Точёный нос сморщился, руки раздражённо откинули одеяло. В самом деле, он, вообще, о чём?! Он — самый бесправный омега на этом свете… И, какие бы слова не говорил ему «господин», он именно господин. И неизвестно, когда ему надоест эта дурацкая игра в «доброго Самаритянина». Саске почувствовал такую тоску, что сердце сжалось и стало по — настоящему больно. Ноги омеги дернулись, и он невольно сжался. Разве можно забыть? Разве можно простить? Его не трогают, не бьют, не морят голодом… но тело помнит. И фантомная боль об этом напоминает. Боль в изящных, нежных ступнях. В ушах словно зазвенело от своих криков, и свист хлыста послышался так явно, будто его снова подвергли наказанию… С силой прикусив губу, Саске задрожал, когда новый вскрик и удар хлыста оглушили его, вспыхнув слишком ярко.*

Не без усилия отогнав от себя неприятные видения, заглушив, попутно, тревожные размышления о своём месте в этом доме, Саске вдруг почувствовал страшный голод. Немного поколебавшись и поборовшись с собой, парень «проиграл по всем фронтам». Встав, он скользнул в сторону ванной комнаты и поспешно умылся, стараясь не смотреть в сторону довольно большой мраморной ванны.** Закончив умываться, омега выпрямился, опираясь о край раковины. Пристально всматривался в слегка замутнённое горячими парами зеркало, наконец, решительно выпрямился. Закрутил краны. Если не начинать, ничего не узнаешь, верно? Пару раз, вздохнув и пригладив волосы, не желающие лежать смирно, черноволосый омега отправился «на разведку».

Наруто ткнул пальцем в середину листа:

— Это так!

Красноволосый альфа спокойно заметил:

— Схемы выплат запутаны, Наруто. Но, если вспомнить..

Наруто принялся расхаживать взад — вперёд, в задумчивости потирая подбородок.

Какаши, наблюдавший за обоими молодыми альфами, тихо вздохнул. Он давно заметил, что Наруто умудрился не только поладить с Ловцом, но и привлечь этого нелюдимого альфу на свою сторону. К̀ак ему это удалось, для седоволосого было фактом, который можно было принять к сведению и точка. То, что у Наруто и Гаары было много общего, ясно. И это «общее» имело имя. Перед внутренним взором мгновенно ощетинившегося старого рубаки встал ненавистный образ и Хатаке не без усилия сдержал порыв зарычать. Рано. Было слишком рано и не хотелось перетягивать внимание Наруто на себя. Рано… Впрочем, с некоторых пор появился некто, кто отлично с этим справлялся… *** Визг и рык, донёсшиеся из половины, где были расположены столовая и кухня с кладовыми, ударили по нервам собравшихся.

— Саламандра!!!

Наруто перепрыгнул через стол и бросился на выход. Гаара и Какаши, чуть замешкавшиеся, быстро двинулись следом, причём Какаши пропустил красноволосого вперёд и теперь шёл, хмурясь и, подобно своему воспитаннику, потирая подбородок. Чуткое ухо бойца, каким был не так уж и давно этот хмурый, покрытый шрамами альфа, среди криков не уловило знакомых нот. И от этого ему было не по себе. Поворот. Крепкая рука преградила дорогу Ловцу, и Какаши низко прорычал, показывая, что он может быть далеко не таким добродушным:

— Если ты собираешься предать, дальше не пройдёшь. Я тоже умею прятать трупы.

Гаара, привычно обнаживший клыки, как только ему преградили дорогу, внезапно убрал их и демонстративно поднял руки вверх, показывая своё миролюбие:

— Ты же не думаешь, что я один? К сожалению, Наруто...

— Наруто — сама, — поправил Какаши, смотря всё также недоверчиво. Гаара хмыкнул, однако поправку принял:

— Хорошо. Наруто — сама, с моей точки зрения, слишком… добр.

Прежде чем Какаши ответил, раздались шаги и голоса. И стало ясно, что произошло. Чертыхнувшись, Гаара поднырнул под рукой альфы. Как видно, доброта молодого Намикадзе не была безгранична. Подняв в удивлении брови, Собаку но присвистнул:

— Ты сумел победить Клинок ветра?

