Я метнулась вперед, оседая и опадая, понимая, что от испуга просто теряю сознание. Чувство падения… и темнота.

Ребята, кто за какого Киан’дэ голосует? Мне нравятся оба!

1

https://www.google.com/url?sa=i&rct=j&q=&esrc=s&source=images&cd=&ved=2ahUKEwiA0ZzmvevgAhVQ06YKHb_bC1wQjRx6BAgBEAU&url=https%3A%2F%2Fanime.goodfon.ru%2Fart-anime%2Fwallpaper-yvan-quinet-by-yvan-quinet-rapace-predator-fanart-predator-s.html&psig=AOvVaw2kMOIQcLP7k_miStx4mY5h&ust=1551891801590648

2

https://www.google.com/url?sa=i&rct=j&q=&esrc=s&source=images&cd=&ved=2ahUKEwjtg6CKvuvgAhUKz6YKHR1qCGIQjRx6BAgBEAU&url=https%3A%2F%2Ftwitter.com%2Fscifiedcom%2Fstatus%2F772899609727365120&psig=AOvVaw2kMOIQcLP7k_miStx4mY5h&ust=1551891801590648

====== 7 ======

Тишина…

Давящая на уши тишина. Я что, уже мертва? Поэтому я не слышу ни противного визга твари? Быть может, она уже пожирает мою плоть, пока душа отлетела в чистилище?

Я была верующей. Верила в рай и ад. Читала Библию. Ходила в церковь. В этом мире вера помогала стать смелее, понять, что ещё есть на кого рассчитывать, оставить надежду на высший суд и защиту своей бессмертной души.

Но сейчас мне стало страшно. В глазах было белым-бело. И вдруг все резко прояснилось, и ко мне так же неожиданно вернулся слух.

Щелканье мандибул. Блеск стальной маски. Чувство, что тебя куда-то несут, и тело безвольно покачивается в чужих руках.

Киан’дэ?

Я слабо разлепила глаза, протягивая вперёд руку и чего-то касаясь. Под пальцами гладко скользнула его боевая маска, а дальше они нащупали дреды. На ощупь, как прорезиненные… тугие и плотные. Хищник цокнул, мягко отстранив мою руку и продолжая идти.

Меня качало, как в гамаке, и, прижавшись к тёплой чешуйчатой груди, я смотрела на мелькание бордовой переливчатой кожи, мелкой россыпи чёрных и серых пятен на ней, скрытой чёрной и серебристой краской, которой были нанесены узоры.

Хотелось уснуть и не проснуться. Если я и умираю — а ощущения были именно такими — то умереть так не страшно, а даже приятно. По крайней мере, со мной рядом существо, которому я впервые после гибели родных доверилась, как самой себе.

Больше, чем себе.

Кто бы мог подумать? Монстр из другой Галактики. Вторженец и мучитель. Такие, как он, уничтожали нас, насиловали, обирали семьи, похищая юных беззащитных девушек и ни в чем не повинных мужчин и убивая непокорных. Их отношение к нам было… было чудовищно безразличным. Мы были для них словно скот, взращённый на вольных хлебах. Они смотрели на нас так, словно мы были пустым местом.

Я ненавидела и боялась их. И по сути, я должна была так же ненавидеть и бояться Киан’дэ. Но…

Мысли путались. Я зевнула, прижавшись лбом к пылающей коже и засыпая.

Отброшенный в сторону, хищник понял, чего хотел каиндэ амедха. Он наметил себе другую, более легкую, жертву, и, наспех разделившись с раненым Киан’дэ, начал преследовать уманку. Нет! Не этого хотел хищник, когда велел ей бежать!

Киан’дэ зарычал и, поднимаясь, побежал следом за чужим, скоро нагоняя его и поравнявшись с ним. Два инопланетных создания, не уступавших друг другу по силе, видели, как скользнули в узкий дверной лаз ноги уманки. Чужой ощутил запах ее крови и исторг яростный визг, ускорившись и тараня дверь черепом и всем своим весом.

Но яутжа позади него зарычал, отвлекая чужого на себя. И тот среагировал, отойдя от корабля.

Киан’дэ ударил каиндэ амедха клинком, затем провернул его в ране -и снова пронзил монстра, резко разворачиваясь на месте и срезая выступившую вторую челюсть ещё одним лезвием.

Чужой завизжал, хлеща суставчатым хвостом, походившим на самостоятельное и опасное оружие. Взбешённый от боли, он кинулся на хищника, и Киан’дэ понял: сейчас или никогда!

