— Удивительно, что он бросился на тебя, да? В физиологии это называют «бей или беги». **** Именно поэтому я ничего хорошего не жду. Как я уже говорил, в исключительных случаях «Никки» получают клички. И в ещё более исключительных случаях… эти клички связаны с историей «игрушки». Не по цвету глаз или кожи. Не потому, что толст или, наоборот, худ.
Замолчав, Какаши нагнулся и подобрал зажигалку. Погладил шершавой подушечкой. Задумчиво подвёл итог:
— Нашему «Никки» дали кличку. Сансё. *****
«Браслет принадлежности».
Как уже упоминалось, это было нечто вроде Приюта для омег, попавших в беду.
Армейский нож, сделанный для Какаши по специальному заказу таким образом, чтобы «слиться» с протезом при необходимости. Поэтому он не возражал, когда у него отобрали оружие.
Реакция «бей или беги» — состояние, при котором организм мобилизируется для устранения угрозы.
Сансё: ё — саламандра.
====== Глава 7. ======
«... Подует ветер,
И, разделенное горной вершиной,
Белое облако исчезает…
Бесконечно жестоко
Сердце твоё…»
Наруто уставился на зажигалку и, не подумав, излишне громко переспросил:
— Сансё?!
Плечи омеги дрогнули. Обхватив себя руками, «Саламандра» кинул на светловолосого альфу странный, нечитаемый взгляд. Но, прежде чем тот отреагировал, парень поспешно опустил ресницы вниз так, что на бледные щёки легла тень, и прошептал:
— Вы меня продадите?
-Конечно же, нет! — тотчас возмутился Наруто очевидному, которое было, к сожалению, очевидно только ему, — С какого… ты решил так?!
Омега вздохнула и нежным, покорным голосом произнесла:
— Убейте. Это справедливое наказание.
Наруто прибегнул к беспроигрышному средству: с силой стиснул зубы и глубоко вздохнул. Раз, другой. А потом ответил:
— Перестань... слышишь, перестань нести чушь. Если ты разумное существо, ты слышал, чт̀о сказал мой друг. Это нормальная реакция организма на то, что привело его в ужас. И, кстати! Тот факт, что ты не ударился в бега, а бросился на меня… Даже зная, вернее, блин, считая меня… хм... хозяином. Но мы же договорились, что ты перестанешь так считать, думать, говорить, правильно? Так вот. Ты — довольно решительный омежка. И, чтобы окончательно поставить точку… Я же сказал, ты теперь под моей опекой, ты...
Договаривая, он улыбнулся омеге, надеясь как — то поладить и успокоить Саламандру, но тут… Ресницы дрогнули и омега произнёс:
— Как прикажете, хозяин.
Прежде чем задохнувшийся от возмущения Наруто нашёлся с ответом, Какаши, который стоял, задумчиво вертя зажигалку, затылком кивнул ему в сторону широко распахнутой двери в сад. Проклиная себя и не видя другого выхода, Наруто хмуро попросил, стараясь, чтобы просьба меньше всего напоминала приказ:
— Жди меня здесь.
И едва не застонал, услышав тихое:
— Как прикажете, хозяин.
Хатаке проворно ухватил Наруто за рукав кимоно, в которое тот переоделся, вернувшись от дяди, и в буквальном смысле уволок того за собой. Едва старший альфа отпустил его, молодой альфа тут же встряхнулся, как делают обыкновенно пробудившиеся от неприятного сна, и привычно взъерошил волосы:
— Ни одна омега в Лиге так молниеносно не выводила меня из себя, как эта!
— Ты можешь отдать его обратно, — разумно предложил Какаши, тем не менее, прекрасно зная ответ.
Наследник Намикадзе усмехнулся и не разочаровал:
— Отлично понимаешь, я этого не сделаю. Я буду бороться, пока... пока, чёрт, не социализирую Саламандру.
— Он считает иначе.
— Нуу, — подумав, заключил Наруто, — В этом тоже есть зерно добра. Он не сможет как — то навредить себе.
Вздохнув, Какаши покачал головой:
— Только не говори, что ты так заступаешься за Сансё, просто потому, что видишь в нём одного из Лиги.
