– Блин, ну и где препод? Я что, зря пришла что ли? Мне даже пришлось из-за этого отменить поход в фитнес-клуб!
Китайская парочка оторвались друг от друга и с удивленным видом повернулись в ее сторону. Бабулька улыбнулась и сказала:
– Ничего страшного. Наверное, готовит для нас материал для учебы. Сейчас придет.
– Уж надеюсь. Кстати, меня зовут Клэр Уотсон. Можете просто звать Клэр.
Бабулька тоже представилась. Ее звали Патриция Хьюстон. Молодые китайцы – парень по имени Ли и девушка по имени Ким – улыбнулись в ответ. Парнишка у окна представился последним – Джордж Мильтон. После этого каждый рассказал немного о себе. Оказалось, что Клэр была домохозяйкой. Ее муж, довольно богатый, но очень скучный и вечно занятой бизнесмен, мало уделял времени жене и ребенку, вечно придумывая всякие отмазки, типа «много работы», или «встреча с коллегами», или того хуже «устал от общения, хочу побыть один». Почти всю работу по дому выполняла домработница, которая приходила утром в девять часов и уходила в три, так что Клэр оставалось разве что присматривать за шестилетним сыном, который уже был довольно самостоятельным и не требовал такого повышенного внимания, как раньше. Поэтому, чтобы не умереть со скуки, она посещала фитнес, йогу, бассейн, часто ходила по модным магазинам одежды, и вот решила приобщить себя к искусству и рукоделию. Тем более, среди ее подруг стало модно чем-то таким заниматься. Так, одна из них записалась на курс вязания, другая берет уроки игры на пианино, третья пробует себя в роли поэтессы, записавшись в соответствующий клуб. А Клэр, дабы не повторять за подругами, решила стать художницей. Как знать, может быть ее картина станет известной, какой-нибудь богатый коллекционер выкупит ее, и все будут говорить: «Клэр Уотсон, вы самая лучшая художница нашего времени!».
Ли и Ким, как и подозревал Макс, были влюбленной парой. Они оба родом из Китая, причем родились и выросли в одном городе. Их родители дружили, поэтому все детство они провели вместе, делясь друг с другом игрушками, помогая в учебе в школе, даже вместе ходили на танцы. Два года назад их отцы в связи с делами по бизнесу вынуждены были переехать в штаты, и, естественно, с ними переехали их семьи. Сейчас ребята учатся в местном колледже: Ли учится на экономиста, так как хочет продолжить дело отца, а Ким на искусствоведа, потому что очень любит искусство. Именно она уговорила Ли записаться с ней в художественную студию, чтобы и его приобщить к своему любимому делу. Судя по всему, Ли был не в восторге, но что не сделаешь, чтобы порадовать любимую?
Миссис Хьюстон просто решила занять себя чем-нибудь на пенсии. Ее муж, Дэррел, почти все время либо сидел у телевизора, ругаясь на власть и ворча по поводу болей в спине и коленях, либо играл в шахматы с Беном, его товарищем по «коленно-позвоночному несчастью», как они себя называли. Патриция могла бы тоже коротать время где-нибудь в литературном клубе, или играя в бинго с людьми своего возраста, но она призналась, что в обществе таких же дряхлых, как она, ей светит лишь мигрень и запор. А в компании молодых в ней просыпается скрытый источник энергии. И уже колени не так болят, да и спина вроде не сильно беспокоит.
Что касается парня у окна, так он оказался не очень разговорчивым. Выяснилось, что учится он на врача в колледже, а решил заняться рисованием, чтобы как-то отвлечься от высоких нагрузок и стресса на учебе. Ну и еще рисование помогает ему раскрыть свой внутренний потенциал. Странный парень. «Лучше бы девушку себе нашел», – усмехнулся Макс.
Тем временем, часы показывали пять минут седьмого. «Как-то непунктуально со стороны преподавателя», – заметил Макс. Он уже было подумал, что пора потихоньку сворачиваться, как вдруг открылась дверь и вошла… Кто бы мог подумать, черт побери! Это была ОНА! Макс невольно дернулся и, раскрыв рот, чуть не крикнул «Да ладно!?», но вовремя осекся. Это была действительно она. В голубых джинсах и белой обтягивающей кофточке, прекрасно сидящей на ее утонченной фигуре. Ее рыжие, слегка волнистые волосы, на этот раз были собраны сзади в длинный хвост. Она вошла и легкой походкой направилась к доске, слегка покачивая бедрами. «Чертовски хороша», – подумал Макс. Он впился в нее глазами, пытаясь, казалось, проглотить ее взглядом. Он и подумать не мог, что она работает учителем рисования! Такая красотка растрачивает свою красоту на каких-то малолетних китайцев, бабку, неудовлетворенную домоседку и этого ботаника из медицинского. Ведь она могла бы с такими внешними данными пестреть на обложке модного журнала, демонстрировать на подиуме новые коллекции одежды от известных кутюрье или сниматься в романтических фильмах. Но она здесь, стоит перед ними, улыбаясь, явно довольная своим положением.
