-Думаю, Вас моя способность располагать к себе родственников, должна волновать в последнюю очередь.

Наруто сказал эти слова, не задумываясь, и, прежде чем поставить точку в разговоре, снял очки. Чоджи, предубеждённый к юному выскочке с Востока, замер. Взгляд. И клыки, неявно, но блеснувшие при последних словах. Возможно, он зря сказал Хатиман — доно, что щенок Минато не может представлять опасности, потому что вырос не на Юге.

— Наруто — сан…

На всякий случай, Акимичи замёл хвостом. Несмотря на то, что случилось в Семье более двадцати пяти лет назад… Господин решил «возобновить разговор». И приезд именно наследника Минато — доно хороший повод… довести до конца то, что не получилось… Двадцать пять лет назад. Вспомнив, чт̀о ему пообещали, Чоджи расправил плечи:

— Наруто — сан… Вы неправильно расценили мои слова. Конечно… Вы же были лишены чести родиться на Юге. Не в обиду… Я никоим образом не смел как — то обидеть или задеть Вас. Это просто такой оборот речи…

Льстивые оправдания Акимичи Чоджи, если и обманули кого, то не Наруто. Однако он в который раз скрыл свои истинные мысли. Впрочем…

.... Проехав по длинной подъездной дороге, вымощенной баснословно дорогой плиткой, машины все, как одна, остановились. Дверцы распахнулись.

-«Сенджу сёэн», — с гордостью произнёс Чоджи. И Наруто впервые почувствовал солидарность с этим человеком.

Алеющее покрывало заката лежало на здании, белоснежные стены которого окрасились в розоватые тона. В лучах заходящего солнца блестели окна, зашторенные жалюзи. От разглядывания пейзажа Наруто отвлёк шум открывающейся двери. То, как сопровождающие его альфы, включая Чоджи — куна, опустились на колени, подсказало, что к ним вышел Хозяин поместья. А облик этого альфы без слов подсказал, что это Хатиман — доно, старший брат отца. Похожий на Минато, как две капли воды. Только черноволосый и черноглазый.

Оба в «молодые» годы были в Лиге. Только теперь Минато считает это слабостью.

Согласно японской легенде, Баку это животное-дух, поедающее сновидения, которое посещает дома посреди ночи и пожирает кошмары людей, которые спят. Оно обычно описывается как тапир, обладающий формой, похожей на свинью с длинным носом. В царстве духов сна, Баку является доброжелательным духом, который защищает людей от ужасов плохих снов.

Ё: дзимбо — телохранитель (дословно).

Нечто вроде «ковбойского» бренда.

Поместье.

====== Глава 3. ======

«Видней всего то, что пытаешься скрыть»

Наруто сидел, поджав ноги, во внутреннем дворике, куда выходили раздвижные двери. Волосы были слегка влажные после банных процедур. В руке молодой альфа держал небольшой камушек, который то и дело подбрасывал вверх и ловко ловил, не давая упасть. Бамбуковая трубка, наполнившись водой, опрокинулась, издав характерный звук. Вниз. Смуглые пальцы поймали летящий вниз камешек. Опорожненное коромысло вернулось в исходное положение, снова наполняясь водой. Вверх. Камешек взлетел в воздух…

— Мир тебе.

Успевший переодеться в более чистую одежду, седой альфа переступил порог и встал, чуть расставив босые ноги. Правый глаз насторожённо смотрел вперёд, в то время как на месте левого зияла пустая глазница. Иногда Хатаке Какаши не прикрывал пустоту повязкой. Когда хотел напомнить… «Во время мира не забывай об опасностях войны». *

Вздрогнув, Наруто повернулся в сторону дверей. Камешек упал в траву.

— Ты слишком задумался, — тихо упрекнул своего воспитанника Какаши и покачал головой, — а ведь ещё рано расслабляться.

-Именно поэтому ты употребляешь «южное» приветствие?

Какаши нахмурился. Вопрос светловолосого альфы застал его врасплох. Он действительно забылся… Но главное было не в сантиментах «не к месту», главное было вот в этом юноше. Ради которого он мог пожертвовать жизнью в любой момент. Чисто профессионально огляделся вокруг, проверяя, нет ли «ушей» и «глаз».

— Я хотел убедиться, что ты готов к разговору с Хатиман — доно. Ты же думал об этом же?

Наруто, вместо ответа, наклонился и поднял камешек. Чуть сжал:

— Меня отправляют сюда, «в Семью». Для того, чтобы я — как наследник и представитель своего отца — подписал важные документы. Если вспомнить инструкции отца… то есть Минато — самы. И исключительную важность этой поездки… Мы с тобой вернёмся на Восток с благоприятными вестями. То есть поддержкой Юга, так?

Бесшумно опустившись на корточки, Какаши подтвердил:

— Думаю, ты понял всё ещё во время полёта.

-Тц! — Наруто встряхнулся, ожесточённо лохматя прилизанные волосы:

— Именно потому!

Он раздражённо прошёлся взад — вперёд, вернулся на место:

— Тогда ответь: почему, если всё так, как я тебе обрисовал… я… не доверяю «им»?

Если раздражённость тона наследника Минато — самы и произвела впечатление, то Хатаке Какаши, за свою долгую, опасную и не всегда законную жизнь, научился многому…

— Корни недоверия растут здесь, на Юге, вот почему. Твой отец был вычеркнут из Клана Сенджу. Но получилось так, что интересы Востока. То есть твоей Родины. И интересы Юга… То есть Родины твоего отца... пересеклись. Так крепко и сильно, что я бы сказал... это стало общим делом. Видишь ли, Наруто. Твоё недоверие в б̀ольшей степени из — за отца. И потому, что это не рядовая сделка. Не рядовая поездка. Но, повторяю. Это Минато — сама был изгнан из Клана Сенджу. Не ты. Именно поэтому т̀ы здесь.

-Отец пообещал им меня? — в упор спросил Наруто. И добавил:

— И они, в самом деле, хотят восстановить, как ты говоришь, в Клане сына изгнанника? Не слишком ли просто?

Какаши, собираясь с мыслями, полез в карман просторной куртки за повязкой. Ему с самого начала не нравилось, что Минато — сама не совсем откровенен с сыном. Но даже это не помешало ему опасаться этой поездки. Именно поэтому Хатаке получил приказ не только быть рядом с молодым Намикадзе, он обязан был вернуть Наруто на Восток. Если что — нибудь пойдёт не так. Какаши вздохнул.

— Хатиман — доно подтвердил, что готов к сотрудничеству, потому, что примирение между братьями действительно выгодно обеим сторонам. И если ты сделаешь то, что отказался сделать двадцать пять лет назад твой отец, ты не только сможешь восстановить связь с Югом, но и, кто знает… поспособствуешь прекращению вражды. Просто прими как данность то, что случилось. Время действительно всё меняет. То, что когда — то казалось ничтожным, может неожиданно обрести могущество. И поэтому... всё меняется, Наруто.

Наруто внимательно выслушал пространную речь Хатаке. И задал самый главный вопрос:

-Что могут потребовать от меня взамен?

Впервые в жизни седоволосый, прожжённый альфа растерялся. Он знал, что в миссии молодого Намикадзе полно подводных камней, называемых недосказанность. Но он надеялся, что истину Наруто узнает как можно позже, и не от него. Потому что… Он машинально сжал изувеченную руку, стараясь выдержать пристальный взгляд синих глаз. Снова вспыхнуло ноющей, невыносимой болью, в том месте, где остался жалкий обрубок как насмешливое напоминание тем, кто идёт «против». Какаши тихонько потёр плечо, не замечая, как побелели губы, и осторожно ответил:

— Ты должен подтвердить, что…

Горло неожиданно перехватило, он знал, что, рано или поздно, кто — то произнесёт эти слова. Но он очень надеялся также, что Минато — сама не лукавил, когда пообещал ему…

— Ты наделён правом подписать Договор о Союзе. Восток и Юг.

Глаза сына, копия глаз отца… потемнели. Какаши надеялся, что Наруто удовлетворён ответом, пусть и таким уклончивым, но тот в очередной раз напомнил ему, что на роль марионетки годится кто угодно, но не наследник Намикадзе. Чуть подавшись вперёд, Наруто уточнил:

— И только?

-Наруто — сан! Хатиман — доно ждёт Вас!

Никогда ещё фигурка склонившегося в низком поклоне Чоджи — куна не была встречена с таким обожанием!