Вастра как-то странно на нас глядит, особенно на Ташу, потом прикрывает зелёные веки и, слегка улыбнувшись, уведомляет:

— Кошки реинкарнируют и возвращаются. Разве ты этого не знала?

— А ещё гуляют сами по себе, — подхватывает Лем. — Всегда удивлялась, как это они не ломают при этом лап?

Что-то я не пойму, они всерьёз это говорят или смеются надо мной. Есть в их голосах и настроении, отслеживаемом моими приборами, нечто двусмысленное, но до конца я не уверена. Может, это какое-то поверье, о котором я не слышала в Королёве?

— Я была не в курсе, — отрезаю. Если сейчас фыркнут, значит, точно позволяют себе надо мной шутить. Но папесса и детектив сохраняют полную невозмутимость вперемешку с достоинством. Ладно, не желаю больше разбираться с особенностями семейства кошачьих и нахальными зверушками, постоянно провоцирующими меня на агрессивные воспитательные методы. Пожалуй, выждем десятка два скарэлов, и я поищу какую-нибудь спокойную планету, где мы сможем закупить продукты. В том числе и клубнику.

Выхожу из консольной и шагаю следом за Романой и Хейм, сунув руки в карманы — неформальность немного успокаивает. Надо навести порядок и как-то придавить новообретённое животное авторитетом, а то оно слишком много себе позволяет.

И конечно, как только я скрываюсь за поворотом, до меня доносится приглушённое хихиканье, до того тщательно сдерживаемое. Вот ведь две паршивки, а?..

Мысленно плюясь от раздражения и невозможности зачистить планктон на борту, дохожу до медотсека. Проход открыт, и мне прекрасно слышен голос Романы:

— …и фазонно-мераниевый биосканер с синхронизацией режимов, даже затрудняюсь сказать, какого поколения. Я ещё не слишком хорошо разобралась с даледианской техникой.

Понятно, тут экскурсия. Я собираюсь уже войти и испортить настроение блондинке одним своим появлением, как вдруг фраза Хейм заставляет меня замереть и переключиться в режим подслушивания:

— Романа… Вы ведь на самом деле не инженер-механик, не так ли? У вас слишком нежные руки для этой профессии.

В «яблочко». Надо же было так засветить. Вывод — с кошкой следует быть ещё осторожнее, чем с Вастрой, она чрезвычайно наблюдательна и потому опасна.

Судя по паузе, галлифрейка в замешательстве.

— Да, вы правы, — наконец отвечает она. — Венди взяла меня на борт именно как специалиста по технике Галлифрея и друга Доктора, но на самом деле я совсем не инженер.

— Простите моё любопытство, просто вы все выглядите отнюдь не как рядовые космонавты. Так кто же вы, Романа?

— Я — леди-президент Галлифрея, — смущённо признаётся блондинка и тут же быстро добавляет: — Но из другой темпоральной зоны, до Войны Времени! Как сейчас обстоят дела дома, я не в курсе.

— Ах… Как говорит наш общий друг, тыры-пыры, время-шремя? — в голосе кошки звучит улыбка.

Ого! Хищник эту фразочку роняет только рядом с теми, перед кем решил порисоваться, а это отнюдь не все подряд. Значит, кошка и впрямь подпадает под определение друга Доктора.

— М-м-м, вроде того, — запинаясь, отвечает блондинка.

— Ну, а кто же остальные? — какой шёлковый голосок у этого животного, только что мурлыканья не хватает.

— Вастра, если я правильно поняла, какое-то значимое лицо в службе безопасности своей страны. Таша Лем — предводительница космического религиозно-политического ордена. А Венди… Венди — далек, — в последнем слове звучит что-то вроде полной безнадёги, но, несмотря на интонацию, я могу гордиться этими словами галлифрейского отродья. Большая шишка раз, большая шишка два, большая шишка три, далек — и этим словом всё сказано. Шикарный перечень.

— Простите мне мою неосведомлённость, но что такое «далек»?

Пауза. Я прямо чувствую вытаращенные глаза леди-президента, такие же, какие были у меня на появление Хейм на борту.

— Как… Вы не слышали о далеках?

— Представьте себе, никогда, — беспечно отзывается кошка. О, начинается забава, которую я предвкушала ещё до визита на Новую Землю.