– Очень рада вас всех здесь видеть. Меня зовут Ева Адамс. И я буду вашим проводником в мир прекрасного! – поприветствовала она присутствующих, одарив каждого ослепительной улыбкой. Максу даже показалось, что на нем она остановила взгляд чуточку дольше, чем на других. И вроде даже подмигнула. Во всяком случае, Максу хотелось так думать. Он продолжал впиваться в нее взглядом.
– Каждый из вас пришел сюда по зову души в поисках этого прекрасного, – продолжала она. «Это точно», – отметил про себя Макс. – «Я за тобой до самой этой школы по зову души шел».
– Внутренний мир каждого из вас богат невероятно прекрасными образами, которые вы ежедневно воплощаете в том или ином виде: на кухне, когда готовите любимому человеку что-то вкусное, на работе, когда вкладываете душу в свое любимое дело. И вот сейчас у вас появилась еще одна замечательная возможность реализовать этот потенциал – на этот раз на холсте. Я хочу, чтобы сегодня, прямо сейчас, вы нарисовали то, что вы чувствуете, что вы ощущаете, о чем вы думаете. И это будет вашим первым заданием.
С этими словами она одарила всех улыбкой и присела на свободный стул у окна, переведя свое внимание на городской пейзаж. Было уже темно, но уличные фонари ярко освещали улицу. Весомый вклад в общую иллюминацию добавляли пестрящие на каждом шагу рекламные плакаты и вывески, украшенные разноцветными мигающими лампочками. И несмотря на то, что из-за шумоизолирующих окон нельзя было услышать уличный гул, не возникало сомнения в том, что там, за окном, было довольно шумно. Горожане возвращались в это время с работы, торопясь поскорее сбросить с себя уличные вещи и облачиться в уютные домашние одеяния, собраться всей семьей за обеденным столом и вкусно поесть, а после этого посмотреть какой-нибудь интересный фильм или почитать книгу. Да, на улице было шумно, но здесь, в этом небольшом учебном классе в этот момент было необычайно тихо. Будто завороженные, каждый погрузился в глубины своего сознания, чтобы извлечь оттуда что-то, что можно было бы изобразить на листе бумаги, закрепленном на мольберте перед ними. Макс окинул быстрым взглядом комнату, оценивая, у кого какие успехи. Парень у окна, собственно, уже давно что-то малевал на своем холсте, так что, подумал Макс, у него все в порядке. Интересно только, что именно он там творил. Джордж сразу показался Максу немного прибабахнутым. «Наверное, рисует что-то типа «всемирного апокалипсиса», или собственную интерпретацию последнего дня Помпеи». Миссис Хьюстон, наверняка, будет изображать какие-то приятные моменты из далекой юности, если, конечно, она еще что-то помнит – Макс слышал по телевизору, что пожилых людей часто одолевает Альцгеймер, или что-то типа того. Китайцы изобразят, видимо, что-то близкое к своей азиатской культуре. Макс в этом ничего не понимал, поэтому и предположить было нечего. «Возможно, что-нибудь из фарфора…хм…или портрет Мао Цзедуна. Или кто у них там бессмертный вождь». Макс тихонько усмехнулся над собственной шуткой. В последнюю очередь он перевел взгляд на Клэр. Та сидела с таким выражением лица, будто в попытке погрузиться в свой внутренний мир она его просто не нашла. «Ну что ж, придется и мне задуматься, чтобы такое изобразить», – подумал Макс и повернулся к своему белоснежно чистому холсту. «Может, нарисовать карикатуру на Гроссмана? Хах, смешно получится, всегда хотел изобразить его в виде огромного болотного монстра, пожирающего все на своем пути». А, может быть, нарисовать берег реки, на который он так любил ездить со своими немногочисленными друзьями? Он посмотрел в окно. Уже появились первые звезды на небе. «Они такие далекие и такие одинокие», – подумал Макс. – «Наверное, каждой звезде хотелось бы иметь рядом с собой спутника, который разделит с ней все радости и печали в этом огромном, безграничном Космосе». Макс не заметил, как рука с кистью сама потянулась к краскам, макнув кончиком кисточки в фиолетовую, и принялась наносить толстые размашистые мазки на белоснежную поверхность листа. Через десять минут на мольберте у Макса лежал полностью выкрашенный в фиолетовый цвет холст. Макс, поразмыслив, обмакнул кисточку в желтый цвет и ближе к левому краю листа нарисовал что-то похожее на звезду. Затем, он промыл кисточку и вернул ее на место. Все оставшееся время он сидел и смотрел в окно, думая о том, что этот рисунок лучше всего отображает состояние его внутреннего мира.