Он развёл руки в стороны, подавшись грудью вперёд, и яростно зарычал. Прекратив сдерживать свою злость, он мог поклясться, что впервые ощутил… удовольствие от убийства, приблизившись к тому, что испытывают охотники чести.

Он ловко ушёл от удара чужого, орудуя двумя лезвиями и разрубая грудину твари. А после, завалив ее на землю, разъярённый Киан’дэ ударил по шее и черепу. Когда кислотная кровь плеснула на землю, прожигая ее, хищник, не контролируя себя, сжал кулак и вонзил его в основание спины инопланетного чудовища, а после, торжествуя, одним движением — точно копил силы для этого столько лет и столько боев — вырвал из мощного тела позвоночник и узкий череп с отсутствующей второй челюстью.

Швырнув кости на землю, он подошёл к кораблю и коснулся его ладонью. Что же здесь стряслось? Обычный каиндэ амедха таких разрушений яутскому кораблю не сможет нанести… Но сейчас главное — вызволить уманку отсюда. Она наверняка с ума от страха сходит. Воет, как зверёк.

Киан’дэ, рыкнув, вонзил лезвия в дверь и медленно, с усилием, начал деформировать ими искореженный металл. А после, расширив проём, он таранил дверь плечом и наконец выбил ее. Но каково было его изумление, когда к нему с криком выбежала девушка, впрочем, тут же падая и теряя сознание.

Яутжа едва успел поймать ее, отбросив своё оружие и ругнувшись вслух. До чего он докатился… прежде он был сдержан и спокоен. Сейчас он словно одержим беспокойством за уманку, спасённую из плена.

С этим нужно что-то делать.

Киан’дэ не знал, слышит ли Кетану молитвы Плохой Крови, знает ли он, что яут осмелился на ритуальное убийство, подобно охотнику? Устыдившись своего порыва и вырванного черепа у каиндэ амедха, убийца поднял девушку на руки и побрел прочь от корабля и израненного тела О’рма. Кто бы ни убил его, он был явно больше всех чужих, что встретил в этом лесу Киан’дэ. Так или иначе, задание было выполнено. Вожак клана мертв. Пора возвращаться к своим хозяевам и докладывать.

А уманка? Киан’дэ посмотрел на неё. Она прижалась к нему, жалобно опустив уголки губ так, будто вот-вот заплачет. Она слаба, как любая человеческая самка, и к тому же пуглива. Даже среди самок уманов немало тех, кто посостязался бы за статус Воина. Но это к Ренате точно не относится.

Куда ее девать?

До того, как Киан’дэ вызволил ее из плена яутжа, он хотел поступить с ней, как с рабыней. Лишенный близости, тепла и ласки, убийца желал хоть когда-нибудь ощутить все это, и если ему не дадут это добровольно, он был согласен взять все силой.

А на поверку вышло, что у него кишка тонка. Хищник усмехнулся. Таскается с самкой, как с черепом ксеноморфа, эка ценность! Даже при встрече с чужими бросался спасать ее. Делал это не подумав. Бессознательно. Неужели привязался? Тогда это ещё хуже. Но что делать с ней? Бросить здесь?

Киан’дэ добрался до лагеря яутов меньше чем за световой день. Без слабой уманки он двигался скоро, даже с учётом своих ранений. Слава Кетану, чужой не задел его, иначе он бы уже трансформировался в нечто отвратительное.

Тела яутов так и лежали на земле, но уже подверглись тлению. Киан’дэ и не думал о том, чтобы с почестями похоронить их. Он не выказывал уважения к своим собратьям и соперникам, но, оставив Ренату в шатре О’рма, все же оттащил тела подальше от лагеря — в целях безопасности.

Когда Киан’дэ вернулся к шатру, он увидел, что девушка уже встала. Слабо держась за столб, вкопанный в землю, она улыбнулась хищнику. И тот приветственно мотнул головой и цокнул.

И вот я снова там, откуда начала свой путь. В шатре, где была изнасилована, из которого потом наблюдала за первым боем хищника с моими похитителями.

Киан’дэ вошёл внутрь, осматриваясь на предмет необходимых предметов. Я с любопытством коснулась его руки, покрытой ссадинами и царапинами, и спросила:

— Как ты сумел передать мне свои мысли?

Хищник бросил на меня беглый взгляд и издал короткое постукивание жвалами, после чего пожал плечами и продолжил своё нехитрое занятие.

Я прошлась по шатру, разглядывая диковинные штучки, применения которым не знала, и вполне обычные предметы для быта.