— Неужели во вселенной есть место и время, где не слышали о далеках? — что, свершилась голубая мечта Галлифрея? Наслаждайся, пока можешь, леди-президент, это ненадолго. — Ох… Долго объяснять, что они такое, но вкратце — сама смерть. Мы сдерживали их столетиями, и если верить рассказам Таши Лем, именно с ними будем воевать, ну или для вас, скорее, воевали в Великой Войне Времени.

Слышу шорох одежды, словно кошка присаживается на опору от снятой медицинской капсулы. Потом она отвечает хрипловатым и слегка подмурлыкивающим меццо, к которому мне ещё надо привыкнуть, чтобы не дёргало током с пальцев:

— Видите ли, в моём времени известно лишь то, что эта война — была. Кто и с кем воевал, давно забыто, — вот и подтверждение тому, что отсидка в междумирье дала результаты, от незаинтересованного лица. Как только разберёмся со сфероидами, сможем спокойно и без нападений со стороны низших тварей восстановить Империю и начать экспансию. — Исторические хроники вскользь упоминают, что обе стороны повелевали Временем, и с тех пор все, кто решается его пересекать, неминуемо попадут в ту же войну. Кстати, это не единожды подтверждённый опытом факт. Поэтому на путешествиях во Времени стоит строгий запрет, хотя некоторые темпоральные технологии нам подвластны. О том, что одной стороной конфликта была планета под названием Галлифрей, я узнала из снов Лица Бо, я долгие годы была его сиделкой…

Хм. Всё-таки «лицабо» — странная кличка. Или «лицобо»? Или в первый раз я попросту недослышала. Интересно, кто это. Кошка о нём говорит, как об общеизвестной личности, вот только я о нём не знаю.

Следующий миг доказывает, что личность действительно известная, а далеки что-то упустили.

— Лицо Бо? — изумлённо восклицает Романа. — Это то самое Лицо Бо, древнейшее создание во Вселенной? Он ещё жив?!

— Увы, — голос кошки вздрагивает, причём, похоже, неподдельно, — умер одиннадцать лет назад у нас с Доктором на руках. Он спас Новую Землю ценой своей жизни… Простите, я… Мне до сих пор больно вспоминать.

— Ничего, — голос Романы наполняется искренним сочувствием. Хотела бы я знать, насколько эта искренность — искренняя. — Я понимаю, друзей терять очень тяжело.

— Это было больше, чем дружба, — не поняла?.. — Я… Орден Изобилия совершил большое преступление. Доктор его раскрыл. Это был громкий скандал. Я тогда была всего лишь послушницей, поэтому легко отделалась — пожизненный уход за Лицом Бо во искупление греха. А через несколько лет на Новой Земле вспыхнула эпидемия смертельного вируса-мутанта. Я уцелела только благодаря моему пациенту, он меня спас. Всё, что правительство успело сделать — это запереть нижнюю часть Нового Нью-Йорка, в котором мы тогда находились. Впрочем, людей блокировали во многих городах, пандемия не сразу накрыла планету. Вот только выбраться с закрытых уровней никто не мог. А ещё через двадцать четыре года Доктор вернулся, просто так, захотел показать будущее своей компаньонке. Благодаря им и жертве Лица Бо люди были освобождены. Доктор улетел, а я осталась…

— …разбирать за ним хаос, — заканчивает Романа. — Это судьба всех нас — всех, кто на этом корабле. Он приходит и уходит, а мы остаёмся и доделываем за ним всё, что он бросил на полдороге.

Я нечасто бываю согласна с мнением представителей планктона, но сейчас всеми ложноручками поддержу. Правда, я тоже не столько разгребала, сколько генерировала хаос на нашем с Доктором пути, но, в отличие от него, хотя бы задумывалась, что будет потом. Он не оглядывался. Я оглядывалась.

— Он ещё раз очень выручил Новую Землю. Не успели мы оправиться от кризиса, как на нас напали киберлюди.

Вот падаль кибернетическая! Мы давно стёрты даже из легенд, а они, выходит, и в пятимиллиардных годах звездят! Воистину, экониша пустой не бывает.

— Ох, — выдыхает Романа, — я слышала о них. Неприятные созданья, да?

— Более чем, — соглашается кошка. — Если бы не помощь Доктора, мы бы не справились. После этого эпизода я продержалась ещё год в роли президента Новой Земли, а потом отказалась от должности, занявшись здравоохранением, — и с коротким смешком прибавляет: — Знаете, мне это уже было не по годам, отвечать за столько жизней разом.