— Попала в ловушку. Простую, глупую ловушку, едва способную удержать ее, — Белль услышала в его голосе нотки сожаления и горечи.

— Но как?

— Пламя. Ее предало ее пламя. Черный огонь, который она извергала был безвреден. Относительно безвреден. Едва пламя касалось кожи человека, он признавал ее своей королевой, готовый в любой момент выполнить ее приказ.

На мгновение Белль нахмурилась.

— Но как? Она умела говорить? — Румпельштиьцхен как-то невнятно кашлянул и неуверенно уставился на нее.

— Н-нет… Это, — он нервно потер кончики пальцев друг о друга, жест, который она видела в первый день встречи с ним. — Это была словно связь. Связь на расстоянии, благодаря которой любой понимал ее желания. И она поднимала людей друг против друга. Уничтожала их войнами, голодом, предательствами. Просто смотрела со стороны, как отец убивал своих детей, как мать рыдала, но ела своего мужа. Это было ужасно.

Как и то, что он сейчас не рассказывал ей всю правду, но ей не следовало это знать. Не все тайны драконов должны быть открыты.

— И… И они заманили ее, — пораженно выдохнула Белль, забыв на мгновение, как дышать.

— Как оказалось, проще простого. Один из мудрецов по счастливой случайности понял, что если пламя не попадает на голую кожу, то оно было безвредно. Реджина была обречена. Она была не одной из самых сильных драконов, а безвредность пламени и отсутствие людей в округе, сыграли злую шутку с ней.

— А потом…

— Ее убили. Жестоко. Все те, кого она когда-либо заставляла убивать своих родных. Мучительно и больно с нее снимали шкуру, по одной чешуе за раз, — сдавленно выдохнул он, не сумев подавить в себе болезненную дрожь, пробравшую все его тело.

— Это ужасно, — Белль накрыла свой рот рукой, борясь то ли с нахлынувшими слезами, то ли с подкатывающей тошнотой. Ей было жалко одновременно и дракона, и людей, и та неоднозначная ситуация требовала больше времени для обдумывания.

Какое-то время они сидели в тишине.

— А что… насчет него, — нарушив тишину, спросила она. Румпельштильцен едва посмотрел в ее сторону, лишь приподняв бровь.

— Ты уверена, что хочешь дальше слушать эти истории? — он повернулся к ней лицом, всматриваясь в глаза. Уже стемнело и ее было видно только при свете, исходящем от пламени. Голубые глаза немного померкли и в глубине них он мог увидеть сочувствие и боль.

— Да, пожалуйста, — тихо ответила Белль, завороженная отражением огня в его карих глазах.

— Королева сердец, — неожиданно рыкнул он, отвернувшись. — Кора.

— Всегда считала, что большинство драконов мужского пола, — пробормотала девушка, осторожно, кончиком пальца, погладив красно-черную чешуйку.

— Это мать Реджины, — он замолчал, услышав удивленный вздох.

— И она…

— Мстила, — закончил он. — Когда весть о смерти Реджины колыхнула земли, она пробудила еще одного спавшего и ушедшего на отдых дракона. Кору. Никто не знал, почему Реджина была так озлоблена, но когда на свет вышла Кора, все стало ясно. Ее дочь всего лишь любила развлекаться, даря людям то, что когда-то настигло ее. Не от людей, от матери. Кора оказалась не жестокой, совсем нет. Она была беспощадной и свирепой.

— Еще больше боли?

— Смертей. У нее было красное пламя, уничтожающее все на своем пути. Не оставалось ничего. Ничто не горело, оно просто рассыпалось пеплом, исчезало.

— Как… как много погибло? — Белль нервно закусила нижнюю губу.

— Сотни, можно сказать, что тысячи.

— Тысячи людей?! — ахнула она, отшатнувшись от собеседника.

— Людей? — Румпельштильцхен как-то глухо, холодяще рассмеялся. Белль невольно поежилась, несмотря на то, что его пальто согревало ее. — Королевств и земель. Она жгла и жгла. Внушив страх всем живым существам перед наш… — от закашлялся, тут же исправившись. — Перед родом драконов. Мир потерял множество земель, людей и существ. Потребовалось много столетий, чтобы там возобновилась жизнь и другие поселения появились на этом пепелище.

