— Подтверждаю, — говорю, нагибаясь и закидывая руку правителя себе на плечо. — Постарайся отрегулировать координацию.

— Ты в очередной раз сумела меня удивить, — почти ворчливо констатирует Император, пытаясь встать с моей помощью. Ноги разъезжаются, даром что у заложенных в программу Первопредка ботинок подошва рифлёная и противоскользящая. Ничего. Пара суток, и Совет будет не ползать, а бегать.

— Что, мотивирует? — язвлю, не особо опасаясь получить по шее.

— Дерзкая девчонка…

Как я тосковала по этому ворчанию, кто бы знал!

— У тебя изменилась внешность, — путаясь в собственном языке, делится наблюдением Вечный нам в спину. Сформулировал, варги-палки…

— Четыре с половиной года Давроса кого угодно изуродуют, — ужасно неформально отзываюсь я. — Пока не нашла времени отрезать волосы.

Император бросает на меня оценивающий взгляд:

— Хм… Оставь их.

Что?!

Правитель, видимо, улавливает моё возмущение и снисходит до дополнительных объяснений:

— Если мы теперь существуем в форме прототипов, нам следует принимать различие по полу. Твоя работа позволяет иметь длинные волосы, это полезно для маскировки во время вылазок и может послужить примером для подражания среди женских особей. Разрешаю отрезать косу до функциональной длины, но не стригись коротко, как раньше.

До функциональной — это сколько? Ладно, срежу до середины лопаток. В косе или в хвосте будет более-менее удобно. Да и модельную стрижку восстанавливать некому, нужная марионетка-то застряла в междумирье…

Вывожу правителя наружу и усаживаю на заранее подготовленную лавку из ящиков. Учёный, как ни странно, поднимается сама, хоть и по стеночке. Не иначе, кто-то втихаря экспериментировал, осваиваясь со своей новой оболочкой, но это даже полезно в сложившейся обстановке. Не я одна на ногах.

Надо напомнить оперативную обстановку, а то после пробуждения мозги могут тупить и путаться в информации первые три-четыре скарэла. У нормальных далеков так, конечно, не бывает, но это же прототипы, с ними технология ещё совсем не отработана…

— Фалькус в режиме глухой маскировки. Искажённые далеки, бывшие на базе, уничтожены с помощью магнитного поля спутника, — как хорошо, что на священной луне не до конца заглохла сейсмическая активность; один запуск правильного устройства, и все работающие гравитационные двигатели вдавливаются в грунт до полного расплющивания и взрыва. Сколько ни регенерируй, а в конечном итоге победа остаётся за гравитацией и магнитосферой. Конечно, на базе бардак после такого количества взрывов, но нет ничего непоправимого. — На орбите и поверхности Скаро находится галактический флот под предводительством выживших Повелителей Времени, проводится обширная зачистка Мерзости, Даврос арестован и уже приговорён к смертной казни. Демаскировку и контакты с низшими считаю нецелесообразными.

— Темпоральный корабль цел? — Учёный стоит на выходе, опираясь на косяк. Ноги у неё подрагивают, но золотистые глаза горят энтузиазмом. Кто-то в своей стихии.

— Подтверждаю. Устройство темпорального перемещения в полном порядке, — угу, если не считать эмоционального блока. Я довольно радикально отключила его в момент побега. Не хватало ещё бунтов Ривер Сонг — то, что она помогла свергнуть Давроса, не означало, что она хоть что-то забыла и перешла на мою сторону. Пришлось ею пожертвовать.

— Учитывая технологии, имеющиеся на Фалькусе, и наличие корабля, есть возможность организовать локальное хроноискажение вокруг спутника до тех пор, пока мы не восстановим достаточно сил, чтобы выбить чужаков, — тут же предлагает она. Умно. И никакие «Кентавры» Повелителям Времени не помогут.

— У нас нет флота, — доносится из глубины камеры. Узнаю интонации и классический тупёж Серва.

— Сфероиды, — тут же эхом отзывается знакомый-незнакомый тенор. — Если их экипажи выведены из строя вирусом, а у нас будет достаточно сил, мы легко захватим флот Давроса. Устройство сфероидов можно будет изучить, если на Фалькусе есть хотя бы один корабль.

