— Предала, да?

Реакция Амару оказалось ожидаемо возмущённой:

— Сдурел?

Отбросив почтительный тон, каким она обращалась к парню, несмотря на некоторую фамильярность **, девушка в один прыжок оказалась рядом, и толкнула Саске:

— Ты любимчик Наруто — самы, но это ничего не значит! Я не позволю тебе так думать!

Саске с трудом удержался на ногах, но продолжал смотреть недоверчиво. Внезапно ему пришло в голову, что, пока они тут выясняют отношения, враги могут пробраться в дом и неожиданно напасть. Он метнулся к окну и, убедившись, что девушка последовала следом, ткнул рукой и яростно прошипел:

— Твоя работа? Такая, как т…

Прошипел и замер, не договорив. Амару стояла, держа в руке револьвер. Ещё более он удивился, когда ловким движением та достала еще один револьвер, и кинула ему:

— Держи! «Тени» уже в доме и, боюсь, дом окружен. Хвала богам, что никто не знает про комнаты госпожи!

И, когда омеги двинулись осторожно вперёд, прошептала не совсем внятно, но Саске услышал:

— Боюсь, я знаю, кт̀о нас предал.

Тихо ступая, омеги крались по коридору, прижимаясь к стенам.

— Стой! — бесшумно, одними губами, произнесла девушка, но Саске услышал и замер, наблюдая. Не выпуская оружие, омега ловко достала из кармана глушитель и в два счёта привинтила его к стволу. Потом вдруг выбросила руку вперёд и нажала на курок. Судя по падению тела, попала. И это та милая омежка, что так боялась, когда… До Саске вдруг дошло.

— Баки! ***

Никогда ещё Саске, к своему безмерному удивлению, не был в такой ярости, как в эту минуту. Он не хотел вдумываться в причину, но его взбесило это предательство. Шагнув вперёд, он, не задумываясь, выстрелил в мелькнувшую чёрную тень. Тень «Тени». **** Какая ирония! Но задумываться об этом долго времени не было, тем более, выстрел Саске предупредил остальных врагов. Но сейчас парня волновало отсутствие шума со стороны кабинета, в котором был Наруто и его гости. Ведь там... И тут, наконец, прогремел взрыв.

Оглянувшись, Саске заметил, что сзади никого нет. Но впереди... Перила деревянной лестницы, ведущей к кабинету, были охвачены огнём. Огнём.

— Саске!

Амару, задержавшись немного, снова догнала его. Омега тяжело дышала, и держалась за правый бок. Но тут же закричала:

— Эти, что окружили дом, рвутся на подмогу своим. Я не знаю, что там произошло, если предателей двое. Саске, иди туда! Я прикрою тебя!

Повернувшись обратно, Саске сглотнул. Огонь перекинулся на передние ступени.

— Иди скорее! — закричала Амару и... Послышалось? «Ты справишься». Саске побежал вперёд. Туда, где огонь пожирал дерево, грозясь перекинуться дальше. На секунду остановившись, Саске зажмурился, чтобы справиться с дрожью. Никому он не рассказывал о своей боязни огня. Никому и никогда, потому что усвоил, что люди думают только о своих проблемах. Волнуются только о себе. Тем более, он был «Никки». А кому и когда было до страхов «омеги для развлечений»? Даже если фобия становилась известна? Чёрные глаза распахнулись. Кому и когда. Саске чуть отступил назад, глотая воздух, наполненный гарью, с отчаянием стараясь победить самого себя и боясь, что не сможет. Но, вместо ужаса, который стыл в его жилах с той проклятой ночи, в памяти зазвучало совсем другое. Не то, чтобы боль потери притупилась, но... Не крики погибающих заживо в пламени огня. Не треск исчезающей в огне мебели… Не грохот рушащихся стен… Впервые за долгое... долгое время в памяти встали слова светловолосого альфы:

— Ты молодец, малыш. Ты придумал, невольно, конечно, но всё же! Придумал, как победить свой страх. *****

— Наруто…

Разбежавшись, омега прыгнула, оставляя позади горящие ступени. Он еще не осознал, чт̀о только что произошло. В азарте выпрямившись после прыжка, Саске рванул вперёд, ловко уворачиваясь от языков пламени и интуитивно избегая наиболее повреждённых мест. Поворот. Еще.

