– Я убью его.

– Все это понятно. Однако, не нужно. Более того, он опасен для нас обоих. Да, смешно, но «Марк»… буква «М»… Кстати, Клавдий, некий Милон – у него твои замашки…

– Я слышал о нем.

– Да… Милон… Titus Annius Milo… Послушай, главное, Красс будет не с ним. Я еду в Луку. Передай привет Клавдии… Кстати, это что, правда, Фульвия ходит с ножом на столе?..

– Да, я дал ей… Чтобы помнила о Цицероне… Всегда. Удачи в Луке!

– Фортуна с нами.

Страх… ужас и страх…

…возможно, я зря спасаю Цицерона… напрасно… рискую Клодием…

Марк Туллий… не самый приятный человек в мире… Мягко говоря… злодей или герой… в равной степени… И может стать и тем, и другим… Но какие мысли… Мягкий диктатор во главе республики… Принцепс… Очень интересно. Невероятно. Я уже думаю над этим. Я услышал его.

Но это его построение… Он думает о себе… Или о… Мягкий Сулла… Он совсем не боится крови… Не обо мне, конечно.

Он очень опасен. Возможно, мог бы стать организатором заговора… Об этом никто бы не догадался… Энергичных, нерешительных, очень решительных, слабых, сильных – он нашел бы любых. А им бы даже не пришло в голову…

Марк… буква «М»…

Проклятый Клодий! Из-за него я тогда покинул Рим…

– Кто это?..

– Даже не знаю. Безумец какой-то…

– Посмотри на его бедную и грязную одежду!

– Смотри, он пристает к случайным прохожим… Молит о чем-то…

Мне пришлось уйти в изгнание и покинуть Рим. И все… все… было конфисковано.

Теперь я сказал про них, что хотел! И про брата, и про сестру! Мерзкая Клодия!!!

Они смешали меня с грязью… Посмотрим, что теперь будет с ними… Подождем…

А… А тогда я хотел… хотел… броситься на меч… Тупое лезвие… С черной ржавчиной… И – и неострое… Холодное.

Милон, Милон… Он убьет Клодия. Он убьет для меня Клодия… М и л о н.

Но больше всего я ненавижу Цезаря. Так же, как Катилину.

Зря я тогда отпустил Цезаря… Ничего. Подождем…

Пора спать… А кто там жена у Клодия… Нека-аа-я Фульвия… Спать… Спать…

А я выиграл! Речь – блистательна… Vivere est cogitare… Спать…

Я управляю… вожжи… звери… в крови… кони в пене… вожжи… кровь… Форум…

Катулл увидел встающее солнце… Выпил снова…

Я являюсь, Цицерон, как ты говоришь, одним из праздных поэтов… поэзия стала для меня целью, а не средством прославления родины и воспитания сограждан… Какой ты молодец!

Катулл выпил еще фалернского, переждал вопли, вытер лоб и начал в какой-то там еще раз читать:

«О Марк Туллий! О ты, наиречистейший самейший!

Из всех Ромулян!

В прошедшем, настоящем, будущем!

К ногам падаю тебе к твоим наинижайше.

Я – Катулл, уж хуже и быть не может! жальчайший поэтик. хужее из всех, кто поэты!

А ты лучшее всех сколько ни есть прочих адвокатов!»

Собутыльники в восторге вопили:

– О! Цицерон! О отец отечества! О pater patriae!!!

– Давайте же повеселим и Катулла! Послушай же, что сделал с тобой Марциал:

Gaius Valerius Catullus вопит:

«Non amo te, Sabidi,

nec possum dicere – quare;

Hoc tantum possum

dicere: non amo te».

– Да?.. Чудно! А теперь хором:

«не люблю тебя, Сабидий!

Как? За что? Чего? не знаю.

Но… Знаю! Знаю!

не люблю тебя!»

Обнаженная женщина подошла к ночи…

Черный бархат протянул ей свои объятия…

Клодия… Клодия…

Odi et amo. Excrucior!

