Тогда, видимо, его еще не беспокоило все то, в чем он так здорово и профессионально, но позже, обвинял Луция Сергия Катилину: участие в проскрипциях Суллы, когда он убил Гратидиана, проматывание нажитых денег, сожительство с весталкой, совращение малолетних, грабительская политика во время наместничества, многочисленные подкупы и лжесвидетельства. Похоже, опять перестало беспокоить.

Цезарь задумался… И Клодий… он вдруг примкнул к триумвирам и был выбран последними для укрощения сената и устранения Цицерона.

Собственно, я сам выбрал его. Проблема Цицерона – это странная история. Нужно было найти решение, и я его нашел… Для начала…

Для начала, умер великий понтифик Квинт Цецилий Метелл Пий, и эта высшая должность освободилась. Я выставил свою кандидатуру; альтернативными кандидатами были Квинт Лутаций Катул Капитолин и Публий Сервилий Ватия Исаврик…

Многочисленные подкупы во время выборов, из-за которых мои долги сильно выросли… А что было делать?.. трибы, которые голосовали, определялись жребием непосредственно перед выборами, стало быть, пришлось подкупать представителей всех 35 триб. Кредиторы с сочувствием отнеслись к этим финансовым потерям. Это очень важно – контролировать религию.

Какие красивые легенды!

Я, уходя из дома перед оглашением результатов, сказал своей матери: «или я вернусь понтификом, или совсем не вернусь»!

Я сказал: «Сегодня, мать, ты увидишь своего сына либо верховным жрецом, либо изгнанником!»

В общем, я стал понтификом…

Избрание пожизненным великим понтификом гарантировало успешную политическую карьеру. Великий понтифик мог участвовать и в гражданской, и в военной деятельности без серьёзных сакральных ограничений. Хотя обычно великими понтификами избирались люди, бывшие консулами (консуляры), в римской истории были известны и случаи, когда эту почётную должность занимали сравнительно молодые люди.

К слову, я же понтифик… Что там с буквой «С»?..

Кориолан – Gaius Marcius Coriolanus, Publius Clodius Pulcher – Клодий, CLODIA PULCHRA TERTIA-Клодия, Marcus Tullius Cicero-Цицерон, Appius Claudius Caecus-Аппий Клавдий Цек, Appius Claudius Crassus Regillensis Sabinus – Аппий Клавдий децемвир, Gaius Valerius Catullus – Катулл, ну, и Gaius Iulius Caesar…

Да-да… Кориолан – абсолютная власть… Понятно… Клодий… Что же, кумир плебеев, за ним – убийцы; он терроризирует весь Рим – об этом позже… Клодия – власть любви, несомненно… Наш славный Цицерон, так беззаветно любящий власть – мне самому не угнаться… Но далее… Цек… – мы к нему вернемся… Безусловно. Старая римская доблесть, отполированная властью… Катулл… О, власть поэзии!..

Odi et amo!!!

Потом… И я…

С…

И что? Что с того? Что из этого?..

Что-то было про букву «М»…

Мысли на дно души нырните…

…И тогда почти одновременно умирают Корнелия, моя жена, и тётя Юлия. На их похоронах я произнёс две речи. В память о Корнелии…

Он не мог говорить… его душило…

…он напомнил о замужестве Юлии с Гаем Марием и показал народу его восковой бюст… похороны Юлии стали первой публичной демонстрацией изображения Мария с начала диктатуры Суллы…

И я женился на Помпее, внучке Суллы…

И я женился на Помпее, внучке Суллы…

С победы Луция Корнеллия Суллы и началом проскрипций моя жизнь оказалась в опасности: диктатор не щадил никого… А я… племянник Гая Мария и зять Цинны. Марий и Цинна – главные враги Суллы. Он потребовал от меня… развестись с женой. Зачем? Он так захотел. А я… я отказался это сделать…

– Цезарь в проскрипциях!!!

Я бежал…

…стук копыт… стук копыт… ближе… ближе… стук копыт…

Влиятельные родственники в Риме тем временем сумели добиться помилования для Цезаря.

– Дополнительным обстоятельством, смягчившим диктатора, стало происхождение Цезаря из сословия патрициев, представителей которого консерватор Сулла ни разу не казнил. Да-да.

Сулла смотрел на свои руки… пятна на руках… Такие были у деда… на старых руках… коричневые большие пятна… Он уступит. Он уступит этим патрициям. Конечно, уступит… Цезарь… У этого Цезаря… такие блестящие серо-голубые глаза, каких не бывает у людей… Недаром он – Цезарь… Сулла харкнул… Он уже мог себе это позволить…

Я – Сулла!.. губы в трещинах… руки в пятнах…

– Вы ничего не понимаете, если не видите, что в этом мальчишке много Мариев.

…еще одна голова…

…поскакала…

Немного отвлечемся… Помпея, да, внучка Суллы…

Мне объяснили… тогда… ты же хочешь вернуться в Рим… безопасно… Прекрасная девушка…

– Ну, почему же, Цезарь. Я думаю о другом… республике нужен своеобразный мягкий диктатор, который должен мирно разрешать противоречия.

Кот вернулся.

– Цезарчиик…

Ммя

Тоже в апреле… я тогда организовал и провёл Мегалезийские, а в сентябре – Римские игры, роскошью удивившие даже искушённых римлян. Затраты я разделил поровну со своим коллегой, этим пьяницей Марком Кальпурнием Бибулом, но овацию получил только я. Сначала предполагалось показать самые массовые бои гладиаторов, но сенат, опасаясь бунта такого количества вооружённых рабов, издал указ, запрещавший одному человеку приводить в Рим больше определённого числа гладиаторов. Пришлось подчиниться этому, но я выдал каждому гладиатору серебряные доспехи, и эти гладиаторские бои навсегда запомнились римлянам. И я преодолел сопротивление сенаторов и восстановил все трофеи Гая Мария, демонстрация которых была запрещена ещё Суллой. Да, это было.

– Диктатор, который был бы вне всех интересов.

– Как у египтян: живой Бог.

– Для Рима – слишком, пожалуй, но что-то…

– Очень мягкое вино, попробуй, Марк…

– Да, чудное… Возвращаясь к тому, о чем мы мы говорили… Итак, ius naturale.

– Естественное право.

– Безусловно. Мы не знаем… точнее, можем не знать, что такое добро и зло, но мы отличаем добро от зла. Нам это дано. Произошло получение. Так же право и беззаконие.

– Но есть и другие законы. Человеческие.

– Они есть. И в них заключено человеческое несовершенство. Общество договорилось – и все.