Они не знали, что здесь будет омега. Омега, которую им было приказано забрать с собой, когда всё закончится. В сущности, против альфы они ничего не имели. Они только выполняли приказ… Дым застилал всё вокруг, ел глаза, поэтому Саске плохо видел, то, что происходило в кабинете. Но зато он видел пятерых «чёрных альф». Остановившись, они с изумлением смотрели, как тот, кто их остановил, держит всех пятерых на прицеле. Но, в тоже время, это были «Тени». И даже если ещё одной омеге удалось их застигнуть врасплох или, ещё хуже, удивить, они быстро пришли в себя.

— Успокойся, детка, — один из альф, стоявший ближе всех, шагнул вперёд, стягивая маску. Круглые, чуть навыкате, карие глаза уставились на омегу, и рот искривился в усмешке:

— Неженка. Зачем ты взялась за пистолет? Если только… чтобы понравиться своему хозяину, а?

Где — то далеко сзади раздались приглушенные выстрелы и крик. Саске почувствовал, как на глаза навернулись злые слёзы. Амару... Или это был дым?

— Я не неженка, — проговорил он, с трудом сдерживая кашель. Глубоко вздохнув, добавил, не обращая внимания, как хрипит голос. Всё — таки дым делал своё дело…

— Я не умею стрелять, но... но я быстро учусь!

Возможно, это была бравада, и Саске просто тянул время, но, едва альфа, тот, что снял маску и заговорил с омегой, чтобы отвлечь внимание той, бросился на него, инстинкт самосохранения дал неожиданный эффект. Саске упал на пол, на спину, прямо под ноги нападавшему. Когда тот споткнулся и полетел прямо на него, Саске успел откатиться в сторону. Как раз вовремя, чтобы заметить, как в дверях заветной комнаты показался Наруто.

— Саске!!!

Раздались выстрелы, и Наруто упал.

Практически скрутила «одной левой».

Обращение на «ты».

Напарник Гаары, если кто забыл.

Эта организация была, в своем роде, Организацией наёмных убийц. Но лозунгом «Теней» было вот что: «Покарать предателей».

Когда Саске испугался зажженных свечей и все же решился уничтожить их.

====== Глава 16. ======

«Любовь и ненависть… две наших крайности…

Непостижимые ни разуму, ни нашему уму.

Любовь способна доводить и до отчаянности.

А в ненависти чувства сводятся к нулю.

Любовь и ненависть… как две галактики.

И в каждой поднят свой особый флаг.

В любви он белый, в ненависти — черный.

И между этими галактиками всего один лишь шаг.

И этот шаг… порой он стоит вечности…

Хотя и вечности кому-то может не хватить.

А в жизни ненавидеть очень просто.

Но цель всей жизни — научиться искренне любить».

Какаши нервно расхаживал по комнате, привычным жестом потирая подбородок. Он был настолько погружён в свои мысли, что не замечал, что повязка сбилась и верхняя губа видна во всей красе. * Наконец, открылась дверь, и показался довольно крупный альфа с небольшим чемоданчиком. Встрепенувшись, седой поинтересовался:

— Доктор, как... он?

Янг Такеши снял очки, достал платок и принялся тщательно вытирать стёкла, как будто надеясь, что задавший неудобный вопрос устанет ждать ответа и куда — нибудь денется… Однако Какаши явно был не из таковых. Скрестив на груди руки, он недружелюбно повторил:

— Как состояние здоровья Намикадзе Наруто?

— Он жив, — очнулся Янг, — только… потерял много крови…

Оба альфы были так поглощены разговором, что не обращали внимания на то, что происходило вокруг. Хатаке переживал за своего воспитанника, сына своего лучшего и единственного друга, с горечью осознавая, что тот, находящийся сейчас между жизнью и смертью, стал ему не просто воспитанником. Хатаке давно воспринимал Наруто как сына. Сына, которого у него никогда не будет. Нахмурившись, он внимательно посмотрел на семейного врача:

— Для настоящего альфы… такого, как мой мальчик. Капля — другая крови ничто.

— Но его раны... И потом... Наруто потерял не каплю, — возразил Янг и вздрогнул, когда седовласый рявкнул: