Стон сорвался с губ Снейпа, когда ее теплое дыхание коснулось набухшей головки члена, пульсирующей в такт с безумно колотящимся сердцем.

Без предупреждения Гермиона вобрала член в рот. Снейп зашипел, резко втянув воздух между стиснутыми зубами. Ее рот был обжигающе горячим, а язык длиннее, сильнее и гибче любого другого, какой он когда-либо ощущал на себе. Язык постукивал по головке и обводил вокруг, настойчиво тычась в щель, словно пытался проникнуть внутрь. Северусу нужно было успокоиться, взять себя в руки, хотя напряжение в поджавшихся яичках нарастало как в скороварке. Несмотря на то что он тоже стал выносливее и мог быстрее перезаряжаться, он не мог позволить себе кончить так быстро. В ее планы это явно не входило.

Он потянулся и зарылся пальцами в ее растрепанные волосы. На ощупь они казались толще и гуще, чем обычно. Нежно массируя кожу ее головы, он все же сумел заставить ее умерить пыл: Гермиона немного успокоилась, потираясь о него словно кошка в паузах между ненасытными ласками члена. У него получилось слегка усмирить ее, но главенство все равно по-прежнему оставалось за ней. Северус убедился в этом, когда ощутил твердую хватку на своих яйцах, после чего она потянула за них и протолкнула член глубже в рот.

– Блять!

Он ударился головой о стену. Гермиона была совершенно безжалостна: мышцы ее горла обхватывали и мощно сжимали его член. Из груди Северуса вырвался стон, а живот сжался от попытки удержаться на грани. Даже когда он крепче вцепился пальцами ей волосы, пытаясь слегка угомонить ее, Гермиона не сбавила напора.

Открыв глаза, он уже не в первый раз напомнил сам себе, что та чертова змея не прикоснулась к Гермионе. Определенно было нечто змеиное в том, как ее губы кольцом обхватывали член, и в ее завораживающих движениях, когда она ласкала его. Но несмотря на весь свой примитивный анимализм в плотских утехах, она все равно оставалась его – его Гермионой. Она по-прежнему была потрясающей. Ее глаза цвета карамели встретились с ним взглядом, и Снейп увидел, что они наполнены первобытной жаждой и глубочайшим желанием доставить ему удовольствие.

Его затопил океан тепла. Даже самые яркие интрижки в его прошлом омрачались некоторой долей отчаяния, постоянным стремлением к большему, осознанием того, что он никогда не будет удовлетворен. Но каждое мгновение, проведенное с Гермионой, создавало более глубокую связь между ними, основанную на все большем доверии. Он никогда не мог представить себе, что такое возможно: что кто-то заставит его настолько открыться, поможет забыть об инстинкте самосохранения и о старой привычке использовать людей до того, как они используют его.

Он мог бы кончить прямо сейчас. Легко – от одного вида того, как Гермиона, одна из руководителей отделов Министерства магии, доставляет удовольствие ему, человеку, который раньше вызывал у нее отвращение, который был противен сам себе. А теперь она принимает его член глубоко в рот, тот самый рот, который может произносить самые вдохновляющие слова, какие Северус когда-либо слышал, способные заставить кого угодно сплотиться. И это сводило его с ума.

Но его не расстроило, когда она остановилась, выпустив изо рта его член, раскрасневшийся и блестящий. Потому что ее распухшие губы тут же переместились вверх, к его губам, захватив их в плен, а язык погрузился внутрь, вылизывая и пробуя на вкус, пока она продолжала поглаживать и ласкать член, возбуждая Северуса одновременно с двух сторон и заставляя задыхаться от желания.

– Хочу, чтобы ты трахнул меня, – хрипло прошептала Гермиона, проводя острыми ногтями по его подбородку.

– Диван?

– М-м-м… да, и жестко.

У Северуса и в мыслях не было сделать это как-то иначе. Животные феромоны заставляли его кровь кипеть, а все мышцы напрягаться, отчего хотелось погрузиться внутрь Гермионы как можно глубже. Приподняв ее одной рукой, другой он ловко снял с нее одежду с помощью беспалочковой магии: та соскользнула, и гибкое крепкое тело Гермионы прижалось к нему, а просачивающийся сквозь окна лунный свет падал на ее молочную кожу, выделяя тенями изгибы фигуры.

Северус глубоко вдохнул, проводя носом по ее шее.

– Это все мое, – прошептал он, скользя ладонью по ее груди к животу и еще ниже, затем пробрался пальцами сквозь волоски на лобке и проник во влажное отверстие, вырвав у нее стон.

– Покажи, как сильно ты этого хочешь, – выдохнула Гермиона, повернувшись, и легонько укусила его за подбородок.

Подняв голову, он встретился взглядом с ее сияющими глазами, продолжая погружать в нее свои длинные пальцы. У него никогда не получалось выразить то, как сильно он хочет быть с ней. Его сердце просто не выдержало бы такого признания. Но он мог бы выразить это на языке секса, который, как ему казалось, он отлично знает. И за последние четыре месяца, проведенные с ней, он выучил его еще лучше, чем за все прошедшие годы – настолько сильны были его чувства к ней.

В мгновение ока Снейп развернул ее и толкнул вперед, на диван. Гермиона ухватилась за спинку сильными пальцами, выгнувшись и выпятив задницу, чтобы дать ему лучший доступ. Присев на корточки, он провел руками по внутренней стороне ее бедер и шире развел ее ноги, а затем ладонями раздвинул ягодицы и половые губы, выставляя напоказ промежность.

Он любил ее всю: эту восхитительную набухшую жемчужину клитора, горячее мокрое отверстие влагалища и тугое колечко мышц, к которому Гермиона редко его подпускала, но сегодня даст свое разрешение. Более того, сегодня она не просто захочет, но даже потребует, чтобы он уделил этому отверстию много внимания.

Северус провел языком по половым губам и покружил вокруг клитора. Гермиона ахнула и напряглась, и он почувствовал, как сжались ее ягодицы под его пальцами. Постепенно продвигаясь вверх и слизывая сладкий нектар, вытекающий из нее, он скользнул языком внутрь.

Прерывисто застонав, Гермиона забралась повыше на спинку дивана и прижалась к ней животом, подставляя задницу. Это было показательной демонстрацией женской чувственности и призывом к спариванию, и его член, возбужденно тычущийся в живот, был более чем готов к этому. Но Гермиона сказала, что он должен показать ей, как сильно хочет ее. Поэтому Северус напряг язык и, двигая головой из стороны в сторону, начал вращать им внутри ее скользкого отверстия, расширяя его и доводя Гермиону до исступления.

Зарычав, она задвигала бедрами, упираясь ими в спинку дивана. Снейпу пришлось двигаться вместе с ней, чтобы удержать язык внутри.

– Северус-с-с, – прошипела она, впиваясь ногтями в обивку, и тут же послышался треск рвущейся ткани. – Я хочу твой язык выше. В моей… да-а-а!

Он уже был там, щекоча языком и толкаясь им в сжимающееся колечко мышц. Раздвинув ее ягодицы шире, он прижался к ней, погружаясь все глубже, пока она не начала извиваться так сильно, что он просто замер с высунутым языком, позволив ей направлять себя, куда ей хочется: в отверстие влагалища, к клитору и к анусу, который был обильно покрыт слюной. Гермиона всегда любила обходиться небольшим количеством смазки, предпочитая грубый секс, но Северус хотел, чтобы она смогла завтра хотя бы сидеть.

Затем привстав, он приподнял ее с дивана, в который она практически вжалась, обхватил свой член, провел им вверх и вниз по расщелине, собирая ее соки, потерся о клитор и прижался головкой к заднему проходу.

– Хочу, чтобы ты трахнул меня сейчас же, – простонала Гермиона, явно достигнув пределов своего терпения.

– Покажи, как сильно ты этого хочешь, – голос Снейпа был хриплым от напряжения. Он тоже достиг предела.

Протянув руку, она схватила его за запястье, направив член обратно к отверстию влагалища, после чего глубоко вздохнула и подалась назад, насаживаясь на него.

– М-м-м, – выгнув спину, она крепче вцепилась в диван, и ее бугристые бицепсы вздулись от напряжения.

Отстранившись, Северус снова врезался внутрь, а затем еще и еще, но у Гермионы хватало сил, упираясь руками, оставаться неподвижной, встречая задницей его толчки. Они были похожи на слаженный механизм, каждая деталь которого была идеально подогнана под другую, за исключением того, что их тела жестко сталкивались так, как им обоим и хотелось. Она подалась задницей ему навстречу, и его яйца шлепались об нее. Сила Гермионы продолжала удивлять его, несмотря на то что в прошлом они уже трижды пережили ночь, подобную этой. И самым впечатляющим было то, что мышцы влагалища тоже стали сильнее и так мощно вцепились в его член, обхватывая его, будто пытались выжать из него сперму до того, как яйца успели бы среагировать.