— Четыре, — радостно докладываю я. — И как минимум один в идеальном состоянии.

Надо идти вытаскивать оставшихся членов Совета и заряжать новую партию прототипов на синтез, но только я хочу обернуться, как Император ловит меня за запястье и пристально глядит в глаза, а в приват падает вопрос: «И что мне с тобой теперь делать?»

«Использовать по назначению, — отвечаю. — Помимо оружия сдерживания, я пригодна для очищения оставшихся от Великой Войны Времени зон, заражённых высокоэнтропийной материей, и, возможно, ещё для каких-нибудь целей типа воскрешения забытых знаний и технологий».

Он медленно кивает.

«В дополнениях к отчёту ты упоминаешь о каком-то докторе, которого стёрла из времени. Доктор… кто?»

Хм. Там же всё сказано. Ну ладно, коротко продублирую.

«Прозвище ренегата с Галлифрея. Настоящее имя неизвестно, но не имеет значения, так как он удалён. Ты о нём не помнишь и не можешь помнить, потому что теперь его физически никогда не существовало. Его функции в истории были распределены между другими ренегатами, главными из которых являются Мастер и Снежная леди», — не виновата я, так получилось. Если бы не этот перерасчёт и не превращение Романы в ренегатку с красивым прозвищем, в событиях бы образовалась неустранимая и постепенно расширяющаяся дыра, способная отравить всю Вселенную и убить само Время, начиная с неминуемого парадокса с созданием регенерирующих далеков. Если честно, я горжусь проделанной работой и ювелирным расчётом, который произвела во время первого в жизни залпа. Надеюсь, Император тоже его оценит.

«То есть ты создала врагов далеков?» — варги-палки. Оценил, только не с того боку.

«Заменила ими более опасного врага. Надо было не только его стереть, но и как-то зафиксировать нашу линию времени и события, которые уже произошли, — в конце концов, этот аргумент обычно работает. — Я не имела права обрушить Сеть Времени, это было бы катастрофой. Мне пришлось уравновесить систему подручными средствами, в сумме дающими ту же событийную массу, что и Доктор».

«Не могу оценить твоё старание», — с тяжёлым сарказмом отзывается правитель.

«У меня сохранён архив данных по преступлениям Доктора против далеков и вся его известная биография. Желаешь ознакомиться с линией времени, которая отменена?»

«Да».

Нарвался. Немедленно сбрасываю ему архив и оставляю тонуть в Хищниковом болоте, а сама иду помочь другим членам Совета.

Учёный уже шурует около приборов, хотя и путается в пальцах. Когда я прохожу мимо, она не упускает возможности заметить:

— Ну ты и навертела. Всё можно было подключить проще.

Пожимаю плечом. Сделала, как сумела. Такая умная? Пусть сама выживает и спасает далеков от вымирания, а я посмотрю.

Захожу обратно в камеру активации и едва не впечатываюсь в Вечного, по примеру Учёного пытающегося подняться по стеночке. Наконец-то я могу подробно разглядеть гуманоидную внешность моего главного оппонента, а то сначала меня, как любого нормального далека, интересовал только Император.

И сразу же оцениваю юмор природы, наградившей безопасника весьма запоминающейся деталью, а меня — напоминанием о моём преступлении перед Временем, об уничтожении одного галлифрейца.

Мы унаследовали расовую масть каледов, от самого светло-каштанового до буровато-чёрного, но я даже не предполагала, что нам достались и их меланиновые девиации. Истинных альбиносов у предков не встречалось, это была исключительно проблема талов, весьма радикально выводимая на протяжении Тысячелетней. Но избыточный феомеланин для предков был обычным отклонением пигментации, и, в отличие от соседей с Давиуса, они с ним не боролись. Кто бы мог подумать, что ДНК Вечного несёт в себе рецессивный ген?

Почти рэл таращусь на взъерошенные вихры, стараясь не расхохотаться вслух, но иронию заглушить уже не получится, как и чистой воды «солтризм», повисший на кончике языка.

— Ну что ж, — говорю, пока бледно-голубые глаза с жёлтыми облачками пытаются гневно меня испепелить, — теперь я знаю, кто в Империи навечно обречён быть самым рыжим…