на полпути к пабу и развернулся.

– Погоди-ка, откуда ты знаешь, что Ведьма – это не я?

Не оглядываясь, Молчун направился к окраине города.

– Я и не знаю, – бросил он через плечо. – Но если ты – Ведьма, то наверняка захочешь защитить свои владения. Если что, ты знаешь, где меня найти.

К тому времени, как он добрался до места назначения, уже стемнело. Молчун подошел к заброшенному зданию на окраине города и предположил, что оно принадлежало одной из жертв Ведьмы. Он навалился всем своим весом на дверь, и та поддалась. Внутренне он готовился к неизбежной встрече.

Передвинув мебель, Джеймс собрал несколько деревяшек и разжег камин. Он развернул свой спальный мешок, спрятал в нем пистолет. Пришло время игры в ожидание. Он уселся и начал греться у ревущего камина. Пламя поглощало дерево, и его мысли начали блуждать. Он смотрел, как пляшущие языки пламени отбрасывают тени на соседнее кресло со сломанной ножкой, которое льнет к огню в надежде хоть как-то согреться в этом безжизненном жилище. Джеймс зевнул и оглядел остальную часть комнаты, стараясь не уснуть. В выцветших обоях ему что-то показалось знакомым – рисунок в виде старой морской карты; на ней изображен Старый мир во всех его деталях, а вот грани Нового мира испещрены морскими гадами и русалками. Джеймс уже видал их прежде в прежней памяти, которой он ныне сторонится. Веки все тяжелели, и память взяла над ним верх.

Он уже видел это раньше. Бесчисленное, мучительное множество раз. Его сын, Тимоти, рьяно пытается разбудить его, а Джеймс делает вид, что не слышит. Еще одна бессонная ночь на работе, еще одна жесткая запара перед дедлайном на текущем проекте. Но как объяснить это ребенку?

– Пап, пап, пап! Эй, пааааап!

Тот же Джеймс Рейнольдс, только слегка моложе, открыл глаза и увидел расписные обои своей спальни. Морские гады и русалки пялятся на него в ответ. Джеймс по-прежнему удивлен, что жена разрешила их оставить. Он потер свои покрасневшие глаза, затем оглянулся и увидел щербатую улыбку сына. Часы на ночном столике насмешливо на него поглядывают: он проспал всего четыре часа.

– Где твоя мама? – спрашивает Джеймс.

– Забрала Ниндзя на прогулку. – Тимоти в восторге от того, что его отец наконец проснулся. И чтобы продолжить празднование победы, он принялся скакать по его кровати. – Она пыталась тебя разбудить, но ты не откликался, только храпел в ответ. Ты так все на свете проспишь, пап.

Усмехнувшись при мысли, что он «поспал», Джеймс сонно вылез из-под уютного одеяла и потянулся. Открыв ящик тумбочки, Джеймс вытащил оттуда банку «Ред Булла» и одним глотком выпил половину.

Тимоти с неодобрением покосился на банку и как ни в чем не бывало произнес:

– А мама говорит, что это дерьмо собачье.

– Я в курсе, – улыбнулся Джеймс, – но порой взрослым нужно чего-нибудь выпить, чтобы проснуться. – Он едва смог встать. – И не выражайся мне тут.

В ванной ледяная вода заструилась по лицу, а эффект от энергетика разлился по телу. Шестеренки и реле в его голове включились в процесс.

Тимоти встал рядом с отцом и нетерпеливо на него уставился:

– Пап, давай быстрее. Ты же говорил, что мы сегодня пойдем гулять по парку.

Измученное отражение Джеймса смотрело ему прямо в глаза. Он шумно выдохнул.

– Тим…

Тиму отлично знаком этот тон.

– Но ты обещал!

Неохотно Джеймс опустил взгляд в пол.

– Я знаю, малой, но папе нужно снова на работу. Все остальные продолжают работать не покладая рук…

Не дослушав Джеймса, Тим выбежал из ванной комнаты. Устало следуя за ним, он увидел, как тот выбежал за порог, на котором остановилась его жена Сара.

– Джеймс, мы же с тобой договаривались. Ты не можешь продолжать в том же духе.

К сожалению, Джеймсу отлично знаком этот ее тон, и теперь уже он хотел бы смотаться из комнаты так же беззаботно, как его сынишка. Помотав головой, он направился прямиком к шкафу, не ввязываясь в перепалку. Это жене не нравится, и она перехватывает его.

– Не позволяй им так с собой обращаться. Они не могут продолжать пользоваться тобой и дальше.

Джеймс натянул рубашку через голову.

– Сара, я ведущий программный инженер. У меня есть определенная ответственность перед…

Это прозвучало неправильно, и Джеймс практически сразу пожалел, что выразился именно этими словами.

– Ответственность? У тебя перед семьей ответственность. Он твой сын, а я твоя жена!

Из коридора слышно, как громко хлопнула дверь в комнату Тимоти. Усталый, голодный и побежденный, Джеймс прошел мимо жены и направился к выходу. Он и так уже опаздывает. Как только он пересек порог, золотые солнечные лучи благостно погрузили его разум во тьму цифровой пустоты.

Молчун не понял, как уснул, и уже проклинал себя, с осторожностью открывая глаза. Гаснущие угольки отбрасывают багровый отсвет на стены, и глазам потребовалось еще несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Когда он наконец заметил тварь, каждая мышца его тела напряглась; Джеймс с трудом подавил инстинкт «бей-или-беги».

Ведьма приняла форму юной женщины, не старше двадцати лет. Крупные карие глаза пытливо изучали его из-под темных прядей. Грязная толстовка цвета хаки скрывает бóльшую часть фигуры, но стройные ноги свисают с ветхого прилавка, на котором сидит существо. Он не вполне уверен, почему оно не шевелится, поэтому тянется к пистолету, который должен лежать в спальном мешке.

Затем Ведьма заговорила. Каким бы себе ни представлял Джеймс ее голос, он все равно звучит иначе.

– Вау, Молчун, не гони. Не надо резких движений.

Существо наклонило голову набок и улыбнулось.

Сбитый с толку, Джеймс попытался осмыслить происходящее. Существо не напало на него, хотя и имело возможность. Он медленно присел, не прекращая вымерять взглядом расстояние между своим оружием и Ведьмой.

– Я все еще дышу, так что тебе явно что-то от меня нужно, тварь. Что именно?

Вопрос прозвучал прямо и грубо, и он не рассчитывал услышать ответ Ведьмы. Он всего лишь хотел выиграть время. Беглое сканирование внутренних систем показало, что фаервол и защитные программы не тронуты. Молчун поискал другие лакуны, но на поверку выяснилось, что все на своем месте. Его тревога усилилась, когда он снова увидел улыбку на ее лице. Как и у большинства Ведьм, у этой красивая улыбка – мощное средство, с помощью которого можно обезоружить жертву.

– Хороший вопрос. Не знаю, что и сказать. За последнее время ты самый интересный персонаж из тех, что посылали за моей головой.

Она покачала ногами туда-сюда, все еще вальяжно сидя на стойке.

– Хорошее представление ты устроил в баре. Та еще веселуха. Просто взял и вышел! Видел бы ты выражения их лиц.

Ведьма лениво оглядела комнату, но в ней особо нечего разглядывать.

– Так что… не знаю, не знаю… у тебя хватает мозгов, чтобы понять, когда стоит закосить под дурачка, Джеймс.

Существо приподняло бровь.

– Джеймс же, верно? Или лучше Джим?

Прежде чем Джеймс успел ответить, существо посетило вдохновение:

– Я знаю! Буду звать тебя Джимбо!

Ее слова застали Джеймса врасплох, и он тут же перестал тянуться к спальному мешку.

– Нет. Не стоит меня так называть. Слушай, какого черта?..

Он услышал свой голос и похолодел внутри. Он заглотил наживку и уже включился в диалог. Молчун глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.

– Чего ты хочешь?

Ведьма закатила глаза с особым тщанием ради пущего эффекта.

– Боже, чувак, где же твои хорошие манеры? Мне приятно с тобой познакомиться, Молчун. Я, кстати, Матильда.

Существо подняло обе руки, показывая свою безоружность – по крайней мере, видимую. Одной рукой Ведьма указала на пол, соскользнула со стойки и мягко приземлилась на ноги.