— Ее смогли поймать в ловушку? — он качнул головой. — Кто-то смог убить ее?

— Кору убили свои же, — отстранено произнес мужчина, как-то странно смотря на свои ладони, медленно сжимающиеся и разгибающиеся при свете пламени. — Ее убили свои… Нарушив один из главных непреложных обетов среди драконов.

— Наверное, это больно… — тихо прошептал она, задержав свой взгляд на огне. Не замечая, как Румпельштильцен медленно повернулся к ней, удивленно изучая ее профиль.

— Больно что? — едва слышно пошептал он, боясь нарушить это мгновение за потрескиванием веток в костре.

— Быть преданным, — задумчиво произнесла она, подтянув колени ближе к себе и обхватив их руками.

— Ты даже не представляешь, как, — одними губами произнес он, боясь придать своему ответу голос.

— Кто это был? — Белль повернулась к нему, всматриваясь в его большие, грустные глаза.

Румпельштильцхен замешкался, отпрянув от нее и испугав их обоих, едва не свалился с бревна. Неужели он произнес это вслух? Он же не мог так беспечно сказать ей об этом?

— Кто это был, кто? — сипло произнес он, дрожащей рукой вцепившись в дерево позади себя.

— Кто предал ее? — нахмурившись от внезапной смены его настроения, настороженно произнесла она.

— Ах, думаю, это рассказ на следующий раз. Уже почти ночь, дорогуша, — облегчено произнес он, с трудом подавив нервный смех.

К удивлению Белль, он очень резво, не похоже, на человека с посохом, поднялся и предложил ей свою руку.

— Пойдем, я провожу тебя к дому.

— Но я хочу…

— Огонь почти погас, — тише необходимого произнес он, и к ее удивлению они погрузились во мрак.

— Это невозможно, — пробормотала она, покосившись на тлеющие угли.

— Давай, нам необходимо двигаться. Никогда не знаешь, кого еще можно встретить в лесу, — он игриво покачал бровями, когда она, взяв его за руку, позволила поднять ее.

— Спасибо за пальто, оно действительно держало меня в тепле, — удивленно сказала она, только сейчас заметив, насколько все же он был раздет для такой погоды и без огня едва смог бы провести ее.

— Оставь, — мягко и немного устало произнес мужчина, ловя ее за запястья, предотвратив раздевание. — Так тебе будет теплее, тут совсем не далеко.

— Но что насчет вас? Вы замерзнете!

— Белль, — к ее удивлению, он ласково улыбнулся, проведя большим пальцем по ее коже. — Мои руки горячие, почувствуй. Я обещаю, что не замерзну, — он улыбнулся и едва она успела что-то ответить, тут же отпустил ее, опершись на свой посох и взяв ее корзинку. — Книгу, барышня, нести не предлагаю. Вдруг вы подумаете, что я решу отобрать у вас такое бесценное сокровище.

— Спасибо, — наигранно проворчала девушка, закатив глаза.

Почти всю дорогу они шли в тишине. Каждый думал о своем и Румпельштильхен не настаивал на общении в этот раз. Сегодня был тяжелый разговор для него и поддержание пламени в течении всего вечера забрало у него много сил. Он иногда усмехался, когда Бель вздрагивала от незнакомых звуков, оборачиваясь в темноте словно запуганный зайчонок.

Он прищурился, когда недалеко от них прозвучал вой волка, и даже немного приобнял девушку, которая, испуганно вскрикнув, прижалась к нему.

— Они не тронут нас, — улыбнувшись, он подтолкнул ее легонько от себя. — Все же хорошо, что мне удалось встретить тебя сегодня, не так ли?

— Почему вы так уверены? Это же волки, — прошептала она, напряженно смотря по сторонам.

— Они не трогают таких, как мы, — произнес мужчина, выводя ее к тропинке ведущей к дому.

— Каких таких?! — зашипела Белль, вздрогнув от еще одного воя.

— Костлявых, — буркнул он, поняв, что усталость развязывает ему язык больше, чем следовало.

— Очень смешно, — проворчала девушка, расслабленно выдохнув, когда они вышли из леса.

В какой-то момент она думала, что он бросит ее, но мужчина, верный своему слову, довел ее до двери.

— Было приятно провести вечер с тобой, Белль, — он насмешливо поклонился, тяжелее оперевшись на посох, что не ускользнуло от нее.