— Хорошо, — со вздохом, — если ты не желаешь видеть очевидного, твои проблемы. Всё — таки ты... ты теперь Глава.
Замолчав, седовласый быстро прокрутил в голове то, что, собственно, и подвигло его на этот разговор. Как видно, трудный. Но то, что он собирался спросить, было ещё труднее. Если Наруто слишком оказался добр. Защищает свою «игрушку», давая той эфемерные привилегии… Чёрт, это касается только и в первую очередь Наруто! А вот он… Лично он не имеет права на подобное. И дай бог, чтобы он ошибся…
— Где Саламандра, Наруто? Я не видел его целый день.
Наруто удивлённо поднял брови:
— Как это где? Там, куда я его и определил… В комнатах мамы.
Какаши принялся расхаживать взад — вперёд. Сказать, что он мгновенно успокоился, это не сказать ничего. Наруто со всё возрастающим удивлением наблюдал за своим старшим товарищем. Даже тогда, когда Хатаке во время похорон встал на одно колено и, склонив голову, поклялся в верности Наследнику Намикадзе, Наруто не смог перестать воспринимать седого альфу иначе. Разумеется, на людях они соблюдали субординацию, но…
— Наруто.
Обозначив имя, Хатаке по привычке сделал паузу. Чтобы огорошить продолжением:
— Я его не видел целый день. Он в доме?
В шоке расширив глаза, Наруто, запинаясь, переспросил, отказываясь верить тому, что услышал:
— Ты же знаешь, что он... с тех пор, как приехал... он всегда сидит на коленях, часами. Как и там, в доме дяди. И никакими силами я пока не смог уговорить его перестать т̀ак делать. Понимаешь, о чём я?
— Знаю, — усмехнулся Какаши, и никогда ещё его усмешка не была столь горькой. Проклиная свою слабохарактерность, когда он решил не вмешиваться, он пошёл вперёд, ни капли не сомневаясь, что Наруто, отойдя от шока, следует за ним.
Немногочисленные слуги, оставшиеся с ними, когда стало известно истинное положение дел, только усилили раздражение на свою недальновидность. Ведь он сам приказал им не лезть!
Остановившись около покоев госпожи Кушины, Какаши отступил в сторону. Наруто, помедлив, положил ладонь на раздвижные двери, обтянутые шёлком персикового цвета. Дрогнув, нежно провёл большим пальцем по неясным контурам сакуры, проступившим на полотне. Мама поэтому так любила свои покои. В её светлых комнатах всегда было солнце… Взяв себя в руки, Наруто решительно раздвинул половинки сёдзи **, на секунду зажмуриваясь, когда луч солнца ослепил его. И шагнул вперёд, обегая глазами помещение. Красноречивое молчание Какаши вынудило молодого альфу произнести преувеличенно бодро:
— Он никогда не встречает меня.
Даже не осознавая, к̀ак в данных обстоятельствах это звучит. Вернее, каким смыслом наполняется эта, по сути, невинная фраза. Смысл стал понятен после того, как Наруто обошёл все комнаты и повернулся к Какаши, тенью следовавшим за молодым Намикадзе. И Какаши был вынужден приложить невероятное усилие, чтобы голос, которым он подтвердил очевидное, не дрогнул:
— Сбежал.
Справедливое «Вот что значит проявить неуместное добро к тому, кто укусит тебя за протянутую руку» повисло в воздухе, так и не произнесённое. К чему? Какаши внимательно изучал побледневшее лицо Наруто и, когда тот, наконец, произнёс первые слова после затянувшегося молчания, понял одну очевидную, горькую истину. Всё намного хуже. И дал мысленно себе слово, что омега поплатится за то, что так и не поняла, какой бесценный дар получила, когда ей не перерезали горло.
Пристально глядя в невозмутимое лицо альфы, Наруто горячо доказывал:
— Он в опасности! Он на улицах города. Красивый, желанный… что, если его схватит альфа?! И куда он пойдёт? Он же никого и ничего не знает…
Синие глаза молодого альфы не просто сверкают, они прик̀азывают помочь. Они пр̀осят помочь. Они м̀олят… И Какаши, про себя уже свернувший шею омеге тысячу раз, произнёс:
— К счастью, даже на Востоке есть способы образумить подобных «дзоку»***.