Наруто замешкался с ответом, но эта заминка подтвердила подозрения Хатаке. Особенно учитывая, чт̀о сказал Наруто:
— Помнишь, я перепутал выходы? В первые дни своего пребывания здесь? И я сказал… что почувствовал аромат омеги…
— Только почуял аромат… — процитировал Какаши сам себя, с силой потирая подбородок. Всё происходящее с ними, в первую очередь с Наруто, в «Сенджу сёэн», ему не нравилось. Интуиция не просто кричала, она выла истошным, припадочным голосом, как стонут и причитают банши *, предвещая беду. И, когда он услышал последние слова молодого Намикадзе, Какаши понял, почем̀у.
— Я никогда не верил в то, что можно почуять сво̀ю пару, но, Какаши… Ты же знаешь также и то, что я действительно всегда отмахивался, когда мне говорили об этом! И в первую очередь потому, что мои родители не были истинными и всё же безумно любили друг друга. Мой отец после смерти мамы так и не привёл в дом никакой другой омеги… Поэтому я и смеялся, когда на лекциях по «Анатомии альф и омег» заходил разговор об истинности. О предназначении тебе кого — то. Считал бредом. Чушью. Но в этом случае… Запах омеги, ̀этой омеги… из сада… реально сводит меня с ума. И одновременно бесит то, что я решил заботиться о нём, как о моём «рядовом подопечном». Из Лиги. И ещё сильнее всего меня бесит то, к̀ак судьба свела нас с ним. Хозяин… какого чёрта я хозяин?! И, блять, к̀ак мне доказать, что я... не хозяин?!
Пока Наруто говорил, Какаши хмурился тем сильнее, чем понимал, что его мальчик увяз в этой истории куда глубже, чем могло показаться на самом деле. Именно сейчас…
Заметив, как нахмурился Хатаке, Наруто поспешно перевёл разговор. Кивнув в сторону дверей, спросил:
— Почему… Сансё боится огня?
Задавая вопрос, он кинул мимолётный взгляд в сторону комнат, и, едва увидел хрупкую фигурку, сидящую на коленях, горло непроизвольно перехватило, словно стальным обручем. Какаши перехватил этот взгляд и только вздохнул. Но, когда Наруто снова повернулся в его сторону, ответил:
— Почему боится? Это же очевидно. Много лет назад, в нежном возрасте, он едва не сгорел заживо.
Помолчал, давая молодому человеку переварить сказанное, и договорил:
— Если бы не редкая для омеги красота, с него давно бы сняли шкуру.
-Что?! — вскинулся Наруто, итак морально подавленный «разоблачениями» жизни омег Юга:
— Только потому, что он в детстве почти погиб в огне?!
— Саламандра в огне, — грустно хмыкнул Какаши и пояснил:
— Потому, что он стал «Никки», Наруто.
— Я это изменю! — вскричал Наруто и глаза альфы яростно вспыхнули, а рычание подтвердило, что он действительно взбешён, — Блять, издеваться над тем, кто...
— Игрушка для тех, кто купил, — перебил Наруто собеседник и припечатал одним только вопросом:
— Устроишь на Юге революцию? А ты не думаешь о том, что и на Востоке к омегам относятся также?!
— У наших омег нет Браслетов с шипами! — рыкнул Наруто и осёкся, едва взгляд снова наткнулся на Сансё, сидящего по — прежнему на коленях.
-Я это изменю… — тише добавил он, не сводя глаз с Саламандры и сжимая руки в кулаки. И не замечая, как лицо седого альфы искривилось в какой — то болезненной гримасе.
-Удачи, — хрипло прошептал тот, и насторожился. Разом замолчав, прислушался. Сердце пропустило удар.
Наруто, наконец, обратил внимание на внезапно замолчавшего хранителя **:
-Что… — начал, было, он, но осёкся, увидев, как прикладывает палец к губам Какаши. Шаги. Уверенный стук.
— Хатиман — доно просит своего племянника, Намикадзе Наруто, пройти в кабинет.
Чуть помедлив, чтобы придать сообщению ещё б̀ольшую торжественность, Чоджи — кун повысил голос, произнося каждое последующее слово едва ли не по слогам:
— Хатиман — доно приглашает Наруто — сана на подписание Соглашения между Сенджу и Намикадзе!
Хатаке и Наруто переглянулись. Странное выражение лица «человека отца» *** немного напрягало, поэтому Наруто посмотрел на Акимичи и непререкаемым тоном заявил:
