— Одевайся и в кузов. Будешь караулить пленного вместе с Вастрой.

Развела, дрянь, бордель… Хотя о чём ты, Мать Скаро, вспомни земную пословицу, рыба с головы гниёт. Переиначив выражение на скарианский манер, скажем, электроугорь или урвакрил… Ты сама им позволяешь быть такими, какие они есть, вот и пожинай плоды своих трудов.

Да, но если я «построю» их и заставлю жить в своём режиме — а я могу — они начнут работать из-под палки, и эффективность команды резко упадёт. Неразрешимая дилемма.

Таша Лем медленно садится, держась за голову:

— Блядь, славно начинается утро.

— Хорошего понемножку. Пора работать. Мы ещё не нашли Доктора, — отвечаю ей и иду к грузовику. Вастра неопытная и могла что-нибудь пропустить на сканерах, а ещё мне надо настроить портал.

Вслед несётся недовольное:

— Не пойму, тебе завидно, что ли?

Останавливаюсь. Вот не судьба мне спокойно сесть в машину и заняться делами.

— Нет. Я просто хочу, чтобы ты начала вести себя как взрослая и ответственная боевая единица, а не ювенильная особь. Я могу понять, что ты сдерживала своё психопатическое начало слишком долго, и сейчас, как это называется, отрываешься за все прошедшие века. Поэтому я не стану тебя наказывать за всё, чему вчера ты была инициатором. В конце концов, ты просто говорящее животное, и спрашивать с тебя на привычном мне уровне бессмысленно. Но сейчас ты встанешь и пойдёшь работать.

— Рабовладелица, — доносится в ответ. — Мы обе неисправимы, каждая на свой манер. Но как же с тобой тяжело, когда ты трезвая!..

…Через скарэл «Тачанка» уже скользит в белом тумане лабиринта. Я специально сменила конфигурацию коридоров, чтобы убедиться в отсутствии слежки, поэтому нам придётся основательно попетлять, гораздо больше, чем обычно. Очень тянет сделать всем выговор, особенно самой себе, но сейчас, я так понимаю, подобные ситуации — неизбежность. Это не добровольная попытка ассимиляции, как было когда-то на Сол-3. Я вообще не пытаюсь действовать и думать, как низшие существа. И это не изучение говорящих животных, с этими тремя для меня уже никаких особых загадок нет. И это даже не простое использование низших в своих целях, как было на Зосме-9 и Новом Давиусе. Это нечто для меня новое, попытка не то чтобы поднять низшее существо на уровень далека, но близко к тому. Дрессировка и воспитание домашнего зверья. Звучит странно, поскольку мы не нуждаемся в питомцах, но ведь именно так земляне и относятся к своим кошкам и собакам — обеспечивают их всем необходимым, разговаривают с ними, дрессируют, выучивая элементарным навыкам вроде лотка или притаскивания ботинок с поводком. Не имея возможности привлечь в качестве помощников сородичей, я обзавелась тремя домашними зверушками, умеющими носить тапки. На самом деле, ужасно. Но пожалуй, при экипаже такие мысли озвучивать нельзя — низшие часто обижаются на правду, а затаённая обида выльется в неэффективную работу.

Молчание затягивается, и чтобы как-то снять не слишком хорошее после вчерашнего настроение, подключаю коммуникатор в кузове и спрашиваю:

— Таша Лем. Ты понимаешь мифологию лучше всех. Почему у Дагды в мифе не бесконечный дом, а бездонный котёл, объясни-и? — мне и вправду любопытно, как могла произойти трансформация ТАРДИС в посуду.

— Всё просто. Рассказчики постепенно превратили прозаическое «жилище» в поэтический «очаг», а оттуда недалеко и до «котла». Пища всегда важнее крова над головой, если сыт, не замёрзнешь, а если голоден, то и в тёплом доме умрёшь.

— Выходит, ТАРДИС низвели до звания кастрюли? — почти обиженно спрашивает Романа, сидящая рядом в кабине и всё ещё кутающаяся в мой плащ.

— Учитывая, как она летает, «кастрюля» — подходящее определение, — замечаю в ответ.

Папесса со вздохом заключает:

— Это не она летает, как кастрюля, это у пилота руки из жопы…

— Кстати, дамы, — замечает Вастра. — А вы вообще хорошо ирландские мифы знаете?

— Хочешь что-то сказать, говори, — буркаю, мрачнея. Чую что-то нехорошее.