Пристально посмотрев в глаза Наруто, Какаши тихо предложил:
— Ты же хотел присутствовать на Совете Директоров? Чтобы выяснить, чт̀о ты можешь сделать без помощи Юга? Помнишь? Так зачем тебе сейчас задерживаться из — за этого? Если у тебя есть ̀я. Я всегда помогал и решал проблемы в твоей семье… Помогу и сейчас.
Он увидел в растерянных глазах отражение нескольких месяцев, прошедших со дня похорон. То, как Наруто сначала замкнулся в себе, а потом сумел взять горе «в железный захват». Так, как у них было принято говорить на Юге. Проклятый Юг! Видимо, Наруто догадался, о чём думает его старший друг, потому что глаза внезапно похолодели. Хорошо, когда дети взрослеют. И плохо, когда это происходит именно так.
— Справишься?
Какаши кивнул головой, едва сдержавшись, чтобы не вздохнуть с облегчением. Он больше всего боялся, что Наруто захочет принять участие в Охоте лично. И абсолютно не желал этого. Достаточно проблем, что возникнут после. После того, как удастся поймать беглеца.
Дождавшись, когда Наруто уедет, Какаши вернулся к себе. От медлительности не осталось и следа. Присев на корточки, Какаши быстро открыл нижний ящик тумбочки. Подняв стопку блокнотов, он достал небольшую коробочку. Губы искривились в усмешке. Возможно, на Юге с омегами обходятся плохо. Возможно. Прошлое «выходцев» схоронило достаточно грязных тайн. Но разве можно сказать, что на Востоке иначе? Даже если официально «Никки» нет? Знавал он закрытые торги… И бордели для омег, лишившихся «защиты»… И ведь… Никто никогда не признается в ̀этом. Он решительно снял чехол и нажал на кнопочку. И, продолжая наблюдать, как мерцает маленькая зелёная точка, поднялся н̀а ноги.
Убедившись, что никто не подслушивает, Хатаке достал мобильный. Проверку он устроил так, по привычке, потому что прожжённый, клыками выгрызший у жизни право на эту самую жизнь, альфа давно привык не доверять, кому бы то ни было. Ладно, покойный Минато и его отпрыск не в счёт. На секунду замерев, Какаши набрал особый номер. Возможно, Наруто когда — нибудь узнает об этом, но альфа искренне надеялся, что никогда.
— Связь? — слышится хриплый позывной «карри» ****.
— Седьмой Квартал, поместье «Водоворот». *****
Красный сигнал подтвердил, что Ловец «включился». Аккуратно убрав «средство слежения» в карман просторных домашних брюк, Хатаке вышел на небольшую террасу, примыкающую к его комнате. Непонятно почему, спокойнее не стало. Возможно, потому, что он знал, чт̀о будет дальше?
Вспышка раздражения была подавлена на корню. Он всё равно не смог бы делать вид, что не знает, как вернуть беглеца. Даже если способ Наруто не понравится… Достав из другого кармана пачку сигарет и зажигалку, Какаши прикурил, и оперся о стену между террасой и комнатой. Кого он обманывает, в самом деле? Меньше всего Какаши похож на беспомощного, бездеятельного человека. И дело не в том, что он альфа. Сильный, беспощадный альфа. А в том, что ему нравится Наруто. И он всегда сделает чуточку больше, чем просто помощь. Но Саламандра… А вот это проблема. Реальная проблема. И ничего уже изменить нельзя. Какаши прикрыл глаза, с силой затянулся. И стал ждать. Надеясь только, что Охота не затянется и, главное... Саламандра окажется дома раньше, чем вернётся с Совета Директоров Наруто. Но…
… Но, если бы всегда было так, как задумано!
— Хатаке — сан!
Омега с длинными каштановыми волосами, забранными под косынку, захлопала голубыми глазами, как она всегда делала, когда волновалась или была сильно напугана:
— Там… в Зале… Страшный человек!
Сдержав вздох, потому что обычно «страшный» Куни но Амару применяла к любой ерунде, начиная от соседского пса и заканчивая разбитой посудой, Какаши уточнил:
— Ты про хозяина?
Амару покраснела так, что Какаши на секунду пожалел о своей шутке. Просто альфа не хотел признаваться себе в том, что, с того момента, как услышал ответ Ловца, он всё — таки нервничал..... Сжав передник, омега пролепетала:
— Это... Я услышала звонок, мне показалось, что это привезли заказанные продукты… Ну, «Lemmas Line» ******… Я и поспешила открыть…