Не дожидаясь ответа, повернулся в сторону, обнажая в усмешке клыки. Омеги. Вернее, омега. Та, что стояла вплотную к милой, плачущей девушке. Та омега дрожала от страха, вполне объяснимого, учитывая, кто стоял рядом с Наруто. Милые карие глаза часто моргали, щёчки уже были залиты слезами. Конечно, эта омега была напугана. Но не другая. Пристально посмотрев в мятежные чёрные глаза, Гаара не удержался. Спросил на южном наречии:

— Кэф ики плэж? ****

-Гаара, — с угрозой произнёс Наруто, — если ты не в курсе, мои родители южане. Зачем ты угрожаешь моему подопечному?

Гаара смирно попросил:

— Может, сначала ты отпустишь моего друга?

Кивнув, Наруто отступил на шаг назад, давая Гааре возможность развязать высокого альфу, на правой щеке которого были выгравированы две красные татуировки неправильной геометрической формы. Не удержавшись, упрекнул того:

— Я поручился за нас, но ты, Баки, забылся. Мы не в Суне! Никого не ловим!

— Но это же...

— Заткнись! — рявкнул выведенный из себя Гаара, прекрасно заметив, как напрягся Наруто. Тот, кто поверил и тот, ради дела которого он всё ещё здесь! Медленно повернувшись, он указал на черноволосую омегу:

— Готов ли ты… Наруто — сама… Забыть свою месть ради этой омеги?

Едва прозвучал вопрос, Хатаке, до этого стоявший довольно спокойно, включил верхний свет. Всхлипнув последний раз, Амару испуганно смотрела на альф, инстинктивно чуя беду. И Саске тоже стало не по себе. Когда бирюза вспыхнула, заставляя его пристально всматриваться в глаза этого альфы. Ловца. Как и тот альфа, столкнувшись с которым, он словно вернулся на несколько лет назад. И тут он услышал слова Наруто. Альфы, которого он ненавидел… правда, всё чаще задумываясь на краткий миг… «за что?». Но все эти нюансы отошли на задний план. Когда он услышал то, что мучило его много... много ночей подряд…

— Эта дурная кровь — причина всех бед твоей семьи, Наруто. Ты многого не знаешь…

Наруто кивнул:

— Ты помог мне во многом, Гаара. Только поэтому я не перегрыз горло твоему подчинённому. Как и тебе. И ты знаешь, почему.

Гаара знал. Причина стояла, облитая ярким светом и блики этого света играли в её роскошных чёрных волосах. Но молчать и дальше было бессмысленно. Вернее, опасно. С трудом оторвав вспыхнувший взор от «причины», Гаара негромко ответил. И после этого ответа всё изменилось:

— Тот, из — за которого погиб твой отец, ненавидит не только твою семью, Наруто. Сильнее всего на свете он ненавидит кровь, что течёт в жилах этой омеги. Испорченная кровь.

— Учиха, — раздался голос Какаши, — это началось с этой семьи. Прости, Наруто. Дольше молчать не имеет смысла. Вы с этой омегой обречены. И всегда будете ненавидеть друг друга.

Посмотрев на Саске, Какаши добавил:

— Прости.

«Никки», тех, кого ещё не купили, наказывали своеобразно. «Фалака» (персидское «фэлек», турецкое «фалака») — орудие для наказания ударами по босым подошвам ног. Болезненная операция, зато «шкурка цела».

Неудачная «романтика от Амару — чан».

Саске, он же Сансё, прошу любить и жаловать, если кто не догадался)

«Как твоя рана». Адаптировано под историю, любые совпадения случайны. И да, Гаара намекает на «наказания» «Никки».

Комментарий к Глава 13. Взяла себя в руки, разленилась, каюсь. Однако отсутствие комментариев способно сбить с толку) Тем не менее, надеюсь, что те, кто в меня верит, все равно со мной!

====== Глава 14. ======

« Любовь и ненависть… два чувства…

Высоких чувства, их обоих стоит заслужить.

Чтобы любовь постичь уходят годы.

Чтоб ненависть — порою и вся жизнь.

Любовь и ненависть… две противоположности…

Не совместимые, хотя порою они столь близки.

Любовь на части разрывает сердце.

А ненависть всю душу — на куски.»

После слов Хатаке воцарилась тишина. Только слышно было дыхание омеги, той, которую поймала петля ненависти. И дыхание альфы, того, кто оказался в этом нескончаемом круге. Наруто, наконец, произнёс сквозь зубы:

— Вы с отцом много что скрывали от меня… верно, Хатаке — сан? Может, наконец, я услышу правду?