— Я отказался выполнять работу, которую принято выполнять в порядке очерёдности. Ну, потом мы нашли компромисс, но отрицательный балл оставили в назидание.
Проклятая чёлка упала вниз, и Саске порадовался этому. Краснеть, когда произносится заведомая ложь, он не разучился.
-Почему я должен тебе верить?
Саске не ожидал, что альфа неожиданно окажется прямо перед ним. От близости крепкого, мускулистого тела голова пошла кругом. И воздух словно вышибло из лёгких. Да что же ты делаешь со мной, Наруто? Впервые в жизни Саске проклинал свою течную, слабую сущность. О, он много раз злился на то, что родился омегой, но по сравнению с тем, что его терзало сейчас, это были цветочки. Однако плоды оказались горькими.
Самодисциплина — хорошая наука. Едва Наруто от запаха омеги не съехал окончательно, в голове, замутнённой грёзами, встала недавняя картинка. Очень живо описывающая, кто на самом деле скрывается под этой сладкой маской. Сжав челюсти, Наруто как можно более сухо приказал:
— Раз у тебя проблемы с поведением, будем это исправлять.
— Слушаюсь, хозяин.
Саске сам не понял, как эти слова вырвались изо рта, прежде чем он осознал, что обратился к застывшему напротив альфе так, как его учили. Однако Наруто не рассердился оговорке. Он итак был раздражён, поэтому только кивнул и вернулся за стол. Где взял какие — то бумаги и уткнулся в них, явно намекая, что аудиенция окончена. И омеге ловить тут нечего. Опустив вниз глаза, Саске тихонько удалился.
Дверь хлопнула. Всё также, не поднимая глаз, Наруто рявкнул:
— Будешь хлопать дверью, оставлю без ужина!
— Да ладно…
Седовласый альфа в замешательстве почесал нос:
— Разве я не говорил, что тут сильные сквозняки?
— Извини… — немного остыл Наруто.
Ноздри Какаши дрогнули, уловив слабый аромат.
— Здесь был Саске?
— Только не говори, что ты пришёл поговорить о нём!
Наруто с облегчением отбросил сводки с биржи, в которые он смотрел и не видел ни строчки по вполне понятным причинам. Он помнил их яростный спор. Неделю после приезда Саламандры альфа не желал, видится с тем, избегая любых встреч. И всё же. После атак Амару он, в конце концов, сдался… С тем, чтобы увидеть, как эта проклятая омега флиртует с Куро в саду! Невольно вспомнилось… Залитый солнцем сад. Около клумбы с алыми розами стоят двое. Тёмный альфа и омега… Близко — близко. Он не хотел признаваться, что им двигала ревность. Что в те минуты, когда он смотрел, раздувая ноздри, на альфу и омегу. Ег̀о омегу и чужого альфу. Как и сейчас, когда он снова вспомнил провинность Саске. И забыв про объяснения Какаши, почем̀у тот не доверяет неожиданно объявившемуся брату. *** Отогнав неприятные воспоминания, он спросил:
— Ты ведь пришёл не просто так?
В ответ Какаши повёл себя странно. Приоткрыв дверь, убедился, что в коридоре никого нет. Тщательно прикрыл распахнутое настежь окно. И только после этих манипуляций заговорил:
— Я знаю, кто такой Саске. Знаю, почему он стал Саламандрой. И знаю, почему объявился Куро.
Стандартная фраза в духе «отец года». Мол, я горжусь, как воспитал тебя.
Ему не хочется по определённым причинам показывать перед альфой свою слабость.
По законам Юга пристально смотреть на чужую омегу было запрещено.
====== Глава 20. ======
«… О ревности я ничего не знал,
Наверно, потому, что не любил…
Но в миг, когда тебя я повстречал,
Меня как будто кто — то подменил!»
Вопрос Хатаке удивил. Чт̀о он знает об омеге, с которой полтора года назад спал? Наверное... наверное, всё и ничего. Наруто вдруг обнаружил, что крутит в руках зажигалку. Просто чтобы занять руки. Если бы подобное можно было бы отнести и к голове!
Нахмурившись, он с силой сжал пластик:
— К чему подобное уточнение?