— Это к вопросу о нашем с тобой разговоре насчёт богинь и их происхождения. Мне тут бросилось в глаза ещё одно интересное совпадение… Кельты действительно позаимствовали часть мифов у более древнего народа, и их богиня-воительница явно из этого источника. У Морриган двадцать пять, что ли, имён-ипостасей, и она частенько появлялась в четырёх обличьях разом — Бадб, она же Боевой Ворон, Немайн, она же Ядовитая, Фи, она же Злюка, и собственно Морриган, она же Великая Королева.

Варги-палки.

В динамике раздаётся громовой хохот Таши Лем. Романа испускает короткое вежливое хихиканье. Я готова биться лбом о руль.

— Спасибо за справку, — говорю. — При чём тут мы? — а сама вспоминаю, как Таша Лем, словно чёрная ворона в своей рясе, раздаёт каблуками по зубам лучшим воинам дикого племени. Боевой Ворон, да? Вот на хрена я у того ювенильного существа спрашивала…

— Так, ни при чём, — хмыкает силурианка. — Совершенно ни при чём. Просто совпадение.

— Не вижу никаких совпадений, — отрезаю, хотя на самом деле они для меня очевидны.

— Доченька, — выдавливает сквозь смех папесса, — бывают просто сны и бывает просто банан.

Реплика явно адресована Вастре и вникать в неё я не обязана, но досадно, что смысл подтекста от меня ускользает, тем более что шпилька явно задела детектива. Хотелось бы лучше понимать ассоциативный ряд своего экипажа.

Внезапно Романа оглушительно чихает. Так…

— Интерферон принимала?

— Безусловно, — отвечает галлифрейка, закрыв нос обеими ладонями и очень старательно пытаясь шмыгнуть потише.

Только сейчас понимаю, что зябнет она не потому, что ей холодно. У неё вообще температура тела выше, чем положено галлифрейцу.

— У кого ещё есть признаки простуды?

Тишина.

— Приедем, и ты идёшь в медотсек. Каждый, кто обнаруживает хоть малейшие симптомы заболевания, идёт туда же. И все проверяем кровь на неизвестные инфекции. Таша Лем… А ты — особенно.

Почему-то моя реплика вызывает у неё очередной приступ хохота. Ведь она прекрасно поняла, на что я намекаю, и почему-то ей это показалось смешным. Не понимаю. Мозги буксуют напропалую. Ну… ладно.

К вечеру в медотсеке сидят уже двое — заливающаяся неизящными соплями Романа и слегка подхлюпывающая носом папесса. У обеих в крови — невнятный вирус неизвестного происхождения. У меня и Вастры — ни малейших признаков. То есть остатки РНК ловятся, но иммунитет убил врага сразу и со вкусом, особенно у силурианки. Похоже, она в принципе невосприимчива к болезни, даже без медикаментов и стимуляции иммунитета. Но даледианские лекарства справляются с инфекцией превосходно, думаю, трое суток, и даже абсолютно подверженная заболеванию галлифрейка будет скакать, как древесная ящерица. Но без лекарств ей бы пришлось очень плохо, как и Лем.

Краем глаза слежу за обстановкой в медотсеке, выведя изображение на виртуальный монитор. Сама-то я сижу в рубке вместе с Вастрой, проверяю данные по тестированию новых систем корабля, а она просто так тут болтается. Перехватив очередной мой взгляд на заболевших, она задумчиво щурится:

— Мне ещё с утра показалось, что леди-президент нездорова. Не хотела при ней говорить, но, согласно тем же ирландским сагам, первая волна переселенцев, пришедшая сразу после Потопа, вымерла от чумы. Только вот какое дело, настоящая чума в Европу тогда ещё не пришла, её завезли сильно позже.

— Потоп?..

— Ветхий Завет.

Быстро проглядываю данные.

— А, проливняк…

Теперь она смотрит на меня вопросительно.

— Ну, на Сол-3 это было исключение из правил, — отвечаю, — а на Скаро в межсезонье постоянно бывают затяжные многодневные и очень обильные ливни. Высота воды на равнинах в такую погоду поднимается до лера... — на мгновение задумываюсь, знает ли она даледианскую метрическую систему, и перевожу в более понятные единицы. — Это более десяти ярдов. Мы называем такой дождь «проливняк». Все долины из-за него в дамбах испокон веков. И, возвращаясь к нашему разговору — нет никакой уверенности, что именно мы завезли в древнюю Ирландию неизвестное заболевание. По срокам не сходится, да и организм Таши Лем прекрасно справляется с инфекцией.