— Таблеток, что ли, наглоталась? — тут же доносится от папессы. Кто бы сомневался, что уши будут заткнуты так, чтобы всё услышать, а характерец не позволит промолчать… Я ведь тоже такая.

— Да, именно. Сама, или её заставили насильно, мне неизвестно, — совсем сухо говорит Хейм. Между прочим, очень верное замечание. Но на самом деле, это…

— …не имеет значения, — заключаю в ответ. — У нас наконец-то есть более или менее точные данные, которых достаточно для рандомайзера. Мы можем попытаться выйти на Доктора через его ассистентку. Хейм, вы её видели и помните. Завтра с утра и попробуем.

— Завтра с утра вы будете в койке, — строго заявляет наш медик, и я слышу в её интонациях те же повелительные нотки, что у Беты и Четвёрки. Это точно профессиональная деформация! — Обе. И это не обсуждается.

— Эй, а чем срощенный перелом челюсти помешает мне ходить?! — тут же возмущается папесса.

— Вы хотите поспорить с врачом, юная Лем? — холодно, но по-прежнему вежливо интересуется Хейм. Любопытно, просто так или предупреждающе выдвинув когти? Надо бы видеосвязь развернуть, но тогда ведь кошка прибежит и нашипит на меня за перегрузку зрения. И будет права, это я прекрасно понимаю. Мне и так предстоит выбраться из койки как минимум к вечеру, когда Романа закончит с соединением мало приспособленных друг к другу устройств, и врач стопроцентно закатит скандал, к Каану не ходи за пророчеством. Лучше не провоцировать её заранее, к тому же у меня и так целых три монитора перед носом развёрнуто, и я на них обсчитываю всё, что тяжело проворачивать в уме.

— Мы не будем загадывать на завтра, Хейм, — замечаю. — В любой момент на борту «ДАРДИС» может случиться нештатная ситуация, как по вине некоторых членов экипажа, так и по внешним причинам.

— Я думала, ваш корабль называется «Ди», — слышится удивлённый ответ.

— «ДАРДИС» — сокращение от «даледианская ТАРДИС». А «Ди» — ещё более краткая форма, — надо же внести ясность. — Хотя корабль другого класса и к галлифрейским ТАРДИСам никакого отношения не имеет, но Таша Лем таким образом выразила… юмор, а мне безразличны названия. Теперь, если больше срочных вопросов нет и если позволите, я бы хотела отдохнуть.

Вырубаю связь и по купол скафандра ухожу в расчёты. Рыжая, рыжая… Кто же ты такая? Ведь ты очень важная, я чую. Обычно запоминается Доктор, изредка «какой-то хвост», но ты была яркой, тебя все вспоминали и описывали. И никто при этом не мог назвать твоё имя. Это слишком хорошо для совпадения. Это определённо какой-то механизм саморегуляции Вселенной. Если бы я знала, как тебя зовут, я бы не собрала остальных. Ну максимум, подхватила бы Ташу Лем и Вастру. Ни Романа, ни Раксслир, ни Хейм не попали бы на борт «Ди».

И что интересно, твоё имя, несомненно, начинается с той же буквы, что и самовольное название нашего темпорального корабля — если, конечно, древнеирландские дикари не соврали.

Круг замыкается.

Нити сходятся.

Узелок закручивается.

Вот так поневоле и начинаешь верить в судьбу, даже если раньше не признавала её концепции.

Внешнее вмешательство какого-либо разумного существа с целью нас свести? Минимально, практически равно нулю. Всё естественно, всё идёт словно само по себе.

«Судьба сама придёт на порог», — угу, и зовут её Шестой теорией Круйиса. Шестеро в корабле. Шесть своевольных, гордых, вздорных, непокорных девиц. Спасибо, Каан, я в восторге. Спасибо, Круйис, за номер твоей теории. Просто застрелиться из собственного излучателя, как я рада! Любопытно, хоть кого-нибудь в экипаже посещали подобные мысли? Пожалуй, Романа могла бы думать в этом направлении, но на уровне науки своего времени.

И, пожалуй, фея-крёстная.

Гм.

А можно с ней, кстати, потрепаться, только сначала заблокировать дверь, чтобы никто не вломился.

Активирую окошко связи в углу центрального монитора и вывожу себе картинку виртуальной камеры. Что-нибудь в ней поменялось? Ага, само собой — диванчик выдвинут так, чтобы с него было видно главный сканер, а не маленькое недоразумение над консолью. По кромке экрана уже написано губной помадой: «Большой Брат». Ривер развалилась на подушках в вальяжной позе, и крутит в ладони что-то, до боли напоминающее пульт дистанционного управления телевизором. Сцена до того комичная, что я едва не фыркаю, выдавая своё присутствие на её канале. Впрочем, бывшему археологу действительно больше нечем заняться, кроме как глазеть на нас — консольная стерильно пуста, я специально не создала в ней ни книг, ни чего-то подобного, чтобы фея-крёстная не отвлекалась на посторонние факторы.

Ладно, я не просто так подключилась к её блоку. Повышаю до максимума возможности детектора лжи — у виртуального существа отследить враньё, оказывается, намного сложнее, а Ривер будет врать.

Вот теперь и поболтать можно.

— Скучаешь? — спрашиваю, но видеоканал не активирую. Захочет, включит сама.

— Да с вами не соскучишься, — не моргнув глазом, отвечает обладательница знаменитой причёски в стиле «взрыв на макаронной фабрике». — Я смотрю, не всё ладно в твоём датском королевстве. Прямо удивительный бардак на борту. Особенно для далека.

Уязвила. Но я была к этому готова, поэтому игнорирую выпад.

— А я скучаю, — говорю. — Мне эта сковородка все планы испортила.

— Терпеть не могу Ташу Лем, — зевает Ривер.

Ага, я это помню. Забудешь, пожалуй, сцену ревности под шум антирадиационного душа и надрывающегося дозиметра. Только не знаю, почему такая сильная нелюбовь.

— Объясни причину?

— Ответ за ответ, — так же лениво отзывается Сонг, перещёлкивая канал. Теперь на сканере моя физиономия. — Почему «Венди»?

Плохое я прозвище всё-таки выбрала, фея-крёстная может обо всём догадаться. Наверняка уже догадывается. Эх, опять врать придётся…

— Воспоминания далека номер YLD001,W620310845 Тлайл Дал-Ра содержали исключительно ценный опыт адаптации в агрессивной окружающей среде. Я по долгу службы плотно занималась их анализом. Образ персонажа из земной книги ей очень нравился, она ассоциировала себя с ним на возмутительно глубоком уровне. Мне пришлось ознакомиться с текстом земного произведения, чтобы лучше понимать смысл её действий и ассоциаций. А потом у меня во время путешествия возникла необходимость выбрать человеческое имя для прикрытия, и я взяла первое попавшееся, всплывшее в памяти. Итак, причины твоей нелюбви к папессе?

— Меня воспитывала её жена, — морщится Ривер. Подтверждаю, гадость. Главное, не выдать себя лицом. — Мадам Ковариан хотела видеть меня психопаткой, а единственная настоящая качественная психопатка в её окружении была Наталия-Мария Лем. Они, правда, к тому моменту давно развелись, но постоянное «Р-р-равнение на Ташу!», тем более неосознаваемое самой Ковариан, годам к десяти меня задолбало по самые печёнки, и я слиняла из этого концлагеря. А когда я узнала, что глава Церкви Безопасности ещё и пыталась клеить моего Доктора… Кстати, твоя блондинка — на самом деле леди-президент Галлифрея Романадворатрелундар?

Молча киваю.

— Так вот ты какой, северный олень… Прямо клуб «бывших» на борту, — ёрничает Ривер, но опять же со скукой в голосе. — Скажи, Венди, а словарь ты себе тоже у ТМД переписала?

Варги-палки. Главное, ничего не показывать на лице и врать, врать, врать.

— Подтверждаю. Я использую её наработки в общении с низшими существами. Согласно выводам… гм, ТМД, использование идиом и метафор в общении с низшими позволяет проще достичь взаимопонимания, и я постаралась освоить фамильярную речь и мимику. Что, это сильно заметно?

— Даже слишком сильно.

— Хорошо. Я не ожидала получить одобрение от врага, — с уставным спокойствием отвечаю я. Огоньки, было загоревшиеся в глазах Ривер, гаснут. — Кстати, её выводы по земной пище тоже были интересны. Экспериментальным далекам понравилась клубника. Её биоактивные вещества вызывают снижение уровня агрессина и повышают стрессоустойчивость. Для военных не годится, но для учёных и политиков — то, что надо.