А сам невольно вспомнил, и чувство, пробудившееся от этого воспоминания, неприятной дрожью пронзило всё тело. Как удар поддых. Как чёрная тучка, внезапно появившаяся на небе. Как фальшивая нота, испортившая ладную мелодию. И будто кто -то невидимый тихо шепнул. Ревность. Вот это что. Синие глаза чуть расширились, ноздри вздрогнули. Что?! Зажигалка треснула, безнадёжно испорченная, полетела в угол, разбиваясь на тысячу мелких осколков. Не без усилия вспомнилось… Залитый солнцем сад. Около клумбы с алыми розами стоят двое. Жилистый, с бронзовой кожей, темноволосый альфа. В длинной рубашке поверх брюк и черной ткани, покрывающей голову мужчины, завязанной сзади «пиратским узлом». И бледнокожая омега, на фоне крупного тела альфы смотрящаяся довольно хрупко. Изящно. Стоит вполоборота, прикрывая ладонью глаза от ослепительного света пылающего диска солнца. Альфа и омега. Красиво. Так и просится на картинку… Но… То, что цапнуло тогда, при взгляде на эту парочку. То, что не давало покоя до сих пор. Наруто хмуро отряхнул с пальцев крошки безнадёжно испорченной зажигалки. Близко — близко. Они стояли слишком близко для обычной встречи.
Какаши спокойно дал прикурить:
— Я её недавно получил. Спецзаказ. Корпус из металла, инкрустированная позолота.
Хитрый взгляд из — под прищуренных лукавых глаз. Мол, не разобьёшь.
— Я знаю, что ты на самом деле более уязвим, чем хочешь показать.
— Это так заметно?
— Просто ты Южанин, выросший вне Юга. И ярый участник Лиги.
Ноздри дрогнули, Наруто поспешно сделал пару глубоких затяжек. Впрочем, это не помогло. Особенно когда Хатаке — сан выложил последний козырь:
— Я многое знаю, Наруто, и то, что ты всех омег, с которыми спал, вытаскивал из борделя и устраивал в Лигу, тоже. Поэтому спрошу ещё раз. Что ты знаешь о Саске?
Помедлив, Наруто чересчур спокойно ответил:
— Может, всё. А может, ничего. Устраивает такой ответ?
— Вполне.
Удивлённый подобной реакцией, Наруто поднял вверх брови и на несколько секунд маска равнодушия, изо всех сил удерживаемая на смуглом лице, дрогнула. Несколько секунд, но для проницательных глаз наблюдательного альфы с седыми волосами этого хватило. Его воспитанник… тот, кого он тренировал, и кто стал ему практически сыном, особенно после гибели Минато — самы, всё тот же Наруто. Тот, кто делал всё, чтобы помочь попавшим в беду. Торжествующе улыбнувшись, Какаши тихо добавил:
— Саске действительно стал Саламандрой. Ему дали такую кличку как в насмешку, из — за пирофобии. *. Кто — то сказал нечто вроде… Все страхи родом из детства. Ты знаешь, это очень верное наблюдение.
Несмотря на видимое спокойствие, слушал Наруто внимательно. Так слушают, когда бояться пропустить хоть слово. Тихо, не двигаясь, замерев, Наруто слушал историю Саламандры, понимая, что после того, как он услышит всё до конца, до самой последней точки, многое в их отношениях с Саске изменится, только неизвестно, в какую сторону, но... Он не жалел об этом. Если есть возможность попробовать понять того, кто тебе небезразличен, стоит ли упускать её?
— Они были Высшей Элитой Юга. С белой кожей, не такой смуглой, как у многих высокородных южан, включая твою, Наруто, семью. И от этого самомнение подобной семьи зашкалило столь сильно, что все мыслимые и немыслимые законы природы уже были бессильны. Кроме одного. Против которого даже такие снобы ничего поделать не могли. Я говорю о любви…
На секунду замолчав, Какаши посмотрел куда — то вдаль, словно перед ним пронеслись картины прошлого. Того прошлого, из — за которого он потерял многое. Проведя по глазам, словно снимая невидимую паутину, решительно продолжил, дав себе слово рассказать всё. Не смягчая и не сглаживая, потому что он давно убедился, незнание может обернуться большой бедой.
… Помнишь, как я вышел из себя, там, в «Сенджу сёэн»? Когда тебе подсунули Саске? Помнишь мои слова… ** Они — правда, Наруто. И Саламандру тебе действительно специально подсунули, что бы ты ни думал об этом и о моих словах. Если я сказал, страхи родом из детства, я также добавлю, все проблемы из прошлого. А прошлое твоей, Наруто, семьи, опутано сетью из крови и огня с прошлым семьи Саске. Тот, кто подставил под удар твоего отца… Из — за чего и закрутилась вся эта история, Сенджу. Я. Я не знаю, стоит ли рассказать тебе всё сразу. Выдержишь ли ты столько разоблачений. Они все касаются и тебя, и Саске.
