— Расслабься, — нежно произнес он, потершись об щеку своей, нашептывая слова ей на ушко. — Все будет хорошо, тебе не стоит волноваться, — пальцы беспокойно поглаживали ткань под ее грудью, желая вновь прикоснуться к мягким полушариям.

— Румпель, я не могу, я…

— Тссс, — он поцеловал ее под ухом, сильнее прижав к себе. — Ты в безопасности со мной. Ничего не будет. Ты меня слышишь, Белль? Ничего, что… осквернит тебя или испугает, ничего, что ты не хочешь. Я клянусь. Только скажи остановиться и я это сделаю, — не смотря на то, что он перемежал свои слова поцелуями, его голос становился все тише. Белль слышала в нем искренность, и это убедило отступить ее страхи. — Просто… просто позволь мне порадовать тебя. Ничего плохо, просто немного ласки, и… — слова утонули в еще одном поцелуе, там, где была наиболее чувствительная точка на шее. Она вздрогнула, ощутив улыбку на коже и то, как руки вновь пришли в движение, возвращаясь, к груди. Она ничего не ответила, но ее стона и казалось расслабленности хватило Румпелю, чтобы продолжить свою ласку.

Он был таким настойчивым и уверенным, любящим и нежным, что колени непроизвольно стали дрожать, а ноги подкашиваться. Белль рвано вдохнула, когда почувствовала, как он пытается вжать колено между ее разведенными ногами.

— Держись за меня, малыш, — словно поняв ее, пробормотал он, переместив свои ладони ей на ягодицы, крепко и требовательно сжимая, издав маленький стон, когда она вскрикнула от неожиданности. Он подтащил ее ближе, позволив буквально оседлать его ногу. Было приятно и необычно, Белль не совсем понимала, зачем он это делает, но пока ее руки ласкали его напряженную спину, это будет достаточно чтобы…

Их вздохи и прерывистое дыхание нарушил громкий стон. И Белль только через мгновение поняла, что это был ее. Когда его руки уверенно подтянули ее за ягодицы к своей ноге, его бедро коснулось этого ноющего требующего внимания места, от чего тело накрыло волной удовольствия.

— Вот так… — довольно заурчал Румель, накрыв ее приоткрывшийся рот своим. Она была такой одурманивающей и сладкой, что будь он человеком, его бы кости уже расплавились от того огня, что пылал внутри него. Он совершенно не мог себя контролировать. Пещера давала ему так много сил, что он впервые не знал, что с этим делать. И Белль, ее феромоны и запах тела, просто сводили с ума. Румпель думал, что ему удастся удержать свои когтистые руки от ее тела подальше, но в этом месте, словно что-то перемкнуло у него в голове. Единственное, о чем мог думать, так это все те способы, которыми он мог сделать Белль своей. Он хотел завязать ее, бросить весь мир к ее ногам, сказать, кем он был на самом деле. Но все это меркло по сравнению с ее вкусом на его языке. Он чертовски хотел попробовать ее снова, но настороженность, исходившая от Белль, хоть немного и умерила пыл, но этого было недостаточно, чтобы уменьшить возбуждение или устранить ту проблемы, которая болезненно выпирала в его узких штанах. На мгновение, он даже был рад, что ему удалось держать свое тело так, чтобы не дать почувствовать Белль насколько был возбужден. Это бы напугало ее, а он не смог бы взять себя в руки.

Румпель старался сосредоточится только на ощущениях; на ее прикосновениях, все еще не уверенных, но полных энтузиазма; на губах, ласкающих его кожу за ухом; на мягкой груди, прижимающийся к ладони и упругой ягодице, сжимаемой второй рукой, прижимая к своей ноге. Ему не хватало рук, чтобы поклоняться ее телу в полной мере, так хотелось коснуться каждого миллиметра, чтобы с каждым жестом и прикосновением срывать с ее губ новый стон.

— Румпель, — он замер, почувствовав, как пальцы вцепились в его жилет. Не смотря на то, как Белль прижалась носом к его уху, пытаясь успокоить свое дыхание, ее что-то испугало, и он готов был повиноваться любой просьбе.

— Да, малыш? — хрипло произнес он, не сумев подавить дрожь от мягкого благодарного поцелуя в его ухо.

— Это… это слишком подавляюще, твоя рука под-под платьем, и….. — Бель была смущена и не уверена, не желая расстраивать, надеясь, что он поймет ее. Она невинно поцеловала его за ухом, уткнувшись носом в шею в успокаивающем жесте, когда мужчина не сдвинулся с места и не произнес ни звука.

Он чертовски был уверен, что все его руки были на ней, а не под… все тело оцепенело от осознания, когда он стал прислушиваться к каждой своей конечности и где она была, не смея двигаться и даже дышать, лишь бы не привлекать внимание Белль. Его глаза шокировано распахнулись, уставившись на один из кристаллов чуть поодаль от Белль, где он отчетливо мог видеть свои золотые глаза и как помимо ласкающих ее податливое тело рук, его длинный рептилий хвост нагло забрался под подол платья, добравшись почти до внешней стороны середины бедра.

Боже, он забрался ей под платье! Хвостом! У него был хвост в человеческом обличье! Чертова магия! Чертова пещера! Как он объяснит ей это?

— Румпель? — Белль неуверенно окликнула, боясь за его рассудок, пораженная тем, как он на мгновение перестал дышать.

Ему немедленно нужно было выйти из этой пещеры и вывести из нее Белль. Иначе это может плохо закончиться для обеих. Он моргнул и в пещере потух огонь, погрузив их в полную темноту. Пока Белль была взволнована ситуацией, он быстро вытащил свой хвост и отвел в сторону, надеясь, что этот сам по себе живущий отросток больше не подставит его сегодня.

Несмотря на панику, охватившую ее, когда они оказались в темноте, она облегченно выдохнула, почувствовав, как руки Румпеля галантно опустились на ее талию, и он медленно убрал ногу, поддерживающую ее, лишь опущенный на плечо лоб мужчины, говорил о том, насколько он был разбит.

— Ты в порядке? — она погладила его по волосам, помассировав кожу головы, пока он не издал довольный звук.

— Да, малыш, прости, я немного потерялся, — сказал он, благодарный за понимание и легкий поцелуй на ослеп куда-то в районе виска. — Кажется, нам пора возвращаться домой.

— Я ничего не вижу, как нам удастся выбраться? — почувствовав, как он отстраняется, Белль вцепилась в рукав его пальто. — Не уходи!

— Я думал, ты ничего не боишься, моя храбрая Белль, — он улыбнулся, поцеловав ее в губы, довольствуясь удивленным выражением лица. Он мягко высвободил свой рукав из захвата и взял руку в свою, крепче сжав.

— В темноте всегда может быть что-то, — пробормотала она, осторожно следуя за ним.

— Пока в темноте только мы, — он махнул хвостом, едва не задев ее, и тут же попытался сделать расстояние между ними больше.

— Ты знаешь куда идти? — с сомнением произнесла она, следуя наставлениям и поднимая ноги там, где по словам мужчины был камень.

— Я был здесь много раз и моя врожденная интуиция делают вещи намного проще, посмотрим, подведет ли она меня сейчас? — не будет же он говорить, что прекрасно видел в темноте. А так же любовался ее смешными выражениями лица, когда она прислушивалась к странным звукам и искала его лицо в темноте.

Когда до выхода оставалось чуть менее десятка метров, свет с внешнего мира позволил им увидеть себя впервые за столь долгое время. Оба были взъерошенными с припухшими, покрасневшими губами и легким румянцем на щеках. Румпель был благодарен всем драконьим богам за то, что ему удалось взять себя под контроль, заставив хвост исчезнуть, а глаза перестать светиться. Их глаза впервые за это долгое время встретились и Белль смущенно отвела взгляд. Румпель издал маленький расстроенный звук, подходя ближе к ней.

— Не смущайся, ты прекрасна, — нежно произнес он, коснувшись рукой ее щеки, проведя большим пальцем по нежной коже. Склонившись, он оставил мягкий, едва ощутимый поцелуй. Его руки внезапно скользнули к груди и стали быстро и ловко стягивать развязанный лиф, возвращая ей скромность.

— Тебе не нужно, я могу сама, — ее щеки покраснели еще больше.

— Ну, кто раздевает, тот и одевает, — он игриво задергал бровями, вызвав у Белль облегченный смех. Поправив пальто и застегнув на несколько пуговиц, он повел ее к выходу. — Пойдем, уже темно. Время в этой пещере летит незаметно.