Клодия…

Клодия…

Ненавижу и люблю…

Ненавижу и люблю…

Ненавижу и люблю…

Муука!…

Клодия…

Odi et amo. Quare id faciam, fortasse requiris. Nescio, sed fieri sentio et excrucior.

Клодия… Клодия…

Ненавижу и люблю

люблю… Ненавижу… люблю.

Как?..

Не знаю…

Никак.

Му-ука…

Odi et amo.

Клодия.

Аппиева дорога ведет в Рим. Она привела в центр мира тех, о ком мы будем говорить. Их имена известны. Все они рвались к власти. Это были разные лики власти, но каждый из них достиг своего. По странной, возможно, нелепой случайности кроме непомерной тяги к власти их объединяли две буквы. Буква «С», с которой начинались их имена, и буквы «М», с которой приходил их конец. И все они были связаны друг с другом.

Кориолан – Gaius Marcius Coriolanus, Publius Clodius Pulcher – Клодий, CLODIA PULCHRA TERTIA – Клодия, Marcus Tullius Cicero – Цицерон, Appius Claudius Caecus – Аппий Клавдий Цек, Appius Claudius Crassus Regillensis Sabinus – Аппий Клавдий децемвир, Gaius Valerius Catullus) – Катулл, ну, и Gaius Iulius Caesar…

И еще другие. Тоже на букву «С». Мы еще поговорим и о них.

Итак, в середине апреля 56 года до нашей эры в Луке (сейчас этот город называется Лукка) должны были встретиться триумвиры: Gaius Iulius Caesar – Гай Юлий Цезарь, Марк Лициний Красс – Marcus Licinius Crassus и Гней Помпей Великий – Гней Помпей Магн – Gnaeus Pompeius Magnus. Эти люди в Лукке определили судьбу Рима – судьбу мира.

Но до этого двое из них, возможно, встретились в суде: Цезарь в качестве зрителя, а Красс – представителя одной из сторон – Марка Целия Руфа. Вместе с Крассом в деле с речью выступил Цицерон – Marcus Tullius Cicero. Выступали они против Клодии – CLODIA PULCHRA TERTIA, которую представлял в суде ее брат – Publius Clodius Pulcher – Клодий.

Дело слушалось 4 Aprilis – перед претором Гнеем Домицием Кальвином. После защитительной речи самого Целия говорили Марк Лициний Красс и Марк Туллий Цицерон. Опровергалось обвинение Целия в попытке отравления Клодии.

Скорее всего, когда Цезарь увидел Красса и Цицерона вместе, это было для него не самым приятным сюрпризом. Не очень обрадовался, вероятно, и Красс, заметив Цезаря. Им предстояла встреча в Луке с Помпеем, и Цицерон не попадал в такой расклад. Но почему он вместе с Крассом? Почему Красс вместе со своими деньгами и Цицероном в одном деле в суде? Что их связало? Не распадется ли, в этом случае, триумвират?

Красс выступал в суде и делал это неоднократно и вполне успешно, но не эти выступления сделали его знаменитым. Этот человек спас Рим, а, возможно, и мир от кровавого восстания Спартака. Впрочем, распяв тысячи рабов вдоль Аппиевой дороги, Марк Красс вряд ли существенно обогатился. А ведь он был знаменит своим несметным состоянием. Вот как он его приобрел… Во время гражданской войны в противостоянии Марий – Сулла, Марк Лициний весьма пригодился сулланцам у стен Рима – сражение у Коллинских ворот. Вначале Сулла уступал, но благодаря Крассу, командовавшему правым флангом, марианцы потерпели полное поражение. Потом, когда пришло время проскрипций, говорили, получило начало богатство Красса. А потом… далее, пришло время большого бизнеса, вполне современного – Красс занялся девелопментом. Недвижимость, строительство и эксплуатация жилых домов; сдача их в аренду – он достиг огромной власти. Похоже, он был первым в этом деле в истории. Это объединение власти капитала и власти авторитета могло напугать и уж точно насторожить Цезаря.